Летние Азиатские игры 1982

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
9-е Азиатские игры
Город-организатор Нью-Дели
Страны-участницы 33
Количество атлетов 3411
Разыгрывается медалей
Церемония открытия 19 ноября 1982
Открывал Заил Сингх
Церемония закрытия 4 декабря 1982
Закрывал
Стадион Джавахарлал Неру

IX Азиатские игры проводились в Нью-Дели с 19 ноября по 4 декабря 1982 года. Это были вторые Азиатские игры проходившиеся в индийской столице (также в Дели состоялись I Азиатские игры в 1951 году). Соревнования проходили по 21 виду спорта.





Основные события

Игры в Дели стали первыми Азиатскими играми, которые прошли под эгидой образованного в том же году Олимпийского совета Азии.

Официальное открытие игр прошло 19 ноября 1982 года на стадионе «Джавахарлал Неру». Игры открыл президент Индии — Заил Сингх.

В Азиаде приняли участие 3411 спортсменов — 2793 мужчин и 618 женщин из 33 стран.

В неофициальном медальном зачёте первое место заняли спортсмены из Китая, завоевав 155 медалей, из которых 63 золотых и 51 серебряная, и прервав доминирование японцев в Азиадах.

В рамках подготовки к Азиаде в Индии начало развиваться цветное телевидение, что позволило транслировать Игры в цвете.

Талисман

Талисманом Игр был слонёнок Аппу. Известный в реальной жизни по кличке - Kuttinarayanan. В свои 7 лет, слонёнок сломал ногу, шагнув в септик. Рана не зажила до конца, что стало причиной его смерти 14 мая 2005 года.

Виды спорта

Впервые на Азиадах были проведены соревнования по конному спорту, гольфу, гандболу, гребле, и женскому хоккею на траве.

Также соревнования прошли еще по 16 видам спорта:

Из программы Игр было исключено Фехтование, но со следующих игр в Сеуле этот вид спорта снова был включен в программу.

Медальный зачёт

Из 33-х стран участвовавших в Играх медали завоевали спортсмены из 22-х государств. Еще 10 стран остались без медалей (Непал, Бангладеш, ОАЭ, Мьянма, Лаос, Мальдивы, Шри-Ланка, Оман, Северный Йемен, Южный Йемен).

Место Страна Золото Серебро Бронза Всего
1 КНР КНР 61 51 41 153
2 Япония Япония 57 52 44 153
3 Республика Корея Республика Корея 28 28 37 93
4 КНДР КНДР 17 19 20 56
5 Индия Индия 13 19 25 57
6 Индонезия Индонезия 4 4 7 15
7 Иран Иран 4 4 4 12
8 Пакистан Пакистан 3 3 5 11
9 Монголия Монголия 3 3 1 7
10 Филиппины Филиппины 2 3 9 14
11 Ирак Ирак 2 3 4 9
12 Таиланд Таиланд 1 5 4 10
13 Кувейт Кувейт 1 3 3 7
14 Сирия Сирия 1 1 1 3
15 Малайзия Малайзия 1 0 3 4
16 Сингапур Сингапур 1 0 2 3
17 Ливан Ливан 0 1 0 1
17 Афганистан Афганистан 0 1 0 1
18 Гонконг Гонконг 0 0 1 1
18 Катар Катар 0 0 1 1
18 Саудовская Аравия Саудовская Аравия 0 0 1 1
18 Вьетнам Вьетнам 0 0 1 1
18 Бахрейн Бахрейн 0 0 1 1
Всего 199 200 215 614

Напишите отзыв о статье "Летние Азиатские игры 1982"

Ссылки

  • [www.ocasia.org/Game/GameParticular.aspx?GPCode=13 IX Летние Азиатские игры на ocasia.org]

