Лесец (Калинковичский район)
Деревня
Показать/скрыть карты
|
Лесец (белор. Лясец) — деревня в Озаричском поссовете Калинковичского района Гомельской области Беларуси.
Содержание
География
Расположение
В 44 км на север от Калинкович, 20 км от железнодорожной станции Холодники (на линии Жлобин — Калинковичи), 165 км от Гомеля.
Гидрография
На западе река Виша (приток реки Ипа) и мелиоративные каналы.
Транспортная сеть
Транспортные связи по просёлочной, затем по автодорогам, которые отходят от г. п. Озаричи. Планировка состоит из криволинейной улицы, ориентированной с юго-запада на северо-восток, к которой на юге присоединяются короткие улицы меридиональной и широтной ориентации. Застройка двусторонняя деревянная усадебного типа. Для переселенцев из Чернобыльской зоны в 1986 году построены кирпичные дома на 60 семей.
История
По письменным источникам известна с XVIII века как деревня в Речицком уезде Минской губернии. Под 1778 год обозначена как селение (20 домов) в Озаричском церковном приходе. С 1799 года во владении тайного советника Л. Лашкарова. Согласно переписи 1897 года действовали церковно-приходская школа, хлебозапасный магазин, трактир. В 1910 году открыта школа.
В 1931 году организован колхоз, действовала начальная школа (в 1935 году 114 учеников). Во время Великой Отечественной войны в январе 1944 года оккупанты сожгли 109 дворов, убили 61 жителя. 101 житель погиб на фронте и в партизанской борьбе. В 1966 году к деревне присоединена деревня Соловушки (до 1925 года Роговцы) и посёлок Пасека. В составе совхоза «Озаричский» (центр — деревня Озаричи)), располагались отделение связи, фельдшерско-акушерский пункт.
Население
Численность
- 2004 год — 134 хозяйства, 348 жителей.
Динамика
- 1897 год — 68 дворов 523 жителя (согласно переписи).
- 1908 год — 129 дворов, 658 жителей.
- 1917 год — 783 жителя.
- 1940 год — 186 дворов.
- 1959 год — 563 жителя (согласно переписи).
- 2004 год — 134 хозяйства, 348 жителей.
См. также
Напишите отзыв о статье "Лесец (Калинковичский район)"
Примечания
Литература
- Гарады і вёскі Беларусі: Энцыклапедыя. Т.1, кн.1. Гомельская вобласць/С. В. Марцэлеў; Рэдкалегія: Г. П. Пашкоў (галоўны рэдактар) і інш. — Мн.: БелЭн, 2004. 632с.: іл. Тыраж 4000 экз. ISBN 985-11-0303-9 ISBN 985-11-0302-0
Ссылки
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?: |
Отрывок, характеризующий Лесец (Калинковичский район)
– Народ все еще надеется увидать ваше величество.Обед уже кончился, государь встал и, доедая бисквит, вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.
– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.
Государь ушел, и после этого большая часть народа стала расходиться.
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.
15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
