Леселидзе, Отар Константинович

Отар Константинович Леселидзе
груз. ოთარ კონსტანტინეს ძე ლესელიძე
Дата рождения	20 августа 1926(1926-08-20)
Место рождения	Озургети, Грузинская ССР, СССР
Дата смерти	13 мая 1981(1981-05-13) (54 года)
Место смерти	Тбилиси, Грузинская ССР, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	Артиллерия
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии	Почетная грамота Президиума Верховного Совета Грузинской ССР. 24 сентября 1970 г Почетная грамота Президиума Верховного Совета Грузинской ССР. 24 сентября 1976 г.

Ота́р Константи́нович Лесели́дзе (груз. ოთარ კონსტანტინეს ძე ლესელიძე; 20 августа 1926 — 13 мая 1981) — полковник. Грузин.

Биография

Отар Константинович Леселидзе родился 20 августа 1926 г. в городе Озургети в семье военнослужащего. Его отец Константин Николаевич Леселидзе — советский военачальник, генерал-полковник, Герой Советского Союза.

С сентября 1933 года по март 1942 года учился в г. Тбилиси в 4 железнодорожной школе. В марте 1942 года по приказу Министра путей сообщения был переведен из 8-го класса в железнодорожный техникум. В сентябре 1942 года поступил в вечернюю школу при 4 железнодорожной школе, где учился параллельно с техникумом. В мае 1943 года сдал экзамен за полный курс средней школы и ушёл со второго курса железнодорожного техникума. В июле — августе 1943 года стрелок 28 отдельной роты охраны 18 армии Северо-Кавказского фронта. В августе — сентябре 1943 года красноармеец кандидатской батареи при Тбилисском артиллерийском училище. С сентября 1943 года по февраль 1945 года курсант Тбилисского артиллерийского училища Закавказского военного округа. В феврале — октябре 1945 года командир взвода 955 артиллерийского полка 392 стрелковой дивизии. С октября 1945 года по октябрь 1947 года командир взвода 315 отдельного артиллерийского дивизиона особой мощности Киевского военного округа.

С декабря 1946 года член КПСС. С октября 1947 года по июль 1948 года командир взвода управления 909 гаубичного артиллерийского полка 1 гвардейской механизированной дивизии Закавказского военного округа. С июля 1948 года по ноябрь 1949 года старший офицер батареи 955 гаубичного артиллерийского полка 414 стрелковой дивизии Закавказского военного округа. В ноябре — декабре 1949 года командир батареи 955 гаубичного артиллерийского полка 414 стрелковой дивизии Закавказского военного округа. С декабря 1949 года по сентябрь 1950 года слушатель высшей офицерской артиллерийской школы.

С сентября 1950 года по апрель 1951 года командир батареи 955 гаубичного артиллерийского полка 414 стрелковой дивизии Закавказского военного округа. В апреле — декабре 1951 года командир батареи обеспечения Тбилисского горно-артиллерийского училища Закавказского военного округа. С декабря 1951 года по ноябрь 1953 года командир батареи курсантов Тбилисского горно-артиллерийского училища Закавказского военного округа. С ноября 1953 года по январь 1958 года командир батареи 29 гвардейского артиллерийского полка 10 гвардейской горно-стрелковой дивизии Закавказского военного округа. С января 1958 года по август 1959 года начальник штаба дивизиона 29 гвардейского артиллерийского полка 10 гвардейской горно-стрелковой дивизии 31 Особого армейского корпуса Закавказского военного округа.

С августа 1959 года по март 1961 года преподаватель артиллерии военной кафедры Тбилисского государственного университета. С марта 1961 года по апрель 1962 года заместитель начальника оперативного отделения войсковой части 83781. В 1962—1963 гг. слушатель Высших Академических артиллерийских курсов Военной Артиллерийской Академии. С апреля 1963 года по январь 1966 года начальник штаба — заместитель начальника войсковой части 77032 4 Армии Закавказского военного округа. С января 1966 года по март 1970 года начальник штаба — заместитель начальника войсковой части 55503. С марта 1970 года по ноябрь 1978 года командир дивизиона курсантов Тбилисского высшего артиллерийского командного Краснознамённого училища им. 26 Бакинских комиссаров Краснознаменного Закавказского военного округа.

Уволен с действительной военной службы в запас (по болезни) с правом ношения военной формы одежды.
Скончался 13 мая 1981 года. Похоронен в Тбилиси на Сабурталинском кладбище, в пантеоне выдающихся деятелей Грузии.

