Летите домой

Летите домой
Fly Away Home
Жанр	драма, приключения, семейный
Режиссёр	Кэррол Бэллард
Продюсер	Кэрол Баумм Джон Вэйтч
Автор сценария	Билл Лишман Роберт Родэт Винс МакКевин
В главных ролях	Джефф Дэниелс Анна Пакуин Дана Дилейни Терри Кинни Холтер Грэм
Оператор	Калеб Дешанель
Композитор	Марк Айшем
Кинокомпания	Columbia Pictures
Длительность	107 мин.
Страна	США США
Язык	английский
Год	1996
IMDb	ID 0116329
Выход фильма «Летите домой» (оригинальное название — Fly Away Home)

К:Фильмы 1996 года

«Летите домой» (англ. «Fly Away Home») — фильм 1996 года, режиссёром которого является Кэррол Бэллард, рассказывает о дочери (Анна Пакуин) вдовца (Джефф Дэниелс), которая вместе со своим отцом ведёт стаю канадских гусей из Канады в заповедник США.

Фильм основан на жизненном опыте Билла Лишмана, канадского изобретателя, художника и любителя сверхлёгких самолётов. В конце 1980-х и начале 1990-х Лишман задавался вопросом: могут ли гуси и подобные им птицы изучать новые пути миграции, следуя за сверхлёгким самолётом, на который они были запечатлены. В 1993 году, после нескольких лет материально-технических и бюрократических неудач, Лишман успешно привёл стаю канадских гусей на зимнюю миграцию из Онтарио, Канада, в Северную Виргинию, США. Из 16 птиц, которые участвовали в миграции, 13 вернулись в следующем году самостоятельно.

Сюжет

В начале фильма, во время поездки, 13-летняя Эми Элден (Анна Пакуин) попадает в автомобильную аварию, в которой погибает её мать. Её отец, Томас Элден (Джефф Дэниелс), приезжает в Новую Зеландию и забирает её в Онтарио, Канада спустя месяц после несчастного случая. Понятно, что Эми, которая ещё в шоке из-за смерти матери, не тянется к отцу и к своей новой жизни. Она не виделась и не общалась со своим отцом с тех пор, как Эми с матерью переехала в Новую Зеландию, когда ей было 3 года.

Томас Элден — художник, изобретатель, и натуралист. Его наблюдения служат основой для сложных изобретений, произведений искусств и скульптур. Эми узнаёт, что у него есть подруга, Сьюзен (Дана Дилейни), которая живёт с её отцом. Эми чётко даёт понять, что не приветствует Сьюзен в своей жизни.

Эми исследует свою новую обстановку самостоятельно и приспосабливается к новой жизни. Однажды рано утром приезжают строительные машины и разрушают место, которое было гнездом канадских диких гусей. Эми выходит на разведку и находит яйца, которые были отложены гусыней, вынужденной их оставить. Девочка спасает яйца и высиживает их в старом шкафу в сарае. Когда она позже приходит проверить яйца, гусята вылупляются. Поскольку Эми — первое живое существо, которое они видят, она «отпечатывается» как их мать; с тех пор они всюду следуют за ней.

Томас консультируется с охотинспектором о том, как кормить и заботиться о гусях. Он не знает, что в Канаде, одна из обязанностей работы охотинспектора состоит в том, чтобы подрезать крылья миграционных птиц так, чтобы они больше не могли улететь. Будучи неспособной летать, птица в большей безопасности. Однако, когда он пытается подрезать крылья одному из гусят, Эми рассерживается, бьёт его чашкой с попкорном и запирается с гусятами в ванной.

Поскольку гуси растут и взрослеют, для Томаса, Эми, и всех их друзей становится очевидным, что птицы должны мигрировать, или охотинспектор вернётся, чтобы подрезать их крылья, для того, чтобы удержать их от полёта. Тем временем, брат Томаса, Дэвид (Терри Кинни) знает об орнитологе в Соединённых Штатах, который говорил ему о земле в Северной Каролине, где есть гнездилище для птиц. Однако есть проблема: птицы не жили в гнездилище в течение долгого времени, и разработчики выразили интерес к земле. Если птицы не поселятся в гнездилище к первому ноября того года, оно станет собственностью разработчиков.

