Лесные путешественники (мультфильм)
Поделись знанием:
– Нет… Отчего же? Напротив… Но отчего вы меня спрашиваете?
– Я сама не знаю, – быстро отвечала Наташа, – но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меля важны и как вы много для меня сделали!.. – Она говорила быстро и не замечая того, как Пьер покраснел при этих словах. – Я видела в том же приказе он, Болконский (быстро, шепотом проговорила она это слово), он в России и опять служит. Как вы думаете, – сказала она быстро, видимо, торопясь говорить, потому что она боялась за свои силы, – простит он меня когда нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?
– Я думаю… – сказал Пьер. – Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… – По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности, любви охватило его, и те же слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.
– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
| Лесные путешественники | |
| Лесные путешественники | |
 | |
| Тип мультфильма | |
|---|---|
| Жанр | |
| Режиссёр | |
| Автор сценария | |
| Художник-постановщик | |
| Композитор | |
| Мультипликаторы |
Михаил Ботов, |
| Оператор | |
| Звукооператор | |
| Студия | |
| Страна | |
| Длительность |
20 мин. 54 сек. |
| Премьера | |
| IMDb | |
| Аниматор.ру |
[www.animator.ru/db/?p=show_film&fid=3010 ID 3010] |
«Лесные путешественники» — советский художественный рисованный мультфильм, созданный в 1951 году режиссёром-мультипликатором Мстиславом Пащенко.
Содержание
Сюжет
Неурожайный год в лесу, преследования хищной Куницы вынуждают семью белок искать новые места. Пролетавшая мимо Сойка рассказывает о том, что за рекой есть лес, богатый ягодами, грибами и еловыми шишками. Бельчонок Белоносый отправляется в разведку. Там его ждет масса трудностей, которые он преодолевает, затем возвращается домой к любящей семье.
Создатели мультфильма
| режиссёр-постановщик | Мстислав Пащенко |
| сценаристы | Вера Чаплина, Георгий Скребицкий |
| художник-постановщик | Евгений Мигунов |
| художники-мультипликаторы (аниматоры) | Михаил Ботов, Фёдор Хитрук, Борис Меерович, Григорий Козлов, Надежда Привалова, Владимир Арбеков, Вячеслав Котёночкин, Рената Миренкова, Роман Давыдов, Юрий Прытков, Лев Попов, Геннадий Филиппов |
| художники-декораторы | Виктор Никитин, Вера Роджеро, Елена Танненберг, Ирина Светлица, Константин Малышев |
| оператор | Михаил Друян |
| ассистент оператора | Евгений Ризо |
| композитор | Карэн Хачатурян |
| звукооператор | Николай Прилуцкий |
| монтажёр | Лидия Кякшт |
| ассистент режиссёра | Е. Трунов |
| ассистенты художника | Лидия Модель, Валентина Весельчакова |
| технический ассистент | Лидия Ковалевская |
| роли озвучивали | Владимир Ратомский — Белка-сосед, Юлия Юльская — Бельчата, Маргарита Докторова, Юрий Хржановский — Хомяк, Александра Панова — Сойка, Вероника Иванова, Татьяна Барышева — Тетёрка, Григорий Белов — Тетерев. |
| редактор | сведений нет |
| директор картины | сведений нет |
- Создатели приведены по титрам мультфильма и IMDb.
История создания
Договор на сценарий между киностудией «Союзмультфильм» и Верой Чаплиной, Георгием Скребицким был подписан 3 августа 1950 года. Первоначальное название: «Лесная сказка». Но затем сценаристы предложили новое название — «Лесные путешественники», которое и стало окончательным[1].
В фильме был применён предложенный Евгением Мигуновым новаторский художественный приём — изготовление фона масляными красками[2].
Печатные издания и переводы на иностранные языки
- В 1952 году сценарий к мультфильму «Лесные путешественники» был опубликован в сборнике лучших рисованных мультфильмов: «Фильмы-сказки» (Госкиноиздат, тираж 45 000 экз.)
- В 1972 году выпущена книжка-картинка по мультфильму «Лесные путешественники» (Бюро пропаганды советского киноискусства Союза Кинематографистов СССР, тираж 50 000 экз., автор — Вера Чаплина, художник — Евгений Мигунов). В 1995 году книжка-картинка была переиздана (Издательство «Алтей-М», тираж 50 000 экз.)
Книжка-картинка по мультфильму «Лесные путешественники» с текстом В. Чаплиной и рисунками Е. Мигунова в 1970-е годы была переиздана на многих языках[3]:
- V. Chaplina. Forest travelers. A film story (перевод на английский язык: Фаина Глаголева). М.,
Union of Soviet film workers, 1972.
- V. Chaplina. Viajeros forestales. Film-quento (перевод на испанский язык). М., Unión de cineastas de la URSS, 1972.
