Лето с Моникой
| Лето с Моникой | |
| Sommaren Med Monika | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор |
Лес Бакстер (амер. версия) |
| Кинокомпания |
Svensk Filmindustri (SF) |
| Длительность |
96 мин. |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Лето с Моникой» (швед. Sommaren Med Monika 1953) — художественный фильм шведского кинорежиссера Ингмара Бергмана по роману П. А. Фогельстрёма.
Содержание
Сюжет
Моника работает на фруктовом складе, а Харри — грузчиком в посудном магазине — оба выполняют довольно грязную работу. Моника — старшая дочь в семье пьющего рабочего. Харри живёт вдвоём с отцом. Однажды, забравшись в моторную лодку отца Харри, они бегут из города.
Они любят друг друга. Идиллические сцены проходят на фоне природы. Однажды прежний приятель Моники, выследив любовников, устраивает пожар на борту лодки. Между ним и Харри разворачивается драка, в которой благодаря помощи Моники побеждает её любовник.
Когда они остаются без денег и без хлеба, отношения портятся. Моника говорит, что беременна. Устав от однообразной еды, женщина крадет кусок мяса из погреба дачного домика. Она попадается, но ей удаётся сбежать.
Тетка Харри помогает молодым людям обойти бюрократические препоны и пожениться. С родившейся малышкой занимается юный отец. Теперь он студент и сезонный рабочий, худо-бедно содержащий семью.
Однажды, вернувшись с загородной работы, Харри застает жену с любовником — с тем самым парнем, с которым он дрался. Хотя он страдает, но он готов простить свою жену.
Нехитрую домашнюю утварь увозят старьевщики. Харри возвращается в дом отца. Неся на руках дочь, герой останавливается у зеркальной витрины магазина, видит в ней отображение сначала обнаженной Моники во время их летней идиллии, а затем самого себя сегодняшнего.
Художественные особенности
В этой картине Ингмар Бергман очень близко подошёл к эстетике итальянского неореализма в духе Роберто Росселлини и Джузеппе Де Сантиса. Столкновение личного и социального влёчет за собой трагический финал: современная Джульетта бросает своего Ромео. Вместе с тем бергмановские герои-северяне внешне менее страстные, чем итальянцы — персонажи неореалистических фильмов; у Бергмана страсти реже прорываются на поверхность.
Роль в «Лете с Моникой» — одна из важнейших (наряду с заглавной ролью в фильме «Как в зеркале») постоянной бергмановской актрисы Харриет Андерссон.
В ролях
- Харриет Андерссон — Моника
- Ларс Экборг — Харри
- Дагмар Эббесен — тётя Харри
- Оке Фридель — отец Моники
- Наэми Брисе — мать Моники
Напишите отзыв о статье "Лето с Моникой"
Ссылки
- «Лето с Моникой» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allmovie.com/movie/v33113 Лето с Моникой] (англ.) на сайте allmovie
- [kino.websib.ru/article.htm?no=535 Распопин В. Лето с Моникой]
| ||||||||||||||||||||||||||||||
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Лето с Моникой
– Filez, filez, [Проходите, проходите.] – приговаривал капитан, строго хмурясь и глядя на толпившихся мимо него пленных. Пьер знал, что его попытка будет напрасна, но подошел к нему.– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – холодно оглянувшись, как бы не узнав, сказал офицер. Пьер сказал про больного.
– Il pourra marcher, que diable! – сказал капитан. – Filez, filez, [Он пойдет, черт возьми! Проходите, проходите] – продолжал он приговаривать, не глядя на Пьера.
– Mais non, il est a l'agonie… [Да нет же, он умирает…] – начал было Пьер.
– Voulez vous bien?! [Пойди ты к…] – злобно нахмурившись, крикнул капитан.
Драм да да дам, дам, дам, трещали барабаны. И Пьер понял, что таинственная сила уже вполне овладела этими людьми и что теперь говорить еще что нибудь было бесполезно.
Пленных офицеров отделили от солдат и велели им идти впереди. Офицеров, в числе которых был Пьер, было человек тридцать, солдатов человек триста.
Пленные офицеры, выпущенные из других балаганов, были все чужие, были гораздо лучше одеты, чем Пьер, и смотрели на него, в его обуви, с недоверчивостью и отчужденностью. Недалеко от Пьера шел, видимо, пользующийся общим уважением своих товарищей пленных, толстый майор в казанском халате, подпоясанный полотенцем, с пухлым, желтым, сердитым лицом. Он одну руку с кисетом держал за пазухой, другою опирался на чубук. Майор, пыхтя и отдуваясь, ворчал и сердился на всех за то, что ему казалось, что его толкают и что все торопятся, когда торопиться некуда, все чему то удивляются, когда ни в чем ничего нет удивительного. Другой, маленький худой офицер, со всеми заговаривал, делая предположения о том, куда их ведут теперь и как далеко они успеют пройти нынешний день. Чиновник, в валеных сапогах и комиссариатской форме, забегал с разных сторон и высматривал сгоревшую Москву, громко сообщая свои наблюдения о том, что сгорело и какая была та или эта видневшаяся часть Москвы. Третий офицер, польского происхождения по акценту, спорил с комиссариатским чиновником, доказывая ему, что он ошибался в определении кварталов Москвы.
– О чем спорите? – сердито говорил майор. – Николы ли, Власа ли, все одно; видите, все сгорело, ну и конец… Что толкаетесь то, разве дороги мало, – обратился он сердито к шедшему сзади и вовсе не толкавшему его.
– Ай, ай, ай, что наделали! – слышались, однако, то с той, то с другой стороны голоса пленных, оглядывающих пожарища. – И Замоскворечье то, и Зубово, и в Кремле то, смотрите, половины нет… Да я вам говорил, что все Замоскворечье, вон так и есть.
– Ну, знаете, что сгорело, ну о чем же толковать! – говорил майор.
Проходя через Хамовники (один из немногих несгоревших кварталов Москвы) мимо церкви, вся толпа пленных вдруг пожалась к одной стороне, и послышались восклицания ужаса и омерзения.
– Ишь мерзавцы! То то нехристи! Да мертвый, мертвый и есть… Вымазали чем то.
Пьер тоже подвинулся к церкви, у которой было то, что вызывало восклицания, и смутно увидал что то, прислоненное к ограде церкви. Из слов товарищей, видевших лучше его, он узнал, что это что то был труп человека, поставленный стоймя у ограды и вымазанный в лице сажей…
