Лесницкий, Григорий Софоньевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Григорий Софоньевич Лесницкий
(укр. Григорій Лесницький)
Генеральный судья
Предшественник: Самуил Богданович
Преемник: Иван Беспалый
Миргородский полковник
1648 — 1649
Предшественник: -
Преемник: Матвей Гладкий
1653 — 1658
Предшественник: Матвей Гладкий
Преемник: Кирилл Гладкий
 
Смерть: 1664(1664)

Григорий Софоньевич Лесницкий (укр. Григорій Лесницький; ? — † 1664) — генеральный судья и миргородский полковник Войска Запорожского.



Биография

Богдан Хмельницкий назначил Лесницкого полковником в Миргород на место Григория Гладкого. Впоследствии Хмельницкий сделал его своим генеральным судьею и, незадолго перед своей смертью, отправил его наказным гетманом в поход против татар[1]. Лесницкий, по-видимому, рассчитывал получить булаву после Хмельницкого, так как, когда к нему дошло известие о смерти гетмана (в 1657 году), он не хотел отдавать знаки гетманского достоинства посланным за ними как от Юрия Хмельницкого, так и от Выговского. В конце концов бунчук и булаву у него отобрали насильно. После этого Лесницкий стал поддерживать кандидатуру Выговского и отговаривать молодого Юрия Хмельницкого от гетманства. С избранием в гетманы Выговского (в 1657 году), Лесницкий стал ревностным сторонником его идеи о подчинении Малороссии Польше. С этою целью он, приехав, после смерти Хмельницкого, из Чигирина в Миргород, куда был снова поставлен полковником от Выговского, стал подстрекать там казаков против Москвы, поддерживая распускаемые Выговским слухи о том, что царь хочет уничтожить все их вольности, поставить по городам воевод, ограничить численность казачьего войска и т. д.; но противодействие популярного полтавского полковника Пушкаря помешало Лесницкому.

Приехавший в октябре 1657 года к Выговскому стряпчий Рагозин много слышал рассказов о том, что Лесницкий «отводил» казаков и мещан от московского царя, — поэтому Выговскому и Лесницкому пришлось хитрить с московским правительством. Посланные гетманом в Москву люди с известием об избрании его в гетманы заявляли в Москве, что гетман очень недоволен Лесницким за то, что он распространял слухи, будто царь хочет отнять от казаков прежние вольности, и за это лишил Лесницкого права участия в войсковой раде. Однако Пушкарь продолжал борьбу против Выговского и Лесницкого и добился смещения его с полковнического уряда. Выговский отправил в 1658 г. в Москву посланцем своим Лесницкого с жалобой на полтавского полковника. В Москве Лесницкий просил усмирить Пушкаря, просил о присылке во все города царских воевод и о составлении новых реестров казакам с целью ограничения перехода мещан в казаки. Такие просьбы шли вразрез с желанием народной партии, главой которой являлся Пушкарь, и представляя их, Лесницкий хотел, с одной стороны, выказать свою верность Москве, с другой, возбудить недовольство народа против Москвы. В то же самое время Пушкарь писал в Москву доносы на Выговского и Лесницкого; московское правительство, не зная, кому верить, и не желая отдавать предпочтения Пушкарю, который в глазах его являлся бунтовщиком против законной власти, не послало Пушкарю своевременной помощи, из-за чего он и погиб в 1658 году. После смерти Пушкаря Выговский с Лесницким стали открыто на сторону Польши. Взяв несколько городов, которые ориентировались на Москву, в том числе в феврале 1659 года и Миргород, Выговский снова поставил туда полковником Лесницкого, который и ездил затем от Миргорода на сейм в Варшаву, когда там получило своё начало основанное по мысли Выговского «Великое княжество Русское». Выговский вскоре после этого бежал, причем Лесницкий успел вовремя от него дистанцироваться. По крайней мере, в сентябре 1659 года Лесницкий вместе с полковником Яковом Лизогубом ездил к Выговскому в Белую Церковь с требованием от войска о возвращении гетманских бунчука и булавы. Однако в статьях об избрании Юрия Хмельницкого (17 октября 1659 года) было постановлено, между прочим, чтобы Лесницкому, как «советнику» Выговского, урядов никаких не давать и в раде никакой не быть, вследствие чего он потерял своё полковничество, но в декабре того же года посланцы Хмельницкого выпросили в Москве Лесницкому, в числе прочих, прощение, — и он был вновь назначен генеральным судьею.

