Лесное (санаторий)

санаторий

Лесное
Первое здание санатория фото 1910—1914 гг.
Страна	Россия
Ближайший город	Тольятти
Год создания	1910 г.
Направленность	противотуберкулезное лечение
Площадь (га)	42 гектара
Вместимость	320 мест
Ближайший аэропорт	Курумоч
Дополнительные сведения
Климат	континентальный
[sanlesnoe.ru/ Сайт санатория]

Санаторий «Лесное» — федеральное государственное учреждение, старейшее медицинское учреждение города Тольятти. Основное направление — противотуберкулезное лечение.

История

До 1917 г.

Основан в 1910 г. ставропольским купцом и предпринимателем В. Н. Климушиным. Было построено двухэтажное здание из кирпича и брёвен, с печным отоплением. В газетах были даны объявления об открытии здравницы и «летняя кумысо-лечебная санатория „Лесное“» приняла первых больных туберкулёзом. Главным врачом санатория был назначен В. Н. Золотницкий, опытный практик и специалист по туберкулёзу, известный общественный деятель. В санатории применялись передовые методы лечения: туберкулин, электризация, имелись лаборатории и солярий.

В степи, неподалёку от санатория, было организовано подсобное хозяйство, имевшее до двухсот лошадей, где получали кобылье молоко. Из него мастера санатория вырабатывали лечебный напиток — кумыс. За курортный сезон производили до 45 тысяч бутылок кумыса, который не только использовался в санатории, но и шёл на продажу. В «Лесное» приезжали со всей России, в основном состоятельные люди, так как плата за сезон равнялась 200 рублям серебром. Курорт приобрёл широкую известность, так что прибывали аристократы и из Турции и Франции. Санаторий был хорошо обустроен: цветники, скульптуры, фонтан, беседки. Имелось электрическое освещение, вода из артезианского колодца. Желающие могли заказать конный экипаж для прогулок. В 1913 году в санатории лечилась Инесса Арманд, в 1967 г. была установлена мемориальная доска с её именем, уже в наше время утерянная при ремонте здания. В годы первой мировой войны санаторий использовался как госпиталь для лечения раненых солдат и офицеров.

При Советской власти

В 1918 году частный санаторий был национализирован и передан в ве́дение Ставропольского уездного отдела здравоохранения. В 1920—1930-е гг., для которых были характерны вспышка и распространение туберкулёза по всей России, санаторий стал базой курировавших его московских клиник и был загружен до предела. Здесь разрабатывались методы оперативного лечения болезни и эффективного кумысолечения.

Во время Великой Отечественной войны в Ставрополь перевели Военный институт иностранных языков. Центр подготовки военных переводчиков находился в «Лесном». Руководил курсами генерал-лейтенант Н. Н. Биязи. Среди курсантов были С. Львов, Е. Ржевская, О. Трояновский, В. Этуш, А. Эшпай и другие. Многие стали известными писателями, дипломатами, артистами и композиторами. С 1941 по 1943 год было подготовлено две тысячи военных специалистов.

После войны санаторий вновь стал принимать больных по профилю. Работал он сезонно, только в летнее время, так в 1950 году смог принять около ста больных. В 1960-е годы санаторий перешёл на круглогодичный режим работы. Больные приезжали на лечение со всех уголков СССР.

В 1989 году был сдан современный семиэтажный корпус на 360 мест с пищеблоком, столовой, клубом, кинозалом и другими службами. А в 1988 году пожаром были уничтожены остатки старого здания, позднее они были реконструированы по проекту Н. Макаренко.

Современный санаторий

Несмотря на нахождение в центре семисоттысячного Тольятти, санаторий находится в сосновом бору, недалеко от берега Волги. Здесь лечатся больные туберкулёзом из семидесяти регионов России. Основной метод лечения — лекарственные препараты, режим питания, кумыс.

Кумыс готовится из коровьего молока. Он несколько уступает по лечебным свойствам натуральному кобыльему кумысу. В 1996 г. на территории санатория появилась частная козья товарная ферма для обеспечения в лечебных целях козьим молоком находящихся в санатории туберкулезных больных и детей города.

Санаторий занимает 42 гектара соснового бора в 3-х километрах от Центрального района Тольятти. Сообщение с городом осуществляется автотранспортом санатория по асфальтированной дороге.

Фасад и окружающие ландшафты санатория ещё в 1993 году признаны памятником архитектуры и истории Самарской области, занесены в официальный реестр памятников Тольятти. Именно его изображение стало центральной композиционной основой на этикетке местного коньяка «Ставрополь на Волге»

В результате лесного пожара 30 июля 2010 года санаторий был временно закрыт, но 5 декабря 2010 г. возобновил свою работу.

Ссылки

• [sanlesnoe.ru/ Сайт санатория]
• [citytlt.narod.ru/ Памятники Тольятти]

Отрывок, характеризующий Лесное (санаторий)

– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.