В ролях

Актёр, актриса	Роль
Джефф Дэниелс	Томас «Том» Элден - вдовец, брат Дэвида Элдена, отец Эми Элден.
Анна Пакуин	Эми Элден - дочь Томаса Элдена, племянница Дэвида Элдена.
Дана Дилейни	Сьюзен Барнес - новая девушка Томаса Элдена.
Терри Кинни	Дэвид Элден - брат Томаса Элдена, дядя Эми Элден.
Холтер Грэм	Барри Стиклэнд.
Джереми Рэчфорд	сотрудник DNR.
Деборах Верджинелла	бывшая жена Томаса Элдена, мать Эми Элден.
Майкл Дж. Рейнольдс	генерал.
Дэвид Хемблен	доктор Киллиан.
Кен Джеймс	разработчик.
Нора Баллард	Джеки.
Серена Пейтон	Лаура.

Полный список актёров смотри на [www.imdb.com/title/tt0116329/ IMDb.com].

Саундтрек

• 10,000 Miles — Мэри Чэпин Карпентер
• Yakety Axe — Чет Аткинс

Съёмки

Съёмки фильма проходили в Окленде (Новая Зеландия), Балтиморе (штат Мэриленд, США), Северной Каролине (США), Порт Перри (Онтарио, Канада), Sandbanks Provincial Park (Онтарио, Канада), Торонто (Онтарио, Канада) и на авиационной базе ВВС США (штат Нью-Йорк, США) с 17 июля по 19 октября 1995 года.

Пилотом - каскадером, принимавшем участие в съемках фильма является [www.facebook.com/wayne.b.kerr Wayne Bezner Kerr]

Награды и номинации

Награды

• 1997 год — премия «Выбор критиков» (Critics Choice Award) в категории «Лучший семейный фильм»
• 1997 год — премия «Christopher Award» в категории «Кино» (Кэррол Бэллард (режиссёр), Роберт Родэт (сценарист), Винс МакКевин (сценарист), Кэрол Баумм (продюсер), Джон Вэйтч (продюсер))
• 1997 год — премия «Genesis Awards» в категории «Художественный фильм»
• 1997 год — премия «Молодой актёр» в категории «Лучшая семейная драма»

Номинации

• 1997 год — номинация на премию «Оскар» в категории «Лучшая работа оператора» (Калеб Дешанель)
• 1997 год — номинация на премию Американского общества кинематографистов (ASC) в категории «Выдающиеся достижения в кинематографе в театральных релизах» (Калеб Дешанель)
• 1997 год — номинация на премию общества независимого кино Chlotrudis (Chlotrudis Award) в категории «Лучший актёр» за роль Томаса Элдена (Джефф Дэниэлс)
• 1997 год — номинация на премию «YoungStar Award» в категории «Лучшая молодая актриса драматического фильма» за роль Эми Элден (Анна Пакуин)
• 1997 год — номинация на премию «Молодой актёр» в категории «Лучшая работа в художественном фильме — ведущая молодая актриса» за роль Эми Элден (Анна Пакуин)

Технические характеристики

• Формат изображения: 1.85 : 1
• Камера: Panavision Cameras and Lenses
• Формат копии: 35 mm
• Формат съёмок: 35 mm (Eastman EXR 50D 5245, EXR 100T 5248, EXR 200T 5293, EXR 500T 5298)
• Изображение: цветное

Библиография

• Hermes, Patricia. Fly Away Home: The Novelization and Story Behind the Film . New York: Newmarket, 2005. ISBN 1-55704-489-9.
• Lishman, William. Father Goose: One Man, a Gaggle of Geese, and Their Real Life Incredible Journey South. New York: Crown, 1996. ISBN 0-517-70182-0.

