Лесной хорёк

?Лесной хорёк
	В Дании.
Научная классификация
Царство:	Животные
Тип:	Хордовые
Класс:	Млекопитающие
Отряд:	Хищные
Семейство:	Куньи
Подсемейство:	Куньи
Род:	Ласки и хорьки
Вид:	Лесной хорёк
Латинское название
	Mustela putorius ; Linnaeus, 1758
Ареал

</td>

   </tr>

Лесной хорёк, или обыкновенный хорёк, или чёрный хорёк, или обыкновенный хорь, или тёмный хорь, или чёрный хорь^[1] (лат. Mustela putorius) — обитатель Евразийского континента. Имеет одомашненную форму — фретка (Mustela putorius furo), или хорёк-альбинос. Они свободно скрещиваются и дают разные цветовые вариации. Черный хорёк широко распространён по всей Западной Европе, хотя территория его обитания постепенно сокращается. Довольно большая популяция хорьков проживает в Англии (Название в Британии — Polecat) и почти на всей территории Европейской части России, кроме Северной Карелии, Кавказа, Нижнего Поволжья. В последние десятилетия появилась информация о расселении Черного хорька в леса Финляндии и Карелии. Также черный хорёк обитает в лесах северо-запада Африки.

В своё время чёрный хорёк вместе с со своим домашним сородичем Mustela putorius Furo и ласками был перевезён в Новую Зеландию для борьбы с мышами и крысами. Очень хорошо прижившись, эти хищники стали угрожать коренной фауне Новой Зеландии.

Лесной хорёк — ценный пушной зверь, но из-за относительно невысокой численности специального промысла на него не существует. Сельские жители недолюбливают хорька за ущерб, наносимый птичьему хозяйству. Этот мелкий хищник приносит пользу истреблением мышевидных грызунов.

Описание

По внешним признакам лесной хорёк мало чем отличается от большинства куньих из рода Mustela: приземистые с короткими ногами, вооружёнными на конце острыми длинными когтями. Туловище вытянутое и гибкое. Чёрные хорьки весят от 400 г до 810 г, в длину 36—48 см, хвост 15—17 см. Самки в полтора раза меньше. Длина хвоста самок 8,5—15 см. Окрас взрослого хорька чёрно-бурый, живот, ноги, грудь, горло, а также хвост — почти чёрные (встречаются цветовые вариации, чисто рыжие и белые). Голова имеет контрастный рисунок, напоминающий маску. Под хвостом открываются протоки специфических анальных желез, секрет которых обладает резким запахом. От хоря степного отличается тёмной окраской меха, отсутствием резкого контраста чёрного цвета ног и меха, чёрной окраской всего хвоста, от норок и колонка — окраской (норки — шоколадно-коричневого цвета, колонок — рыжего). Географическая изменчивость окраски, качества меха и размеров тела выражена незначительно, реальными признаются около 7 подвидов, из них на территории бывшего СССР обитают 2. Даёт плодовитые гибриды со степным хорём, европейской норкой (см. Хонорик).

Среда обитания

Лесные хорьки больше всего любят селиться в небольших лесных массивах и отдельных рощах, перемешанных с полями и лугами (избегают сплошных таёжных массивов). Хорька называют «опушечным» хищником, так как опушки лесов являются его типичным местом охоты. Часто заметен в поймах небольших рек, а также рядом с другими водоемами. Умеет плавать, но не так хорошо, как его близкий родственник Европейская норка (Mustela lutreola). Также селится в городских парках. Гибриды хорьков и норок иногда встречаются в природе и называются хонорик.

Хорьки ведут оседлый образ жизни и привязываются к определённому месту обитания. Размеры территории обитания невелики. В качестве постоянных убежищ чаще всего используются естественные укрытия — кучи валежника, кладки дров, прогнившие пни, стога сена. Иногда хорьки поселяются в отнорках барсучьих или лисьих нор, в сёлах и деревнях находят себе убежища в сараях, погребах и даже под крышами сельских бань. Собственные норы лесной хорёк почти никогда не роет.

