Лето (фильм, 1955)

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Летняя пора (фильм, 1955)»)
Перейти к: навигация, поиск
Лето
Summertime
Жанр

мелодрама

Режиссёр

Дэвид Лин

Продюсер

Илья Лоперт

Автор
сценария

Г. Э. Бейтс
Дэвид Лин

В главных
ролях

Кэтрин Хепбёрн
Россано Брацци

Оператор

Джек Хильдъярд

Композитор

Алессандро Чиконьини

Кинокомпания

London Film Productions

Длительность

99 мин.

Страна

Великобритания Великобритания
США США

Язык

английский
итальянский

Год

1955

IMDb

ID 0048673

К:Фильмы 1955 годаК:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

«Лето» (англ. Summertime) — мелодраматический кинофильм режиссёра Дэвида Лина, вышедший на экраны в 1955 году. Экранизация пьесы Артура Лорентса «Время кукушки» (The Time of the Cuckoo). Главные роли исполнили американка Кэтрин Хепбёрн и итальянец Россано Брацци.

Сам Лин считал эту картину лучшей в своей карьере, он настолько влюбился в Венецию во время съёмок, что до конца жизни считал её своим вторым домом[1]. Две номинации на премию «Оскар» за режиссуру Лина и актёрскую работу Хепбёрн.





Сюжет

Немолодая незамужняя женщина по имени Джейн Хадсон приезжает на отпуск из родного Огайо в Венецию. Несмотря на увлечение местными достопримечательностями, веселье, в которое погружается город каждый вечер, заставляет её остро почувствовать своё одиночество. И вот однажды в кафе Джейн встречает итальянца средних лет, а когда некоторое время спустя она случайно сталкивается с ним в одной из антикварных лавочек, становится очевидным, что между ними возникло какое-то притяжение…

В ролях

Награды и номинации

Напишите отзыв о статье "Лето (фильм, 1955)"

Примечания

  1. [www.tcm.com/tcmdb/title/91886/Summertime/notes.html Summertime] (англ.). TCM. Проверено 4 мая 2014.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Лето (фильм, 1955)

– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.