Когда Юрий Хмельницкий решил поддаться Польше, Лесницкий был деятельным сторонником этого замысла; впоследствии, в октябре 1662 года он же ездил к королю с просьбой Юрия о сложении с него гетманства, которое и передано было Павлу Тетере. В 1662 году судьба столкнула Лесницкого с Выговским: оба они, находясь во Львове, записались в это время во Львовское Успенское братство; погибли они также вместе, — в 1664 году были расстреляны поляками.

Напишите отзыв о статье "Лесницкий, Григорий Софоньевич"

Примечания

  1. Заруба В. М. Адміністративно-територіальний устрій та адміністрація Війська Запорозького у 1648-1782 рр. — Дніпропетровськ: Ліра ЛТД, 2007. — С. 289. — ISBN 978-966-383-095-7.

Литература

  • Костомаров Н. И. Гетманство Выговского, СПб. 1862 г.
  • Соловьев, История России, т. II, стр. 1716; т. III, стр. 10—13, 19, 20, 51, 54, 77, 94, 97, 107,
  • Летопись Грабянки, стр. 155.
  • Летопись Величка, т. I, стр. 325, 326, 328, 329, 330.
  • Летопись Самовидца, стр. 50, 250.
  • Акты Ю. и З. России, тт. III, IV, V.
  • Памятники, изданные Киевскою археограф. комиссиею, т. III и IV.
  • Сборник летописей, относящихся к истории Ю. и З. Руси, Киев, 1888 г., стр. 171, 174, 185, 187.
  • Летопись Львовского Ставропигиального братства, составленная Зубрицким, стр. 105.
  • Киевская Старина 1886 г., т. ХV, стр. 439—445.
  • При написании этой статьи использовался материал из Русского биографического словаря А. А. Половцова (1896—1918).

