Летний берег

Ле́тний бе́рег — берег в южной части Белого моря на западном берегу Двинской губы. Простирается от устья Северной Двины до мыса Ухтнаволок.

В центральной части берега в материк вдается Унская губа, вдоль берега в южной части расположен ряд островов (наиболее крупный — Ягры). Берег каменист только в северо-западной части; на половине расстояния, между островом Жижгинским и Унской губой берег образует песчано-глинистый обрыв высотой до 45 м, над которым расположен хребет лесистыx гор (Летние горы). К юго-востоку от них побережье песчаное, невысокое. Летние горы состоят из пластов глины. По берегу протекают реки Солза, Нёнокса, Верховка, Сюзьма, Яреньга, Лопшеньга и др. В берег вдаются мысы Красногорский Рог, Яренгский Рог и Лопшеньгский.

Участки моря, прилегающие к берегу, являются местом рыбного промысла. Важнейший порт — Северодвинск. Другие населённые пункты на берегу — Солза, Нёнокса, Сюзьма, Красная Гора, Пертоминск, Унский, Уна, Яреньга, Лопшеньга и Летний Наволок. Летний берег входит в состав национального парка «Онежское Поморье».

Особенности

Летний берег, благодаря изолированности и труднодоступности, являет собой большое количество климатических зон с богатым видовым разнообразием флоры и фауны. На сравнительно небольшой территории соседствуют различные природно-климатические зоны: таёжные леса с уникальными корабельными соснами (которые запретил рубить ещё Пётр I), реликтовые болота, являющиеся замечательным природным фильтром с богатой флорой, карстовые озёра, и дюнная растительность. Также данные территории обладают обильным минеральным морским питанием прошлых времен, которое сегодня является основой питания растительности: вороники, брусники, можжевельника и др. Такое питание придаёт ягодам уникальные вкусовые и оздоровительные свойства.

Животный мир представлен видовым разнообразием. На территории от мыса Ухтнаволок до Чесменского маяка в районе деревни Летняя Золотица зимой на льдинах устраивают родильные дома гренландские тюлени. Ближе к весне сюда приходят для размножения белухи. Так же Летний берег является местом гнездования многих видов перелётных и неперелётных птиц. К примеру, здесь располагается самая большая колония крачек.

Наземная фауна представлена типичными обитателями северной европейской тайги. Всего на Онежском полуострове обитает около 35 видов животных. Здесь особенно распространены бурый медведь, лесная куница, белка, а также акклиматизированные и восстановленные виды: норка, ондатра, бобр. Обычны для этой местности горностай, выдра, лисица, заяц-беляк, волк, лось. Встречаются енотовидная собака, рысь, росомаха, лесной хорек, барсук. В фауне мелких грызунов и насекомоядных насчитывается 16 видов. Река Летняя Золотица является нерестовой, сюда на размножение приходит беломорская сёмга. В реке обитает жемчужница, которую в былые времена даже добывали. Также богат Летний берег сигом, сохранением и разведением которого занимается Клуб «Живая Природа».

В связи с уникальностью природных и климатических условий ещё в советские времена велись разговоры о том, чтобы создать на этой территории заповедник. Позже при участии Гринпис России, WWF России, Центра охраны дикой природы и Экоцентра «Заповедники» распоряжением Правительства РФ от 23.05.2001 № 725-р в 2001 году было принято решении о создании здесь национального парка «Онежское поморье». Однако, законопроект так и не вступил в силу. Этот национальный парк является примером «заповедного долгостроя». Сейчас создание парка запланировано Концепцией развития системы особо охраняемых природных территорий федерального значения на период до 2020 года, утверждённой распоряжением Правительства РФ от 22.12.2011 №2322-р. WWF России объявил 2012 год годом Арктики и намерен уделить особое внимание развитию особо охраняемых территорий этого региона и создать парк как можно скорее для спасения и сохранения уникальной природы .

По мнению экологов, затягивание этого проекта грозит региону экологической катастрофой, последствия которой будут необратимы. В этой связи представители Северного Арктического Федерального Университета пытаются повлиять на ситуацию и ускорить процесс претворения проекта в жизнь .

