Лескинен, Вяйнё

Вяйнё Лескинен Väinö Leskinen<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Министр иностранных дел Финляндии
14 мая 1970 — 29 октября 1971
Предшественник:	Ахти Карьялайнен
Преемник:	Олави Маттила
Рождение:	8 марта 1917(1917-03-08) Гельсингфорс, Великое княжество Финляндское
Смерть:	8 марта 1972(1972-03-08) (55 лет) Хельсинки, Финляндия

Вяйнё Олави Лескинен (фин. Väinö Olavi Leskinen; 8 марта 1917, Гельсингфорс, Великое княжество Финляндское — 8 марта 1972, Хельсинки, Финляндия) — финский политик и дипломат; с 1970 по 1971 года — министр иностранных дел Финляндии.

Биография

Родился в семье рабочего. В юности успешно занимался спортом. В 1937 г. на Олимпиаде рабочих в Антверпене завоевал две золотые медали в плавании брассом. Участник Зимней войны. После её окончания занимал пост генерального секретаря Трудовой спортивной федерации, затем вступил в Социал-демократическую партию. В ходе боев с советскими войсками в 1941 г. стал известным как командир роты пехотного полка 26, так называемой Ässä-Regiments, в августе 1941 г. был ранен и больше не вернулся на фронт. Был избран генеральным секретарем Союза братьев по оружию, члены которого впоследствии составили ядро его политической поддержки. Уже тогда нередко подвергался критике за богемный образ жизни.

Принадлежал к антикоммунистическому крылу оциал-демократической партии, с 1944 г. являлся секретарем Социал-демократической партии. В 1946 г. стал организатором «Борющейся социал-демократии», развернувшей в стране агитационную кампанию против коммунистов. В 1948 г. стал участником «пьяного» ДТП, был приговорен к пяти месяцам тюремного заключения без права досрочного освобождения, что сильно ударило по его политической репутации. Отказался от избрания в парламент, но был избран в 1951 г., оставаясь депутатом до 1970 г.

В начале 1950-х гг. назначался министром различных правительств Финляндии:

• 1952—1953 и 1958—1959 гг. — министр социального обеспечения,
• 1954—1955 гг. — министр внутренних дел. Несмотря на его участии в правительствах президента Кекконена, был одним из острейших критиков его политики, как в социально-экономических вопросах, так и в налаживании главой государства добрососедских отношений с СССР.

К конце 1950-х гг. в руководстве социал-демократов развернулась ожесточенная борьба за власть и хотя Лескинен и его сторонники одержали победу, партия раскололась, а сам политик постепенно стал терять своё влияние. В это же время резко ухудшились советско-финские отношения, что в конечном итоге привело к отставке действовавшего на тот момент правительства, а он сам оказался в политической изоляции. В 1960 г. он вновь арестован за вождение в нетрезвом виде и приговорен к пяти месяцам исправительных работ. А в 1963 г. новый председать партии Паасио поставил условием своего избрания то обстоятельство, что Лескинен больше не будет избран в руководство социал-демократов. В этих условиях политик резко меняет свои взгляды и идет на сближение с Советским Союзом и коммунистами Финляндии. В 1966 г. он был приглашен в СССР.

• 1968—1970 гг. — министр экономики. Несмотря на достигнутые успехи, оказался вовлечен в скандал с закупкой советского энергетического оборудования без проведения тендера,
• 1970—1971 гг. — министр иностранных дел Финляндии. На этом посту посетил с официальным визитом Советский Союз и Соединенные Штаты, пролонгировал договор о дружбе с СССР, начал переговоры по ограничению стратегических вооружений и продвижения процесса СБСЕ. Ушел в отставку после падения коалиционного правительства страны.

Скончался 8 марта 1972 года в Хельсинки.

Ссылки

• [www2.hs.fi/extrat/kaupunki/korttelisarja/30_2.html Marjapussia ja nakkia Oikokadun päämajassa]  (фин.)

Отрывок, характеризующий Лескинен, Вяйнё

– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.
– И нельзя иначе? – спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
– Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! – вдруг заговорила Наташа и опять зарыдала. – Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. – Она взглянула в лицо своего жениха и увидала на нем выражение сострадания и недоумения.
– Нет, нет, я всё сделаю, – сказала она, вдруг остановив слезы, – я так счастлива! – Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту.
С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.


Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем , теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.