Лер-Сплавинский, Тадеуш

Таде́уш Лер-Сплави́нский
польск. Tadeusz Lehr-Spławiński
Дата рождения:	20 сентября 1891(1891-09-20)
Место рождения:	Краков
Дата смерти:	17 февраля 1965(1965-02-17) (73 года)
Место смерти:	Краков
Научная сфера:	лингвистика
Альма-матер:	Ягеллонский университет
Научный руководитель:	Леон Стернбах

Таде́уш Лер-Сплави́нский (также Лер-Сплавиньский; польск. Tadeusz Lehr-Spławiński) (20 сентября 1891 — 17 февраля 1965) — польский лингвист, славист.

Родился в Кракове 20 сентября 1891 году в семье инженера Эдварда Лера и Марии (в девичестве Сплавинской). Учился в краковской гимназии им. короля Яна III Собеского; в 1909—1915 годах изучал языкознание, историю польской литературы и классическую филологию в Ягеллонском университете (окончил в 1913), продолжил учёбу в Вене. В 1915—1918 годах преподавал польский язык в Закопане.

В 1918 году стал доцентом Ягеллонского университета. Был профессором университетов: Познанского (1919—1922), им. Яна Казимира во Львове (1922—1929) и Ягеллонского (1929—1962). В 1945—1962 руководил кафедрой славянской филологии Ягеллонского университета; также был директором института языкознания и редактором журнала «Rocznik slawistyczny».

6 ноября 1939 году был арестован гитлеровцами в рамках операции «Sonderaktion Krakau», находился в концлагере Заксенхаузен; освобождён в феврале 1940 году, во время немецкой оккупации тайно преподавал.

Занимался изучением исторической грамматики славянских языков, историей и этнографией славянских народов. Написал более 400 работ, в том числе «O mowie Polaków w Galicji Wschodniej» и «O pochodzeniu i praojczyźnie Słowian». Автор учебников церковнославянского, польского, чешского, русского языков.

Член Польской Академии Образования, Польской Академии Наук (член-корреспондент 1928, действительный член 1952), Славянского Института в Праге, Научного Товарищества во Львове. Доктор honoris causa университетов в Праге и Софии.

Умер в Кракове 17 февраля 1965 года.

Книги

Переводы на русский язык

• Польский язык. М. : Изд-во иностр. лит., 1954. XXIV, 368 с.

Ссылки

• [dziedzictwo.polska.pl/katalog/skarb,Karta_aresztowania_rektora_Uniwersytetu_Jagiellonskiego_Tadeusza_Lehra-Splawinskiego_z_dnia_6_XI_1939_roku,gid,189592,cid,1722.htm Karta aresztowania rektora Uniwersytetu Jagiellońskiego Tadeusza Lehra-Spławińskiego z dn. 6 XI 1939 r.]
• [fbc.pionier.net.pl/owoc/results?roleId=all&query=Tadeusz+Lehr-Sp%C5%82awi%C5%84ski&queryType=-2&action=DistributedSearchAction&QI=2D67C4272E3165896B9058CBF55388E5-23 Publikacje autorstwa prof. T. Lehra-Spławińskiego udostępnione w zasobach Federacji Bibliotek Cyfrowych]

Отрывок, характеризующий Лер-Сплавинский, Тадеуш

Он знал это в эту минуту так же верно, как бы он знал это, стоя под венцом с нею. Как это будет? и когда? он не знал; не знал даже, хорошо ли это будет (ему даже чувствовалось, что это нехорошо почему то), но он знал, что это будет.
Пьер опустил глаза, опять поднял их и снова хотел увидеть ее такою дальнею, чужою для себя красавицею, какою он видал ее каждый день прежде; но он не мог уже этого сделать. Не мог, как не может человек, прежде смотревший в тумане на былинку бурьяна и видевший в ней дерево, увидав былинку, снова увидеть в ней дерево. Она была страшно близка ему. Она имела уже власть над ним. И между ним и ею не было уже никаких преград, кроме преград его собственной воли.
– Bon, je vous laisse dans votre petit coin. Je vois, que vous y etes tres bien, [Хорошо, я вас оставлю в вашем уголке. Я вижу, вам там хорошо,] – сказал голос Анны Павловны.
И Пьер, со страхом вспоминая, не сделал ли он чего нибудь предосудительного, краснея, оглянулся вокруг себя. Ему казалось, что все знают, так же как и он, про то, что с ним случилось.
Через несколько времени, когда он подошел к большому кружку, Анна Павловна сказала ему:
– On dit que vous embellissez votre maison de Petersbourg. [Говорят, вы отделываете свой петербургский дом.]
(Это была правда: архитектор сказал, что это нужно ему, и Пьер, сам не зная, зачем, отделывал свой огромный дом в Петербурге.)
– C'est bien, mais ne demenagez pas de chez le prince Ваsile. Il est bon d'avoir un ami comme le prince, – сказала она, улыбаясь князю Василию. – J'en sais quelque chose. N'est ce pas? [Это хорошо, но не переезжайте от князя Василия. Хорошо иметь такого друга. Я кое что об этом знаю. Не правда ли?] А вы еще так молоды. Вам нужны советы. Вы не сердитесь на меня, что я пользуюсь правами старух. – Она замолчала, как молчат всегда женщины, чего то ожидая после того, как скажут про свои года. – Если вы женитесь, то другое дело. – И она соединила их в один взгляд. Пьер не смотрел на Элен, и она на него. Но она была всё так же страшно близка ему. Он промычал что то и покраснел.
Вернувшись домой, Пьер долго не мог заснуть, думая о том, что с ним случилось. Что же случилось с ним? Ничего. Он только понял, что женщина, которую он знал ребенком, про которую он рассеянно говорил: «да, хороша», когда ему говорили, что Элен красавица, он понял, что эта женщина может принадлежать ему.
«Но она глупа, я сам говорил, что она глупа, – думал он. – Что то гадкое есть в том чувстве, которое она возбудила во мне, что то запрещенное. Мне говорили, что ее брат Анатоль был влюблен в нее, и она влюблена в него, что была целая история, и что от этого услали Анатоля. Брат ее – Ипполит… Отец ее – князь Василий… Это нехорошо», думал он; и в то же время как он рассуждал так (еще рассуждения эти оставались неоконченными), он заставал себя улыбающимся и сознавал, что другой ряд рассуждений всплывал из за первых, что он в одно и то же время думал о ее ничтожестве и мечтал о том, как она будет его женой, как она может полюбить его, как она может быть совсем другою, и как всё то, что он об ней думал и слышал, может быть неправдою. И он опять видел ее не какою то дочерью князя Василья, а видел всё ее тело, только прикрытое серым платьем. «Но нет, отчего же прежде не приходила мне в голову эта мысль?» И опять он говорил себе, что это невозможно; что что то гадкое, противоестественное, как ему казалось, нечестное было бы в этом браке. Он вспоминал ее прежние слова, взгляды, и слова и взгляды тех, кто их видал вместе. Он вспомнил слова и взгляды Анны Павловны, когда она говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем нибудь в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать. Но в то же время, как он сам себе выражал это решение, с другой стороны души всплывал ее образ со всею своею женственной красотою.