- V. Tšaplina. Seiklused metsas (перевод на эстонский язык: Aime Leis). Таллин, Perioodika, 1975.
- V. Tjaplina. Kurre vitnos (перевод на шведский язык: И. Л. Сафонова). Стокгольм, Carlsen if, 1975.
- V. Tšaplina. Oravat muuttavat (перевод на финский язык: A. Ronkainene). Таллин, Perioodika, 1978.
- V. Chaplina. Prik pa eventyr (перевод на датский язык: V. Simonsen). Копенгаген, Nyt Dansk Forlag, 1979 (рисунки А. Дегтярева).
- V. Chaplina. Voyage dans la forêt (перевод на французский язык: И. Панов). Таллин, Perioodika, 1979.
- W. Czaplina. Leśni podróżnicy (перевод на польский язык). М., Бюро пропаганды советского киноискусства Союза Кинематографистов СССР, 1980.
Иностранные версии мультфильма
В 1992 г. права на международное коммерческое использование мультфильма «Лесные путешественники» (как и многих других классических отечественных мультфильмов) были переданы на 10 лет американской компании «Films by Jove»[4]. Сценарий «Лесных путешественников» был адаптирован Льюисом Беккером и Марком Стрэттоном (Lois Becker & Mark Stratton) для англоязычной версии, получившей название «Forest travelers». Мультфильм был сокращен на 4 мин., дублирован, музыка Карена Хачатуряна была заменена.
В 1993 г. французская компания «Citel video» приобрела лицензию на американскую версию мультфильма, дублировала его на французский язык и под названием «Les Voyageurs de la Forêt» выпустила на видеокассете вместе с мультфильмами «Le fantôme de Canterville» и «Les aventures d'une fourmi» («Кентервильское привидение» Валентины и Зинаиды Брумберг и «Путешествие муравья» Эдуарда Назарова). 25 марта 1995 г. состоялся телепоказ мультфильма «Les Voyageurs de la Forêt» на французском молодежном телеканале Canal J.[5]
О мультфильме
Из фильмов Пащенко, посвященных вопросам морали и решенных с условными персонажами — зверьками и птицами, — наиболее значительны «Лесные путешественники» (сценарий Г. Скребицкого и В. Чаплиной, художник-постановщик Е. Мигунов) — сказочка о молодой белочке, выручившей из беды свою семью.[6]
ГИНЗБУРГ С. Рисованный и кукольный фильм. М., 1957.
См. также
- В лесной чаще — мультфильм по сценарию Веры Чаплиной и Георгия Скребицкого.
Напишите отзыв о статье "Лесные путешественники (мультфильм)"
Примечания
- ↑ Тавьев, 2015, с. 106.
- ↑ Георгий Бородин. [new.souzmult.ru/about/history/full-article/ "Киностудия «Союзмультфильм»]. Краткий исторический обзор, new.souzmult.ru.
- ↑ Тавьев, 2015, с. 222-223.
- ↑ Фирма «Films by Jove» принадлежала советскому актеру, эмигрировавшему в США, Олегу Видову и его жене.
- ↑ . [www.planete-jeunesse.com/fiche-2121-les-voyageurs-de-la-foret.html О мультфильме «Les Voyageurs de la Forêt» («Лесные путешественники») на сайте Planète Jeunesse]
- ↑ [russiancinema.ru/names/name12780/ ТЕКСТЫ:Мстислав Пащенко — Энциклопедия отечественного кино]
Литература
- Тавьев М. Ю. Вера Чаплина и её четвероногие друзья. — М., Издательский проект «Архив писателя», 2015. — 224 с. — ISBN 978-5-00077-287-4.
Ссылки
- «Лесные путешественники» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.animator.ru/db/?p=show_film&fid=3010 «Лесные путешественники»] на «Аниматор.ру»
- [vchaplina-arhiv.livejournal.com/56909.html Американская и французская версии мультфильма «Лесные путешественники» (видео)]
Отрывок, характеризующий Лесные путешественники (мультфильм)
– Граф, что это, дурно, что я пою? – сказала она, покраснев, но, не спуская глаз, вопросительно глядя на Пьера.– Нет… Отчего же? Напротив… Но отчего вы меня спрашиваете?
– Я сама не знаю, – быстро отвечала Наташа, – но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меля важны и как вы много для меня сделали!.. – Она говорила быстро и не замечая того, как Пьер покраснел при этих словах. – Я видела в том же приказе он, Болконский (быстро, шепотом проговорила она это слово), он в России и опять служит. Как вы думаете, – сказала она быстро, видимо, торопясь говорить, потому что она боялась за свои силы, – простит он меня когда нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?
– Я думаю… – сказал Пьер. – Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… – По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности, любви охватило его, и те же слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.
– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