Размножение

Гон у лесного хорька начинается весной, в апреле-мае, иногда во второй половине июня. Через полтора месяца после оплодотворения у самки появляются от 4 до 6 детёнышей. Еще до окончания лактации самка начинает подкармливать молодняк мясом. Самки самоотверженно защищают свой выводок перед любой опасностью. У молодых хорьков хорошо развита особая ювенильная «грива» — удлинённые волосы на загривке. Выводок держится с матерью до осени, а иногда и до следующей весны. Половозрелыми зверьки становятся в годовалом возрасте.

Питание

Несмотря на относительно крупные по сравнению с многими представителями рода (горностай, колонок) размеры, чёрный хорёк — типичный мышеед. Основу питания у чёрного хорька составляют полёвки и мыши, летом чёрный хорёк часто ловит лягушек, жаб, молодых водяных крыс, а также змей, диких птиц, крупных насекомых (саранча и т. д.), проникает в заячьи норы и душит молодых зайчат. Когда поселяется рядом с человеком, может нападать на домашних птиц и кроликов.

Хорьки очень ловко передвигаются в кучах валежника и между камней, агрессивны и отчасти бесстрашны с врагами, даже превышающими их по величине и весу. Охотится лесной хорёк, как правило, в тёмное время суток, днём же его может заставить покинуть убежище только сильный голод. Грызунов хорёк подкарауливает у нор или ловит на бегу.

Кариотип

В кариотипе 40 хромосом.

См. также

Хорек золотистый
Черноногий хорек
Африканский хорек

Напишите отзыв о статье "Лесной хорёк"

Примечания

↑ Соколов В. Е. Пятиязычный словарь названий животных. Млекопитающие. Латинский, русский, английский, немецкий, французский. / под общей редакцией акад. В. Е. Соколова. — М.: Рус. яз., 1984. — С. 101. — 10 000 экз.

Ссылки

[www.sevin.ru/vertebrates/index.html?Mammals/231.html «Mustela putorius Linnaeus, 1758 — Хорь лесной»]. Статья на сайте Института проблем экологии и эволюции имени А. Н. Северцова
[www.inferret.ru/page-id-77.html Лесной хорек]
[ecosystema.ru/08nature/mamm/066.htm Статья на сайте Экосистема Черный хорь — Mustela putorius]

Отрывок, характеризующий Лесной хорёк

– Voulez vous bien?! [Пойди ты к…] – злобно нахмурившись, крикнул капитан.
Драм да да дам, дам, дам, трещали барабаны. И Пьер понял, что таинственная сила уже вполне овладела этими людьми и что теперь говорить еще что нибудь было бесполезно.
Пленных офицеров отделили от солдат и велели им идти впереди. Офицеров, в числе которых был Пьер, было человек тридцать, солдатов человек триста.
Пленные офицеры, выпущенные из других балаганов, были все чужие, были гораздо лучше одеты, чем Пьер, и смотрели на него, в его обуви, с недоверчивостью и отчужденностью. Недалеко от Пьера шел, видимо, пользующийся общим уважением своих товарищей пленных, толстый майор в казанском халате, подпоясанный полотенцем, с пухлым, желтым, сердитым лицом. Он одну руку с кисетом держал за пазухой, другою опирался на чубук. Майор, пыхтя и отдуваясь, ворчал и сердился на всех за то, что ему казалось, что его толкают и что все торопятся, когда торопиться некуда, все чему то удивляются, когда ни в чем ничего нет удивительного. Другой, маленький худой офицер, со всеми заговаривал, делая предположения о том, куда их ведут теперь и как далеко они успеют пройти нынешний день. Чиновник, в валеных сапогах и комиссариатской форме, забегал с разных сторон и высматривал сгоревшую Москву, громко сообщая свои наблюдения о том, что сгорело и какая была та или эта видневшаяся часть Москвы. Третий офицер, польского происхождения по акценту, спорил с комиссариатским чиновником, доказывая ему, что он ошибался в определении кварталов Москвы.
– О чем спорите? – сердито говорил майор. – Николы ли, Власа ли, все одно; видите, все сгорело, ну и конец… Что толкаетесь то, разве дороги мало, – обратился он сердито к шедшему сзади и вовсе не толкавшему его.
– Ай, ай, ай, что наделали! – слышались, однако, то с той, то с другой стороны голоса пленных, оглядывающих пожарища. – И Замоскворечье то, и Зубово, и в Кремле то, смотрите, половины нет… Да я вам говорил, что все Замоскворечье, вон так и есть.
– Ну, знаете, что сгорело, ну о чем же толковать! – говорил майор.
Проходя через Хамовники (один из немногих несгоревших кварталов Москвы) мимо церкви, вся толпа пленных вдруг пожалась к одной стороне, и послышались восклицания ужаса и омерзения.
– Ишь мерзавцы! То то нехристи! Да мертвый, мертвый и есть… Вымазали чем то.
Пьер тоже подвинулся к церкви, у которой было то, что вызывало восклицания, и смутно увидал что то, прислоненное к ограде церкви. Из слов товарищей, видевших лучше его, он узнал, что это что то был труп человека, поставленный стоймя у ограды и вымазанный в лице сажей…
– Marchez, sacre nom… Filez… trente mille diables… [Иди! иди! Черти! Дьяволы!] – послышались ругательства конвойных, и французские солдаты с новым озлоблением разогнали тесаками толпу пленных, смотревшую на мертвого человека.

