Ле-Катле
| Коммуна
Ле-Катле Le Catelet 
Показать/скрыть карты
|
Ле-Катле (фр. Le Catelet) — коммуна на севере Франции, регион Пикардия, департамент Эна, округ Сен-Кантен, кантон Боэн-ан-Вермандуа. Расположена в 18 км к северу от Сен-Кантена и в 6 км от автомагистрали А26 «Англия». Через коммуну протекает река Шельда (Эско).
Население (2012) — 196 человек.
Содержание
Население
| 1962 | 1968 | 1975 | 1982 | 1990 | 1999 | 2012 |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 249 | 243 | 272 | 243 | 223 | 218 | 196 |
Экономика
В 2010 году среди 119 человек трудоспособного возраста (15-64 лет) 85 были экономически активными, 34 — неактивными (показатель активности — 71,4 %, в 1999 году было 71,1 %). Из 85 активных жителей работали 75 человек (42 мужчины и 33 женщины), безработных было 10 (6 мужчин и 4 женщины). Среди 34 неактивных 9 человек были учениками или студентами, 9 — пенсионерами, 16 были неактивными по другим причинам[1].
См. также
Напишите отзыв о статье "Ле-Катле"
Примечания
Ссылки
- [www.insee.fr/fr/themes/comparateur.asp?codgeo=COM-02143 Национальный институт статистики]
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Ле-Катле
Дверь выходила в переднюю заднего хода. В углу сидел старик слуга княжен и вязал чулок. Пьер никогда не был на этой половине, даже не предполагал существования таких покоев. Анна Михайловна спросила у обгонявшей их, с графином на подносе, девушки (назвав ее милой и голубушкой) о здоровье княжен и повлекла Пьера дальше по каменному коридору. Из коридора первая дверь налево вела в жилые комнаты княжен. Горничная, с графином, второпях (как и всё делалось второпях в эту минуту в этом доме) не затворила двери, и Пьер с Анною Михайловной, проходя мимо, невольно заглянули в ту комнату, где, разговаривая, сидели близко друг от друга старшая княжна с князем Васильем. Увидав проходящих, князь Василий сделал нетерпеливое движение и откинулся назад; княжна вскочила и отчаянным жестом изо всей силы хлопнула дверью, затворяя ее.Жест этот был так не похож на всегдашнее спокойствие княжны, страх, выразившийся на лице князя Василья, был так несвойствен его важности, что Пьер, остановившись, вопросительно, через очки, посмотрел на свою руководительницу.
Анна Михайловна не выразила удивления, она только слегка улыбнулась и вздохнула, как будто показывая, что всего этого она ожидала.
– Soyez homme, mon ami, c'est moi qui veillerai a vos interets, [Будьте мужчиною, друг мой, я же стану блюсти за вашими интересами.] – сказала она в ответ на его взгляд и еще скорее пошла по коридору.
Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею.
На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех, бывших в комнате, и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица.