Климат

Летний берег обладает своеобразным микроклиматом. Он сказывается в относительном запаздывании по температуре в сравнении с другими местностями. С наступлением зимы море, постепенно остывая, отдает суше тепло. А в апреле-мае остывшее море играет охлаждающую роль по отношению к суше. Микроклимат сказывается и в мягкости зимы, и в высоком уровне влажности. Это создаёт благоприятную обстановку для посещения этих мест туристами. Что в свою очередь популяризирует идею экотуризма в свете уникальности экологической обстановки.

С нескрываемым восторгом писал в 1872 году В. И. Немирович-Данченко: «Не хотелось верить, что мы на севере. И воздух, и небо, и земля - все напоминало юг Швейцарии...».

Геология и рельеф

Современные геодинамические и геоморфологические процессы более всего выражены на побережье Онежского полуострова. В настоящее время, в целом, на полуострове продолжается новейшее поднятие, о чем свидетельствует отступление моря на значительном протяжении берега, отмечаемое старожилами. Современный рельеф непосредственно связан с четвертичной историей полуострова. Он сформирован не коренными породами, а ледниковыми отложениями и позднейшими процессами, в результате которых, на Летнем берегу много песка – продукта механического разрушения кристаллических пород. Верхнечетвертичные отложения представлены ледниковыми валунно-суглинистыми отложениями раннеонежской стадии Осташковского оледенения (Осташковское оледенение (поздевалдайское) состоялось от 33 до 11 тыс. лет назад, последнее оледенение Русской (Восточно-Европейской) равнины, окончившееся около 10 тыс. лет тому назад).

Морские верхнечетвертичные террасы имеют волнисто-бугристый рельеф и выраженный уступ (10-30 м) над поверхностью современной морской террасы. На северо-западном побережье Летнего берега они имеют цокольный характер. В целом равнинный рельеф территории, благодаря приморскому положению, отличается большой амплитудой высот — от 1-2 м на побережье до 200 м на Онежской моренной гряде в 10 км от берега. Рельеф изобилует небольшими спусками и подъемами, а также многочисленными озерными котловинами. На Летнем берегу встречаются морские террасы трех типов:

• узкие, выровненные, каменистые. К примеру, побережье в районе деревни Летней Золотицы интересно тем, что волны прибоя и приливно-отливные нагоны открывают моренный материал, при дальнейшем отступании моря, каменистые поля будут только расширяться.
• расширенные, волнистые с береговыми валами. Волново-бугристая терраса сформировала дюны, которыми так богат Летний берег. Обильное минеральное морское питание прошлых времен сегодня являются основой питания растительности (можжевельник, брусника, вороника), которая осваивает террасу. Так же дюны сыграли свою роль в сохранении останков стоянок древних людей, так как при жизни, люди селились именно между дюн, оберегаясь от ветра. После того, как стоянка была покинута, «гуляющие» дюны занимали эту территорию и как бы «консервировали» находящиеся там предметы.
• прибрежные полуразвеваемые и развеваемые прибрежные участки с дюнами. Это собственно песчаное побережье, где совсем недавно, или до сих пор действует нагонная волна. Территория частично завоевана злаковыми и вороникой, но современные эоловые (ветровые) процессы и ледовая обстановка не дают этого сделать полностью.

Море

Очень сильно меняют картину Летнего берега приливы и отливы. Дважды в день беломорские воды наступают на береговые террасы. Энергия приливов и отливов весьма значительна. Уникальность «Пляжных» песчаных берегов Летнего берега – богатство органического вещества в песке приливно-отливной зоны (есть отдельные группы видов, которые проживают в этой зоне), следовательно, во время отлива на кормежке можно наблюдать большое количество орнитофауны (птиц) и мелких млекопитающих.

Береговые формы активно перестраиваются. Происходят вдольбереговое перемещение наносов и размыв террас. Аккумуляция такого большого количества материала может привести к отделению губы от моря, с дальнейшим её опреснением из-за впадающих рек. Для Онежского полуострова территория Летнего берега является хорошим индикатором геодинамических и геоморфологических процессов, так как на этой территории они наиболее выражены. 1. Отступ моря. Происходит общее поднятие территории, как следствие – море отступает, и за 70-80 лет расстояние которое отвоевала суша, может измеряться метрами. Это происходит на Летнем берегу, потому что он более пологий, нежели Онежский, и при понижении уровня моря, его отступ более выражен. 2. Движение дюн. Пролетая зимой над Летним берегом можно увидеть эоловые процессы - даже самый свежий снег быстро покрывается тонкой пленкой песка.