По переулкам Хамовников пленные шли одни с своим конвоем и повозками и фурами, принадлежавшими конвойным и ехавшими сзади; но, выйдя к провиантским магазинам, они попали в середину огромного, тесно двигавшегося артиллерийского обоза, перемешанного с частными повозками.
У самого моста все остановились, дожидаясь того, чтобы продвинулись ехавшие впереди. С моста пленным открылись сзади и впереди бесконечные ряды других двигавшихся обозов. Направо, там, где загибалась Калужская дорога мимо Нескучного, пропадая вдали, тянулись бесконечные ряды войск и обозов. Это были вышедшие прежде всех войска корпуса Богарне; назади, по набережной и через Каменный мост, тянулись войска и обозы Нея.
Войска Даву, к которым принадлежали пленные, шли через Крымский брод и уже отчасти вступали в Калужскую улицу. Но обозы так растянулись, что последние обозы Богарне еще не вышли из Москвы в Калужскую улицу, а голова войск Нея уже выходила из Большой Ордынки.
Пройдя Крымский брод, пленные двигались по нескольку шагов и останавливались, и опять двигались, и со всех сторон экипажи и люди все больше и больше стеснялись. Пройдя более часа те несколько сот шагов, которые отделяют мост от Калужской улицы, и дойдя до площади, где сходятся Замоскворецкие улицы с Калужскою, пленные, сжатые в кучу, остановились и несколько часов простояли на этом перекрестке. Со всех сторон слышался неумолкаемый, как шум моря, грохот колес, и топот ног, и неумолкаемые сердитые крики и ругательства. Пьер стоял прижатый к стене обгорелого дома, слушая этот звук, сливавшийся в его воображении с звуками барабана.
Несколько пленных офицеров, чтобы лучше видеть, влезли на стену обгорелого дома, подле которого стоял Пьер.
– Народу то! Эка народу!.. И на пушках то навалили! Смотри: меха… – говорили они. – Вишь, стервецы, награбили… Вон у того то сзади, на телеге… Ведь это – с иконы, ей богу!.. Это немцы, должно быть. И наш мужик, ей богу!.. Ах, подлецы!.. Вишь, навьючился то, насилу идет! Вот те на, дрожки – и те захватили!.. Вишь, уселся на сундуках то. Батюшки!.. Подрались!..
– Так его по морде то, по морде! Этак до вечера не дождешься. Гляди, глядите… а это, верно, самого Наполеона. Видишь, лошади то какие! в вензелях с короной. Это дом складной. Уронил мешок, не видит. Опять подрались… Женщина с ребеночком, и недурна. Да, как же, так тебя и пропустят… Смотри, и конца нет. Девки русские, ей богу, девки! В колясках ведь как покойно уселись!
Опять волна общего любопытства, как и около церкви в Хамовниках, надвинула всех пленных к дороге, и Пьер благодаря своему росту через головы других увидал то, что так привлекло любопытство пленных. В трех колясках, замешавшихся между зарядными ящиками, ехали, тесно сидя друг на друге, разряженные, в ярких цветах, нарумяненные, что то кричащие пискливыми голосами женщины.

[1] Соколов В. Е. Пятиязычный словарь названий животных. Млекопитающие. Латинский, русский, английский, немецкий, французский. / под общей редакцией акад. В. Е. Соколова. — М.: Рус. яз., 1984. — С. 101. — 10 000 экз.

[1]