Лестадианство

Лестадиа́нство — консервативное направление в лютеранстве, распространённое, главным образом, в Финляндии, Швеции, Норвегии, России и Северной Америке. Небольшие общины есть также в Эстонии и Латвии.

Основа веры — Библия. Высоко ценится учение Мартина Лютера и шведского проповедника Ларса Леви Лестадиуса (1800—1861), который основал движение, когда был пастором в церкви на севере Швеции в 1840 году. Лестадианство — одно из крупнейших движений за возрождение евангелистской лютеранской церкви Финляндии и церкви Швеции. Из-за разногласий в конгрегациях движение раздробилось на несколько фракций.

Общая численность лестадиан на начало XXI века — около 200 тысяч человек, из которых более половины проживает в Финляндии.

Основы вероучения

Приверженцы этого вероучения стараются придерживаться раннехристианского стиля жизни. Они не признают современных технических средств, служащих для развлечений — телевидения, современной музыки (предпочтение отдаётся классической и религиозной музыке), азартным играм и т. д. Интересна история отношения к персональным компьютерам, которые, в отличие от домашних телевизоров, в момент появления были атрибутом профессиональной или учебной деятельности и широко одобрялись в семьях лестадианцев, но в современных реалиях являются источником развлечений, включая современные мобильные устройства. Лестадиане выступают против ограничения рождаемости (нередки семьи, в которых 10 и более детей) и все являются радикальными трезвенниками. Интересно, что являясь категоричными в вопросе распития алкогольных напитков, лестадиане лояльно относятся к вопросу курения. Согласно историческим данным, сам Лестадиус был заядлым курильщиком. Наши современники из лестадиан объясняют это тем, что тогда люди не знали о вреде здоровью, который наносит курение, поэтому этот вопрос не стоял так остро.

На сегодняшний день курение так и не определяется как грех, хотя просветительские беседы на эту тему ведутся. Членство в профсоюзах и партиях, а также любое выступление против существующей власти, считается грехом. В отношении нарушителей запретов предусмотрена особая система взысканий.

В отличие от многих других ривайвелистских движений, лестадианство никогда не отделялось от официальной Церкви. Подобная ситуация сохраняется и до сих пор: ультра-консервативные общины лестадиан входят в либеральные лютеранские церковные деноминации Скандинавии. На данный момент лестадианство, как и многие другие конфессии, раздроблено, имеет три основных направления.

Лестадианство в XXI веке

Лестадианство имеет 8 конгрегаций в России: в Санкт-Петербурге, Петрозаводске, Приморске, Выборге, Москве, Самаре и Твери. Лестадианцы активно сотрудничают в России с Церковью Ингрии.

Ежегодно в летний период происходит общий съезд лестадиан — Большое летнее собрание, на нём собирается около 70 тысяч человек.

В 2011 году в финскую прессу просочились сведения о многочисленных случаях (до 100 эпизодов) педофилии в общинах старо-лестадианцев, в которых оказались замешаны свыше десяти проповедников движения.

Лестадианские группы

• Центральная ассоциация миролюбия (фин. Suomen Rauhanyhdistysten Keskusyhdistys)
• Общество лестадианцев-первенцев (фин. Esikoislestadiolaisuus)

Художественные фильмы о лестадианстве

• Запретный плод (Финляндия, Швеция, 2009) — фильм о жизни лестадианцев в Финляндии в конце XX века
• Восстание в Каутокейно (Норвегия, Дания, Швеция, 2008) — фильм о событиях на севере Норвегии в период проповедческой деятельности Ларса Лестадиуса

Отрывок, характеризующий Лестадианство

В четвертых же, и главное, это было невозможно потому, что никогда, с тех пор как существует мир, не было войны при тех страшных условиях, при которых она происходила в 1812 году, и русские войска в преследовании французов напрягли все свои силы и не могли сделать большего, не уничтожившись сами.
В движении русской армии от Тарутина до Красного выбыло пятьдесят тысяч больными и отсталыми, то есть число, равное населению большого губернского города. Половина людей выбыла из армии без сражений.
И об этом то периоде кампании, когда войска без сапог и шуб, с неполным провиантом, без водки, по месяцам ночуют в снегу и при пятнадцати градусах мороза; когда дня только семь и восемь часов, а остальное ночь, во время которой не может быть влияния дисциплины; когда, не так как в сраженье, на несколько часов только люди вводятся в область смерти, где уже нет дисциплины, а когда люди по месяцам живут, всякую минуту борясь с смертью от голода и холода; когда в месяц погибает половина армии, – об этом то периоде кампании нам рассказывают историки, как Милорадович должен был сделать фланговый марш туда то, а Тормасов туда то и как Чичагов должен был передвинуться туда то (передвинуться выше колена в снегу), и как тот опрокинул и отрезал, и т. д., и т. д.
Русские, умиравшие наполовину, сделали все, что можно сделать и должно было сделать для достижения достойной народа цели, и не виноваты в том, что другие русские люди, сидевшие в теплых комнатах, предполагали сделать то, что было невозможно.
Все это странное, непонятное теперь противоречие факта с описанием истории происходит только оттого, что историки, писавшие об этом событии, писали историю прекрасных чувств и слов разных генералов, а не историю событий.
Для них кажутся очень занимательны слова Милорадовича, награды, которые получил тот и этот генерал, и их предположения; а вопрос о тех пятидесяти тысячах, которые остались по госпиталям и могилам, даже не интересует их, потому что не подлежит их изучению.
А между тем стоит только отвернуться от изучения рапортов и генеральных планов, а вникнуть в движение тех сотен тысяч людей, принимавших прямое, непосредственное участие в событии, и все, казавшиеся прежде неразрешимыми, вопросы вдруг с необыкновенной легкостью и простотой получают несомненное разрешение.
Цель отрезывания Наполеона с армией никогда не существовала, кроме как в воображении десятка людей. Она не могла существовать, потому что она была бессмысленна, и достижение ее было невозможно.
Цель народа была одна: очистить свою землю от нашествия. Цель эта достигалась, во первых, сама собою, так как французы бежали, и потому следовало только не останавливать это движение. Во вторых, цель эта достигалась действиями народной войны, уничтожавшей французов, и, в третьих, тем, что большая русская армия шла следом за французами, готовая употребить силу в случае остановки движения французов.
Русская армия должна была действовать, как кнут на бегущее животное. И опытный погонщик знал, что самое выгодное держать кнут поднятым, угрожая им, а не по голове стегать бегущее животное.



Когда человек видит умирающее животное, ужас охватывает его: то, что есть он сам, – сущность его, в его глазах очевидно уничтожается – перестает быть. Но когда умирающее есть человек, и человек любимый – ощущаемый, тогда, кроме ужаса перед уничтожением жизни, чувствуется разрыв и духовная рана, которая, так же как и рана физическая, иногда убивает, иногда залечивается, но всегда болит и боится внешнего раздражающего прикосновения.
После смерти князя Андрея Наташа и княжна Марья одинаково чувствовали это. Они, нравственно согнувшись и зажмурившись от грозного, нависшего над ними облака смерти, не смели взглянуть в лицо жизни. Они осторожно берегли свои открытые раны от оскорбительных, болезненных прикосновений. Все: быстро проехавший экипаж по улице, напоминание об обеде, вопрос девушки о платье, которое надо приготовить; еще хуже, слово неискреннего, слабого участия болезненно раздражало рану, казалось оскорблением и нарушало ту необходимую тишину, в которой они обе старались прислушиваться к незамолкшему еще в их воображении страшному, строгому хору, и мешало вглядываться в те таинственные бесконечные дали, которые на мгновение открылись перед ними.