Оценки и мнения

• Генерал-полковник Степченко Ф. П.:

"Советский командир. Строгий на службе, близкий и доступный вне служебной обстановки. Именно таким мне запомнился полковник О. Леселидзе – требовательный и предупредительный в общении с подчиненными командир, скромный на службе и в быту, умеющий отстаивать собственное мнение и прислушиваться к мнению подчиненных. Отец полковника Леселидзе – генерал К. Н. Леселидзе был в Великую Отечественную войну командующим армией. Его именем названы рабочие поселки и колхозные селения, школы и пионерские дружины там, где он водил в бой полки и дивизии. Леселидзе-младший – Отар Константинович больше всего на свете боится прожить отраженным светом героя-отца. Уже с юношеских лет он утверждался в воинском строю собственными делами. В восемнадцать лет ушел в армию, потом поступил в артиллерийское училище, после окончания которого командовал взводом в украинском городе на Днепре, где сражался с фашистскими захватчиками в составе 1-го Украинского фронта отец. В Закавказье побывал на различных командирских должностях да и теперь продолжает служить. Его можно аттестовать как требовательного, нетерпимого к любому проявлению беспорядка, медлительности, расслабленности, справедливого и неподдельно по-командирски доброго по отношению к подчиненным. Офицер-коммунист пользуется большим уважением. Не случайно подчиненные стараются подражать ему. Его выступления на партийных и комсомольских собраниях, просто в кругу воинов будят мысль и инициативу, его слова учат подчиненных, ведут их к боевому совершенствованию. Всё то, на что направляет усилия личного состава Леселидзе, наполнено неодолимой страстью дальнейшего совершенствования боевой выучки. Первыми своими помощниками он считает своего заместителя по политической части, секретаря партийной организации, всех коммунистов. Офицер направляет их деятельность и опирается на них."

Воинские звания

• 1.02.45 года присвоено воинское звание младший лейтенант.
• 16.4.47 года присвоено воинское звание лейтенант.
• 19.09.50 года присвоено воинское звание старший лейтенант.
• 22.01.55 года присвоено воинское звание капитан.
• 30.04.59 года присвоено воинское звание майор.
• 10.7.64 года присвоено воинское звание подполковник.
• 12.04.71 года присвоено воинское звание полковник.

Награды

• Награждён восемью медалями.
• Почётная грамота Президиума Верховного Совета Грузинской ССР — за достигнутые успехи в деле подготовки офицерских кадров в связи с 50-летием со дня основания училища (Указ от 24 сентября 1970 г.).
• Почётная грамота Президиума Верховного Совета Грузинской ССР — за плодотворную учебно-воспитательную и военно-патриотическую работу, в связи с 50-летием со дня рождения (Указ от 24 сентября 1976 г.).

Фильмы

• «Город-герой Новороссийск».. (1974). Операторы: Аккуратов Е., Микоша В., Леонгардт Ю.[www.net-film.ru/film-18017/?search=q%D0%9B%D0%B5%D1%81%D0%B5%D0%BB%D0%B8%D0%B4%D0%B7%D0%B5%7Cy4]

Литература

• [www.nplg.gov.ge/ec/ka/cart/search.html?cmd=search&pft=biblio&qs=700%3A%E1%83%9A%E1%83%94%E1%83%A1%E1%83%94%E1%83%9A%E1%83%98%E1%83%AB%E1%83%94+%E1%83%9D%E1%83%97%E1%83%90%E1%83%A0 СЕРДЦЕ — ОТДАННОЕ РОДИНЕ]. [old.rsl.ru/table.jsp?f=1016&t=3&v0=%D0%9B%D0%B5%D1%81%D0%B5%D0%BB%D0%B8%D0%B4%D0%B7%D0%B5&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&useExternal=true&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=a1&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=4&debug=false (На грузинском языке)] [www.nplg.gov.ge/bios/ka/00000927/ Леселидзе Отар Константинович]. Детюниздат Грузинской ССР «Накадули», Тбилиси, 1985. Тираж 10.000.
• ЛЕСЕЛИДЗЕ. Перевод с грузинского. Давиташвили Михаил Даниелович. Издательство «Мерани». Тбилиси. 1978. Тираж 20 000.

Источники

• Министерство обороны Грузии. Пенсионное дело.

Ссылки

• [dspace.nplg.gov.ge/handle/1234/3941/browse?type=owner&order=ASC&rpp=20&value=%E1%83%99%E1%83%9D%E1%83%9C%E1%83%A1%E1%83%A2%E1%83%90%E1%83%9C%E1%83%A2%E1%83%98%E1%83%9C%E1%83%94+%E1%83%9A%E1%83%94%E1%83%A1%E1%83%94%E1%83%9A%E1%83%98%E1%83%AB%E1%83%94%3B+%D0%9A%D0%BE%D0%BD%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%BD%D1%82%D0%B8%D0%BD+%D0%9B%D0%B5%D1%81%D0%B5%D0%BB%D0%B8%D0%B4%D0%B7%D0%B5%3B+Konstantine+Leselidze Национальная библиотека парламента Грузии. Фотографии К. Леселидзе.]

Отрывок, характеризующий Леселидзе, Отар Константинович

– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.
Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.
Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.


Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.