Озёра

Онежский полуостров, который включает в себя Летний берег, отличается высоким коэффициентом озёрности (порядка 5%). Общая площадь водной поверхности озер составляет 305,2 кв. км. Всего здесь насчитывается более 2125 озёр, из них 34 озера имеют площадь более 1 кв.км.

Большинство озёр имеют ледниковое происхождение, преобладающая глубина озер 2-3 м. Есть и более крупные озера ледниково-суффозионного происхождения. Их глубина достигает 10 и более метров.

Реки

Реки в основном протекают по слабоводопроницаемым моренным породам. Однако те реки, которые смогли преодолеть эти слои, открыли миру и науке вендские отложения (эдиакарий), возраст которых насчитывает более 500 миллионов лет.

Гидрографическая сеть северной части полуострова имеет ярко выраженный центробежный характер. Реки берут начало из озер и болот центрального Мяндозерского водораздела и веером стекают в море.

Поскольку болота - это природные фильтры, реки и озёра на территории всего полуострова обладают природной чистотой. Также на полуострове отсутствуют загрязнители, а от Архангельска и Онеги гидрографическая сеть полностью обособлена.

Число рек и ручьев составляет 164. Протяженность большинства рек не превышает 50—60 км. Что касается полноводности и площади бассейна, то самой крупной на полуострове является река Золотица с притоками. Площадь её бассейна составляет почти четверть территории северной части полуострова (1150 кв. км).

Болота

Болота Онежского полуострова имеют важное природоохранное значение. Они представляют собой эталоны экосистем северо-таёжной подзоны, здесь имеются места произрастания охраняемых видов растений и места обитания и воспроизводства ряда видов животные.

Болота полуострова являются ценными источниками ягодных (клюква, морошка) и лекарственных (багульник, вахта трехлистная, сабельник) растений. Они являются эффективными продуцентами (поглощают углекислый газ – выделяют кислород) кислорода и фиксаторами углекислого газа.

Болота довольно молодые, средний возраст примерно 3-4 тысячи лет. Это объясняется поздним оледенением, которое, отступая, оставило чистый ледниковый материал и затопление большей части полуострова. Самые старые болота насчитывают 8 тысяч лет. Типичные ландшафты экосистемы северной тайги можно наблюдать в глубине полуострова, которая намного раньше освободилась от затопления. Именно эта территория включена в состав ценных лесных территорий.

Заселение

Заселение территории Летнего берега началось около трёх тысяч лет назад. Многие известные ученые: Анатолий Александрович Куратов, Александр Яковлевич Брюсов знали об уникальности этих мест и вели здесь археологические исследования.

На многочисленных стоянках были найдены орудия труда и охоты, а также глиняные фигурки животных и глиняные дощечки с рисунками местных пейзажей. С середины XII века эту территорию стали осваивать новгородцы, они потеснили местное чудское и финно-угорское население - чудь. Постепенно сформировалась этнографическая группа русского старожильческого населения, потомки древних новгородцев и финно-угорского племени Корела – поморы.

Литература

• Соловки. Воспоминания и рассказы из поездки с богомольцами. Немирович-Данченко В.И. 1904 г.
• В.Р. Алеев – «Поездка на Летний и Онежский берега»

Ссылки

• [www.kolamap.ru/library/1913_maslov.htm К археологии Летнего и Зимнего берега Белого моря]
• [nashkraysev.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=96:2010-07-21-08-57-44&catid=32:2010-07-21-08-54-45&Itemid=57 Летний берег]

Отрывок, характеризующий Летний берег

И Ростов встал и пошел бродить между костров, мечтая о том, какое было бы счастие умереть, не спасая жизнь (об этом он и не смел мечтать), а просто умереть в глазах государя. Он действительно был влюблен и в царя, и в славу русского оружия, и в надежду будущего торжества. И не он один испытывал это чувство в те памятные дни, предшествующие Аустерлицкому сражению: девять десятых людей русской армии в то время были влюблены, хотя и менее восторженно, в своего царя и в славу русского оружия.