Отрывок, характеризующий Лесницкий, Григорий Софоньевич

«Le 4 arrive le premier courrier de Petersbourg. On apporte les malles dans le cabinet du Marieechal, qui aime a faire tout par lui meme. On m'appelle pour aider a faire le triage des lettres et prendre celles qui nous sont destinees. Le Marieechal nous regarde faire et attend les paquets qui lui sont adresses. Nous cherchons – il n'y en a point. Le Marieechal devient impatient, se met lui meme a la besogne et trouve des lettres de l'Empereur pour le comte T., pour le prince V. et autres. Alors le voila qui se met dans une de ses coleres bleues. Il jette feu et flamme contre tout le monde, s'empare des lettres, les decachete et lit celles de l'Empereur adressees a d'autres. А, так со мною поступают! Мне доверия нет! А, за мной следить велено, хорошо же; подите вон! Et il ecrit le fameux ordre du jour au general Benigsen
«Я ранен, верхом ездить не могу, следственно и командовать армией. Вы кор д'арме ваш привели разбитый в Пултуск: тут оно открыто, и без дров, и без фуража, потому пособить надо, и я так как вчера сами отнеслись к графу Буксгевдену, думать должно о ретираде к нашей границе, что и выполнить сегодня.
«От всех моих поездок, ecrit il a l'Empereur, получил ссадину от седла, которая сверх прежних перевозок моих совсем мне мешает ездить верхом и командовать такой обширной армией, а потому я командованье оной сложил на старшего по мне генерала, графа Буксгевдена, отослав к нему всё дежурство и всё принадлежащее к оному, советовав им, если хлеба не будет, ретироваться ближе во внутренность Пруссии, потому что оставалось хлеба только на один день, а у иных полков ничего, как о том дивизионные командиры Остерман и Седморецкий объявили, а у мужиков всё съедено; я и сам, пока вылечусь, остаюсь в гошпитале в Остроленке. О числе которого ведомость всеподданнейше подношу, донеся, что если армия простоит в нынешнем биваке еще пятнадцать дней, то весной ни одного здорового не останется.
«Увольте старика в деревню, который и так обесславлен остается, что не смог выполнить великого и славного жребия, к которому был избран. Всемилостивейшего дозволения вашего о том ожидать буду здесь при гошпитале, дабы не играть роль писарскую , а не командирскую при войске. Отлучение меня от армии ни малейшего разглашения не произведет, что ослепший отъехал от армии. Таковых, как я – в России тысячи».
«Le Marieechal se fache contre l'Empereur et nous punit tous; n'est ce pas que с'est logique!
«Voila le premier acte. Aux suivants l'interet et le ridicule montent comme de raison. Apres le depart du Marieechal il se trouve que nous sommes en vue de l'ennemi, et qu'il faut livrer bataille. Boukshevden est general en chef par droit d'anciennete, mais le general Benigsen n'est pas de cet avis; d'autant plus qu'il est lui, avec son corps en vue de l'ennemi, et qu'il veut profiter de l'occasion d'une bataille „aus eigener Hand“ comme disent les Allemands. Il la donne. C'est la bataille de Poultousk qui est sensee etre une grande victoire, mais qui a mon avis ne l'est pas du tout. Nous autres pekins avons, comme vous savez, une tres vilaine habitude de decider du gain ou de la perte d'une bataille. Celui qui s'est retire apres la bataille, l'a perdu, voila ce que nous disons, et a ce titre nous avons perdu la bataille de Poultousk. Bref, nous nous retirons apres la bataille, mais nous envoyons un courrier a Petersbourg, qui porte les nouvelles d'une victoire, et le general ne cede pas le commandement en chef a Boukshevden, esperant recevoir de Petersbourg en reconnaissance de sa victoire le titre de general en chef. Pendant cet interregne, nous commencons un plan de man?uvres excessivement interessant et original. Notre but ne consiste pas, comme il devrait l'etre, a eviter ou a attaquer l'ennemi; mais uniquement a eviter le general Boukshevden, qui par droit d'ancnnete serait notre chef. Nous poursuivons ce but avec tant d'energie, que meme en passant une riviere qui n'est рas gueable, nous brulons les ponts pour nous separer de notre ennemi, qui pour le moment, n'est pas Bonaparte, mais Boukshevden. Le general Boukshevden a manque etre attaque et pris par des forces ennemies superieures a cause d'une de nos belles man?uvres qui nous sauvait de lui. Boukshevden nous poursuit – nous filons. A peine passe t il de notre cote de la riviere, que nous repassons de l'autre. A la fin notre ennemi Boukshevden nous attrappe et s'attaque a nous. Les deux generaux se fachent. Il y a meme une provocation en duel de la part de Boukshevden et une attaque d'epilepsie de la part de Benigsen. Mais au moment critique le courrier, qui porte la nouvelle de notre victoire de Poultousk, nous apporte de Petersbourg notre nomination de general en chef, et le premier ennemi Boukshevden est enfonce: nous pouvons penser au second, a Bonaparte. Mais ne voila t il pas qu'a ce moment se leve devant nous un troisieme ennemi, c'est le православное qui demande a grands cris du pain, de la viande, des souchary, du foin, – que sais je! Les magasins sont vides, les сhemins impraticables. Le православное se met a la Marieaude, et d'une maniere dont la derieniere campagne ne peut vous donner la moindre idee. La moitie des regiments forme des troupes libres, qui parcourent la contree en mettant tout a feu et a sang. Les habitants sont ruines de fond en comble, les hopitaux regorgent de malades, et la disette est partout. Deux fois le quartier general a ete attaque par des troupes de Marieaudeurs et le general en chef a ete oblige lui meme de demander un bataillon pour les chasser. Dans une de ces attaques on m'a еmporte ma malle vide et ma robe de chambre. L'Empereur veut donner le droit a tous les chefs de divisions de fusiller les Marieaudeurs, mais je crains fort que cela n'oblige une moitie de l'armee de fusiller l'autre.
[Со времени наших блестящих успехов в Аустерлице, вы знаете, мой милый князь, что я не покидаю более главных квартир. Решительно я вошел во вкус войны, и тем очень доволен; то, что я видел эти три месяца – невероятно.