Лерман, Генри

Генри Лерман
англ. Henry M. Lehrman
Профессия:	актёр кинорежиссёр сценарист кинопродюсер
Направление:	Немое кино

Генри Лерман (англ. Henry M. Lehrman; 30 марта 1886, Вена — 7 ноября 1946, Лос-Анджелес) — американский киноактёр, режиссёр, продюсер и сценарист эпохи немого кино австрийского происхождения.

Биография

Родился в Вене в еврейской семье. Учился в коммерческой академии, служил в австрийской армии в Перемышле. Эмигрировал в Америку в 1908 году, работал вагоновожатым.

Он начал свою карьеру в 1909 году в качестве актёра в Biograph Studios, где он получил работу, выдавая себя за бывшего сотрудника известный французский компании «Pathé». Он появился в нескольких фильмах режиссёра Дэвида Гриффита, прежде чем снял свой ​​первый фильм. Затем, вместе со своим коллегой Маком Сеннеттом переехал на Западное побережье, где они основали знаменитую кинокомпанию Keystone Studios. Лерман был также режиссёром первых фильмов Чарли Чаплина. В 1916 году он основал свою собственную студию L-KO, которая специализировалась на съемках комедийных фильмов, а в 1916 году начал работать в корпорации Fox Film. В 1920 году он познакомился и обручился с молодой актрисой Вирджинию Рапп, чья смерть вызвала один из крупнейших скандалов Голливуда. Его карьера прекратилась с наступлением эры звукового кино, к которому он не смог приспособиться.

Умер от инфаркта, похоронен на кладбище Hollywood Forever рядом с Вирджиней Рапп.

Избранная фильмография

• 1914 — Зарабатывая на жизнь
• 1914 — Необыкновенно затруднительное положение Мэйбл
• Между двумя ливнями
• Детские автомобильные гонки

Отрывок, характеризующий Лерман, Генри

– Отчего вы не взяли нам одного, хоть одного маршала?
– Оттого, что не всё делается, как предполагается, и не так регулярно, как на параде. Мы полагали, как я вам говорил, зайти в тыл к семи часам утра, а не пришли и к пяти вечера.
– Отчего же вы не пришли к семи часам утра? Вам надо было притти в семь часов утра, – улыбаясь сказал Билибин, – надо было притти в семь часов утра.
– Отчего вы не внушили Бонапарту дипломатическим путем, что ему лучше оставить Геную? – тем же тоном сказал князь Андрей.
– Я знаю, – перебил Билибин, – вы думаете, что очень легко брать маршалов, сидя на диване перед камином. Это правда, а всё таки, зачем вы его не взяли? И не удивляйтесь, что не только военный министр, но и августейший император и король Франц не будут очень осчастливлены вашей победой; да и я, несчастный секретарь русского посольства, не чувствую никакой потребности в знак радости дать моему Францу талер и отпустить его с своей Liebchen [милой] на Пратер… Правда, здесь нет Пратера.
Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба.
– Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности.
– Именно от этого, мой милый. Voyez vous, mon cher: [Видите ли, мой милый:] ура! за царя, за Русь, за веру! Tout ca est bel et bon, [все это прекрасно и хорошо,] но что нам, я говорю – австрийскому двору, за дело до ваших побед? Привезите вы нам свое хорошенькое известие о победе эрцгерцога Карла или Фердинанда – un archiduc vaut l'autre, [один эрцгерцог стоит другого,] как вам известно – хоть над ротой пожарной команды Бонапарте, это другое дело, мы прогремим в пушки. А то это, как нарочно, может только дразнить нас. Эрцгерцог Карл ничего не делает, эрцгерцог Фердинанд покрывается позором. Вену вы бросаете, не защищаете больше, comme si vous nous disiez: [как если бы вы нам сказали:] с нами Бог, а Бог с вами, с вашей столицей. Один генерал, которого мы все любили, Шмит: вы его подводите под пулю и поздравляете нас с победой!… Согласитесь, что раздразнительнее того известия, которое вы привозите, нельзя придумать. C'est comme un fait expres, comme un fait expres. [Это как нарочно, как нарочно.] Кроме того, ну, одержи вы точно блестящую победу, одержи победу даже эрцгерцог Карл, что ж бы это переменило в общем ходе дел? Теперь уж поздно, когда Вена занята французскими войсками.