На следующий день государь остановился в Вишау. Лейб медик Вилье несколько раз был призываем к нему. В главной квартире и в ближайших войсках распространилось известие, что государь был нездоров. Он ничего не ел и дурно спал эту ночь, как говорили приближенные. Причина этого нездоровья заключалась в сильном впечатлении, произведенном на чувствительную душу государя видом раненых и убитых.
На заре 17 го числа в Вишау был препровожден с аванпостов французский офицер, приехавший под парламентерским флагом, требуя свидания с русским императором. Офицер этот был Савари. Государь только что заснул, и потому Савари должен был дожидаться. В полдень он был допущен к государю и через час поехал вместе с князем Долгоруковым на аванпосты французской армии.
Как слышно было, цель присылки Савари состояла в предложении свидания императора Александра с Наполеоном. В личном свидании, к радости и гордости всей армии, было отказано, и вместо государя князь Долгоруков, победитель при Вишау, был отправлен вместе с Савари для переговоров с Наполеоном, ежели переговоры эти, против чаяния, имели целью действительное желание мира.
Ввечеру вернулся Долгоруков, прошел прямо к государю и долго пробыл у него наедине.
18 и 19 ноября войска прошли еще два перехода вперед, и неприятельские аванпосты после коротких перестрелок отступали. В высших сферах армии с полдня 19 го числа началось сильное хлопотливо возбужденное движение, продолжавшееся до утра следующего дня, 20 го ноября, в который дано было столь памятное Аустерлицкое сражение.
До полудня 19 числа движение, оживленные разговоры, беготня, посылки адъютантов ограничивались одной главной квартирой императоров; после полудня того же дня движение передалось в главную квартиру Кутузова и в штабы колонных начальников. Вечером через адъютантов разнеслось это движение по всем концам и частям армии, и в ночь с 19 на 20 поднялась с ночлегов, загудела говором и заколыхалась и тронулась громадным девятиверстным холстом 80 титысячная масса союзного войска.
Сосредоточенное движение, начавшееся поутру в главной квартире императоров и давшее толчок всему дальнейшему движению, было похоже на первое движение серединного колеса больших башенных часов. Медленно двинулось одно колесо, повернулось другое, третье, и всё быстрее и быстрее пошли вертеться колеса, блоки, шестерни, начали играть куранты, выскакивать фигуры, и мерно стали подвигаться стрелки, показывая результат движения.
Как в механизме часов, так и в механизме военного дела, так же неудержимо до последнего результата раз данное движение, и так же безучастно неподвижны, за момент до передачи движения, части механизма, до которых еще не дошло дело. Свистят на осях колеса, цепляясь зубьями, шипят от быстроты вертящиеся блоки, а соседнее колесо так же спокойно и неподвижно, как будто оно сотни лет готово простоять этою неподвижностью; но пришел момент – зацепил рычаг, и, покоряясь движению, трещит, поворачиваясь, колесо и сливается в одно действие, результат и цель которого ему непонятны.
Как в часах результат сложного движения бесчисленных различных колес и блоков есть только медленное и уравномеренное движение стрелки, указывающей время, так и результатом всех сложных человеческих движений этих 1000 русских и французов – всех страстей, желаний, раскаяний, унижений, страданий, порывов гордости, страха, восторга этих людей – был только проигрыш Аустерлицкого сражения, так называемого сражения трех императоров, т. е. медленное передвижение всемирно исторической стрелки на циферблате истории человечества.
Князь Андрей был в этот день дежурным и неотлучно при главнокомандующем.
В 6 м часу вечера Кутузов приехал в главную квартиру императоров и, недолго пробыв у государя, пошел к обер гофмаршалу графу Толстому.
Болконский воспользовался этим временем, чтобы зайти к Долгорукову узнать о подробностях дела. Князь Андрей чувствовал, что Кутузов чем то расстроен и недоволен, и что им недовольны в главной квартире, и что все лица императорской главной квартиры имеют с ним тон людей, знающих что то такое, чего другие не знают; и поэтому ему хотелось поговорить с Долгоруковым.