Отрывок, характеризующий Летние Азиатские игры 1982


В ноябре месяце 1805 года князь Василий должен был ехать на ревизию в четыре губернии. Он устроил для себя это назначение с тем, чтобы побывать заодно в своих расстроенных имениях, и захватив с собой (в месте расположения его полка) сына Анатоля, с ним вместе заехать к князю Николаю Андреевичу Болконскому с тем, чтоб женить сына на дочери этого богатого старика. Но прежде отъезда и этих новых дел, князю Василью нужно было решить дела с Пьером, который, правда, последнее время проводил целые дни дома, т. е. у князя Василья, у которого он жил, был смешон, взволнован и глуп (как должен быть влюбленный) в присутствии Элен, но всё еще не делал предложения.
«Tout ca est bel et bon, mais il faut que ca finisse», [Всё это хорошо, но надо это кончить,] – сказал себе раз утром князь Василий со вздохом грусти, сознавая, что Пьер, стольким обязанный ему (ну, да Христос с ним!), не совсем хорошо поступает в этом деле. «Молодость… легкомыслие… ну, да Бог с ним, – подумал князь Василий, с удовольствием чувствуя свою доброту: – mais il faut, que ca finisse. После завтра Лёлины именины, я позову кое кого, и ежели он не поймет, что он должен сделать, то уже это будет мое дело. Да, мое дело. Я – отец!»
Пьер полтора месяца после вечера Анны Павловны и последовавшей за ним бессонной, взволнованной ночи, в которую он решил, что женитьба на Элен была бы несчастие, и что ему нужно избегать ее и уехать, Пьер после этого решения не переезжал от князя Василья и с ужасом чувствовал, что каждый день он больше и больше в глазах людей связывается с нею, что он не может никак возвратиться к своему прежнему взгляду на нее, что он не может и оторваться от нее, что это будет ужасно, но что он должен будет связать с нею свою судьбу. Может быть, он и мог бы воздержаться, но не проходило дня, чтобы у князя Василья (у которого редко бывал прием) не было бы вечера, на котором должен был быть Пьер, ежели он не хотел расстроить общее удовольствие и обмануть ожидания всех. Князь Василий в те редкие минуты, когда бывал дома, проходя мимо Пьера, дергал его за руку вниз, рассеянно подставлял ему для поцелуя выбритую, морщинистую щеку и говорил или «до завтра», или «к обеду, а то я тебя не увижу», или «я для тебя остаюсь» и т. п. Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух слов, Пьер не чувствовал себя в силах обмануть его ожидания. Он каждый день говорил себе всё одно и одно: «Надо же, наконец, понять ее и дать себе отчет: кто она? Ошибался ли я прежде или теперь ошибаюсь? Нет, она не глупа; нет, она прекрасная девушка! – говорил он сам себе иногда. – Никогда ни в чем она не ошибается, никогда она ничего не сказала глупого. Она мало говорит, но то, что она скажет, всегда просто и ясно. Так она не глупа. Никогда она не смущалась и не смущается. Так она не дурная женщина!» Часто ему случалось с нею начинать рассуждать, думать вслух, и всякий раз она отвечала ему на это либо коротким, но кстати сказанным замечанием, показывавшим, что ее это не интересует, либо молчаливой улыбкой и взглядом, которые ощутительнее всего показывали Пьеру ее превосходство. Она была права, признавая все рассуждения вздором в сравнении с этой улыбкой.
Она обращалась к нему всегда с радостной, доверчивой, к нему одному относившейся улыбкой, в которой было что то значительней того, что было в общей улыбке, украшавшей всегда ее лицо. Пьер знал, что все ждут только того, чтобы он, наконец, сказал одно слово, переступил через известную черту, и он знал, что он рано или поздно переступит через нее; но какой то непонятный ужас охватывал его при одной мысли об этом страшном шаге. Тысячу раз в продолжение этого полутора месяца, во время которого он чувствовал себя всё дальше и дальше втягиваемым в ту страшившую его пропасть, Пьер говорил себе: «Да что ж это? Нужна решимость! Разве нет у меня ее?»