Ссылки

• «Fly Away Home» (англ.) на сайте Internet Movie Database

Отрывок, характеризующий Летите домой

Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное. Но, пройдя около часу всё в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины. Каким образом передается это сознание, – весьма трудно определить; но несомненно то, что оно передается необыкновенно верно и быстро разливается, незаметно и неудержимо, как вода по лощине. Ежели бы русское войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники.
– Что стали то? Аль загородили? Или уж на француза наткнулись?
– Нет не слыхать. А то палить бы стал.
– То то торопили выступать, а выступили – стали без толку посереди поля, – всё немцы проклятые путают. Эки черти бестолковые!
– То то я бы их и пустил наперед. А то, небось, позади жмутся. Вот и стой теперь не емши.
– Да что, скоро ли там? Кавалерия, говорят, дорогу загородила, – говорил офицер.
– Эх, немцы проклятые, своей земли не знают, – говорил другой.
– Вы какой дивизии? – кричал, подъезжая, адъютант.
– Осьмнадцатой.
– Так зачем же вы здесь? вам давно бы впереди должно быть, теперь до вечера не пройдете.
– Вот распоряжения то дурацкие; сами не знают, что делают, – говорил офицер и отъезжал.
Потом проезжал генерал и сердито не по русски кричал что то.
– Тафа лафа, а что бормочет, ничего не разберешь, – говорил солдат, передразнивая отъехавшего генерала. – Расстрелял бы я их, подлецов!
– В девятом часу велено на месте быть, а мы и половины не прошли. Вот так распоряжения! – повторялось с разных сторон.
И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
Впереди произошло столкновение между австрийским колонновожатым и русским генералом. Русский генерал кричал, требуя, чтобы остановлена была конница; австриец доказывал, что виноват был не он, а высшее начальство. Войска между тем стояли, скучая и падая духом. После часовой задержки войска двинулись, наконец, дальше и стали спускаться под гору. Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска. Впереди, в тумане, раздался один, другой выстрел, сначала нескладно в разных промежутках: тратта… тат, и потом всё складнее и чаще, и завязалось дело над речкою Гольдбахом.
Не рассчитывая встретить внизу над речкою неприятеля и нечаянно в тумане наткнувшись на него, не слыша слова одушевления от высших начальников, с распространившимся по войскам сознанием, что было опоздано, и, главное, в густом тумане не видя ничего впереди и кругом себя, русские лениво и медленно перестреливались с неприятелем, подвигались вперед и опять останавливались, не получая во время приказаний от начальников и адъютантов, которые блудили по туману в незнакомой местности, не находя своих частей войск. Так началось дело для первой, второй и третьей колонны, которые спустились вниз. Четвертая колонна, при которой находился сам Кутузов, стояла на Праценских высотах.
В низах, где началось дело, был всё еще густой туман, наверху прояснело, но всё не видно было ничего из того, что происходило впереди. Были ли все силы неприятеля, как мы предполагали, за десять верст от нас или он был тут, в этой черте тумана, – никто не знал до девятого часа.
Было 9 часов утра. Туман сплошным морем расстилался по низу, но при деревне Шлапанице, на высоте, на которой стоял Наполеон, окруженный своими маршалами, было совершенно светло. Над ним было ясное, голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана. Не только все французские войска, но сам Наполеон со штабом находился не по ту сторону ручьев и низов деревень Сокольниц и Шлапаниц, за которыми мы намеревались занять позицию и начать дело, но по сю сторону, так близко от наших войск, что Наполеон простым глазом мог в нашем войске отличать конного от пешего. Наполеон стоял несколько впереди своих маршалов на маленькой серой арабской лошади, в синей шинели, в той самой, в которой он делал итальянскую кампанию. Он молча вглядывался в холмы, которые как бы выступали из моря тумана, и по которым вдалеке двигались русские войска, и прислушивался к звукам стрельбы в лощине. В то время еще худое лицо его не шевелилось ни одним мускулом; блестящие глаза были неподвижно устремлены на одно место. Его предположения оказывались верными. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. Он видел среди тумана, как в углублении, составляемом двумя горами около деревни Прац, всё по одному направлению к лощинам двигались, блестя штыками, русские колонны и одна за другой скрывались в море тумана. По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской армии, и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтобы успешно атаковать его. Но он всё еще не начинал дела.
Нынче был для него торжественный день – годовщина его коронования. Перед утром он задремал на несколько часов и здоровый, веселый, свежий, в том счастливом расположении духа, в котором всё кажется возможным и всё удается, сел на лошадь и выехал в поле. Он стоял неподвижно, глядя на виднеющиеся из за тумана высоты, и на холодном лице его был тот особый оттенок самоуверенного, заслуженного счастья, который бывает на лице влюбленного и счастливого мальчика. Маршалы стояли позади его и не смели развлекать его внимание. Он смотрел то на Праценские высоты, то на выплывавшее из тумана солнце.
Когда солнце совершенно вышло из тумана и ослепляющим блеском брызнуло по полям и туману (как будто он только ждал этого для начала дела), он снял перчатку с красивой, белой руки, сделал ею знак маршалам и отдал приказание начинать дело. Маршалы, сопутствуемые адъютантами, поскакали в разные стороны, и через несколько минут быстро двинулись главные силы французской армии к тем Праценским высотам, которые всё более и более очищались русскими войсками, спускавшимися налево в лощину.