– Ну, здравствуйте, mon cher, – сказал Долгоруков, сидевший с Билибиным за чаем. – Праздник на завтра. Что ваш старик? не в духе?
– Не скажу, чтобы был не в духе, но ему, кажется, хотелось бы, чтоб его выслушали.
– Да его слушали на военном совете и будут слушать, когда он будет говорить дело; но медлить и ждать чего то теперь, когда Бонапарт боится более всего генерального сражения, – невозможно.
– Да вы его видели? – сказал князь Андрей. – Ну, что Бонапарт? Какое впечатление он произвел на вас?
– Да, видел и убедился, что он боится генерального сражения более всего на свете, – повторил Долгоруков, видимо, дорожа этим общим выводом, сделанным им из его свидания с Наполеоном. – Ежели бы он не боялся сражения, для чего бы ему было требовать этого свидания, вести переговоры и, главное, отступать, тогда как отступление так противно всей его методе ведения войны? Поверьте мне: он боится, боится генерального сражения, его час настал. Это я вам говорю.
– Но расскажите, как он, что? – еще спросил князь Андрей.
– Он человек в сером сюртуке, очень желавший, чтобы я ему говорил «ваше величество», но, к огорчению своему, не получивший от меня никакого титула. Вот это какой человек, и больше ничего, – отвечал Долгоруков, оглядываясь с улыбкой на Билибина.
– Несмотря на мое полное уважение к старому Кутузову, – продолжал он, – хороши мы были бы все, ожидая чего то и тем давая ему случай уйти или обмануть нас, тогда как теперь он верно в наших руках. Нет, не надобно забывать Суворова и его правила: не ставить себя в положение атакованного, а атаковать самому. Поверьте, на войне энергия молодых людей часто вернее указывает путь, чем вся опытность старых кунктаторов.
– Но в какой же позиции мы атакуем его? Я был на аванпостах нынче, и нельзя решить, где он именно стоит с главными силами, – сказал князь Андрей.
Ему хотелось высказать Долгорукову свой, составленный им, план атаки.
– Ах, это совершенно всё равно, – быстро заговорил Долгоруков, вставая и раскрывая карту на столе. – Все случаи предвидены: ежели он стоит у Брюнна…
И князь Долгоруков быстро и неясно рассказал план флангового движения Вейротера.
Князь Андрей стал возражать и доказывать свой план, который мог быть одинаково хорош с планом Вейротера, но имел тот недостаток, что план Вейротера уже был одобрен. Как только князь Андрей стал доказывать невыгоды того и выгоды своего, князь Долгоруков перестал его слушать и рассеянно смотрел не на карту, а на лицо князя Андрея.
– Впрочем, у Кутузова будет нынче военный совет: вы там можете всё это высказать, – сказал Долгоруков.
– Я это и сделаю, – сказал князь Андрей, отходя от карты.
– И о чем вы заботитесь, господа? – сказал Билибин, до сих пор с веселой улыбкой слушавший их разговор и теперь, видимо, собираясь пошутить. – Будет ли завтра победа или поражение, слава русского оружия застрахована. Кроме вашего Кутузова, нет ни одного русского начальника колонн. Начальники: Неrr general Wimpfen, le comte de Langeron, le prince de Lichtenstein, le prince de Hohenloe et enfin Prsch… prsch… et ainsi de suite, comme tous les noms polonais. [Вимпфен, граф Ланжерон, князь Лихтенштейн, Гогенлое и еще Пришпршипрш, как все польские имена.]
– Taisez vous, mauvaise langue, [Удержите ваше злоязычие.] – сказал Долгоруков. – Неправда, теперь уже два русских: Милорадович и Дохтуров, и был бы 3 й, граф Аракчеев, но у него нервы слабы.
– Однако Михаил Иларионович, я думаю, вышел, – сказал князь Андрей. – Желаю счастия и успеха, господа, – прибавил он и вышел, пожав руки Долгорукову и Бибилину.
Возвращаясь домой, князь Андрей не мог удержаться, чтобы не спросить молчаливо сидевшего подле него Кутузова, о том, что он думает о завтрашнем сражении?
Кутузов строго посмотрел на своего адъютанта и, помолчав, ответил:
– Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил его передать это государю. Что же, ты думаешь, он мне ответил? Eh, mon cher general, je me mele de riz et des et cotelettes, melez vous des affaires de la guerre. [И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.] Да… Вот что мне отвечали!


В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.
Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.
Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.
– Так как князь Багратион не будет, то мы можем начинать, – сказал Вейротер, поспешно вставая с своего места и приближаясь к столу, на котором была разложена огромная карта окрестностей Брюнна.
Кутузов в расстегнутом мундире, из которого, как бы освободившись, выплыла на воротник его жирная шея, сидел в вольтеровском кресле, положив симметрично пухлые старческие руки на подлокотники, и почти спал. На звук голоса Вейротера он с усилием открыл единственный глаз.
– Да, да, пожалуйста, а то поздно, – проговорил он и, кивнув головой, опустил ее и опять закрыл глаза.
Ежели первое время члены совета думали, что Кутузов притворялся спящим, то звуки, которые он издавал носом во время последующего чтения, доказывали, что в эту минуту для главнокомандующего дело шло о гораздо важнейшем, чем о желании выказать свое презрение к диспозиции или к чему бы то ни было: дело шло для него о неудержимом удовлетворении человеческой потребности – .сна. Он действительно спал. Вейротер с движением человека, слишком занятого для того, чтобы терять хоть одну минуту времени, взглянул на Кутузова и, убедившись, что он спит, взял бумагу и громким однообразным тоном начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел:
«Диспозиция к атаке неприятельской позиции позади Кобельница и Сокольница, 20 ноября 1805 года».
Диспозиция была очень сложная и трудная. В оригинальной диспозиции значилось:
Da der Feind mit seinerien linken Fluegel an die mit Wald bedeckten Berge lehnt und sich mit seinerien rechten Fluegel laengs Kobeinitz und Sokolienitz hinter die dort befindIichen Teiche zieht, wir im Gegentheil mit unserem linken Fluegel seinen rechten sehr debordiren, so ist es vortheilhaft letzteren Fluegel des Feindes zu attakiren, besondere wenn wir die Doerfer Sokolienitz und Kobelienitz im Besitze haben, wodurch wir dem Feind zugleich in die Flanke fallen und ihn auf der Flaeche zwischen Schlapanitz und dem Thuerassa Walde verfolgen koennen, indem wir dem Defileen von Schlapanitz und Bellowitz ausweichen, welche die feindliche Front decken. Zu dieserien Endzwecke ist es noethig… Die erste Kolonne Marieschirt… die zweite Kolonne Marieschirt… die dritte Kolonne Marieschirt… [Так как неприятель опирается левым крылом своим на покрытые лесом горы, а правым крылом тянется вдоль Кобельница и Сокольница позади находящихся там прудов, а мы, напротив, превосходим нашим левым крылом его правое, то выгодно нам атаковать сие последнее неприятельское крыло, особливо если мы займем деревни Сокольниц и Кобельниц, будучи поставлены в возможность нападать на фланг неприятеля и преследовать его в равнине между Шлапаницем и лесом Тюрасским, избегая вместе с тем дефилеи между Шлапаницем и Беловицем, которою прикрыт неприятельский фронт. Для этой цели необходимо… Первая колонна марширует… вторая колонна марширует… третья колонна марширует…] и т. д., читал Вейротер. Генералы, казалось, неохотно слушали трудную диспозицию. Белокурый высокий генерал Буксгевден стоял, прислонившись спиною к стене, и, остановив свои глаза на горевшей свече, казалось, не слушал и даже не хотел, чтобы думали, что он слушает. Прямо против Вейротера, устремив на него свои блестящие открытые глаза, в воинственной позе, оперев руки с вытянутыми наружу локтями на колени, сидел румяный Милорадович с приподнятыми усами и плечами. Он упорно молчал, глядя в лицо Вейротера, и спускал с него глаза только в то время, когда австрийский начальник штаба замолкал. В это время Милорадович значительно оглядывался на других генералов. Но по значению этого значительного взгляда нельзя было понять, был ли он согласен или несогласен, доволен или недоволен диспозицией. Ближе всех к Вейротеру сидел граф Ланжерон и с тонкой улыбкой южного французского лица, не покидавшей его во всё время чтения, глядел на свои тонкие пальцы, быстро перевертывавшие за углы золотую табакерку с портретом. В середине одного из длиннейших периодов он остановил вращательное движение табакерки, поднял голову и с неприятною учтивостью на самых концах тонких губ перебил Вейротера и хотел сказать что то; но австрийский генерал, не прерывая чтения, сердито нахмурился и замахал локтями, как бы говоря: потом, потом вы мне скажете свои мысли, теперь извольте смотреть на карту и слушать. Ланжерон поднял глаза кверху с выражением недоумения, оглянулся на Милорадовича, как бы ища объяснения, но, встретив значительный, ничего не значущий взгляд Милорадовича, грустно опустил глаза и опять принялся вертеть табакерку.