Ле Дык Ань

Ле Дык Ань Lê Đức Anh
Президент Вьетнама
23 сентября 1992 года — 24 сентября 1997 года
Предшественник:	Во Ти Конг (как Председатель Государственного совета СРВ)
Преемник:	Чан Дык Лыонг
Рождение:	1 декабря 1920(1920-12-01) (103 года) уезд Фулок, провинция Тхыатхьен-Хюэ, Французский Индокитай
Партия:	КПВ
Награды:

Ле Дык Ань (вьетн. Lê Đức Anh, 1 декабря 1920 года, Фулок, Тхыатхьен-Хюэ, Французский Индокитай) — вьетнамский военный и государственный деятель, президент СРВ с 1992 до 1997 годы.

Биография

Родился в уезде Фулок, провинция Тхыатхьен-Хюэ. С августа 1945 года — во Вьетнамской народной армии. С октября 1948 по 1950 годы был начальником штаба 7-го и 8-й военных округов и административного района Сайгона Тёлон. С 1951 по 1954 годы служил заместителем начальника штаба, и. о. начальника штаба округа Кохинхина. С августа 1963 года — заместитель начальника Генерального штаба Вьетнамской народной армии. С февраля 1964 года — в Южном Вьетнаме, заместитель командующего и начальник штаба Вьетконга.

В 1980-х годах командовал вьетнамскими вооружёнными силами в Народной Республике Кампучии. В этой должности сформулировал пять ключевых моментов для обороны Кампучии от красных кхмеров, а также непопулярный «план K5».

В марте 1982 года Ле Дык Ань был избран членом политбюро ЦК КПВ и находился в его составе до своей отставки в 1997 году.

В 1986—1987 годах был начальником Генерального штаба Вьетнамской народной армии, в 1987—1991 — министром обороны СРВ. В 1989 году, после краха коммунизма в Восточной Европе, выступал за усиление влияния армии во внутренней политике «в то время, когда вьетнамский социализм под ударом».

С 1991 года Ле Дык Ань контролировал политику Вьетнама по отношению к Камбодже и Китаю совместно с министром иностранных дел Нгуен Ко Тхатем и участвовал в нормализации отношений Вьетнама с Китаем. Впоследствии, будучи президентом Вьетнама, в 1993 году Ле Дык Ань посетил Пекин с официальным визитом. Это был первый визит в Китай главы Вьетнама за последние 38 лет. Во время визита Ле Дык Ань обсуждал с руководством Китая экономические отношения и территориальные претензии Китая в Южно-Китайском море, однако, договорённость была достигнута только по последнему вопросу..

В сентябре 1992 года Ле Дык Ань был избран на восстановленную должность президента Вьетнама. Хотя должность эта носила главным образом представительский характер, Ле Дык Ань во время пребывания в этой должности сумел увеличить её политический вес.

В 1991 году Ле Дык Ань поддержал кандидатуру До Мыоя для избрания на пост генерального секретаря ЦК КПВ.

В середине ноября 1996 года Ле Дык Ань был госпитализирован после обширного инсульта и смог вернуться к работе лишь в апреле 1997 года. В сентябре 1997 года после съезда КПВ ушёл в отставку с поста президента и был советником Центрального Комитета партии с декабря 1997 по 2001 годы.

Семья

Жена — Во Тхи Ле. Сын, Ле Мань Ха — заместитель председателя Народного Комитета Хошимина.

Награды

• Орден Золотой Звезды
• Орден Хо Ши Мина
• Орден «За военные подвиги»
• Медаль Победы

Литература

• Bolton, Kent (1999): «Domestic Sources of Vietnam’s Foreign Policy: Normalizing Relations with the United States». in Thayer, Carlyle A., Amer, Ramses (ed.): «Vietnamese Foreign Policy in Transition». Institute of Southeast Asian Studies, Singapore
• Thayer, Carlyle A. (1999): «Vietnamese Foreign Policy: Multilateralism and the Threat of Peaceful Evolution». in Thayer, Carlyle A., Amer, Ramses (1999): «Vietnamese Foreign Policy in Transition». Institute of Southeast Asian Studies, Singapore
• Wurfel, David (1999): «Between China and ASEAN: The Dialectics of Recent Vietnamese Foreign Policy». in Thayer, Carlyle A., Amer, Ramses (ed.): «Vietnamese Foreign Policy in Transition». Institute of Southeast Asian Studies, Singapore.

Отрывок, характеризующий Ле Дык Ань

– Да, я масон, – отвечал Пьер.
– Ну вот видите ли, мой милый. Вам, я думаю, не безызвестно, что господа Сперанский и Магницкий отправлены куда следует; то же сделано с господином Ключаревым, то же и с другими, которые под видом сооружения храма Соломона старались разрушить храм своего отечества. Вы можете понимать, что на это есть причины и что я не мог бы сослать здешнего почт директора, ежели бы он не был вредный человек. Теперь мне известно, что вы послали ему свой. экипаж для подъема из города и даже что вы приняли от него бумаги для хранения. Я вас люблю и не желаю вам зла, и как вы в два раза моложе меня, то я, как отец, советую вам прекратить всякое сношение с такого рода людьми и самому уезжать отсюда как можно скорее.
– Но в чем же, граф, вина Ключарева? – спросил Пьер.
– Это мое дело знать и не ваше меня спрашивать, – вскрикнул Растопчин.
– Ежели его обвиняют в том, что он распространял прокламации Наполеона, то ведь это не доказано, – сказал Пьер (не глядя на Растопчина), – и Верещагина…
– Nous y voila, [Так и есть,] – вдруг нахмурившись, перебивая Пьера, еще громче прежнего вскрикнул Растопчин. – Верещагин изменник и предатель, который получит заслуженную казнь, – сказал Растопчин с тем жаром злобы, с которым говорят люди при воспоминании об оскорблении. – Но я не призвал вас для того, чтобы обсуждать мои дела, а для того, чтобы дать вам совет или приказание, ежели вы этого хотите. Прошу вас прекратить сношения с такими господами, как Ключарев, и ехать отсюда. А я дурь выбью, в ком бы она ни была. – И, вероятно, спохватившись, что он как будто кричал на Безухова, который еще ни в чем не был виноват, он прибавил, дружески взяв за руку Пьера: – Nous sommes a la veille d'un desastre publique, et je n'ai pas le temps de dire des gentillesses a tous ceux qui ont affaire a moi. Голова иногда кругом идет! Eh! bien, mon cher, qu'est ce que vous faites, vous personnellement? [Мы накануне общего бедствия, и мне некогда быть любезным со всеми, с кем у меня есть дело. Итак, любезнейший, что вы предпринимаете, вы лично?]
– Mais rien, [Да ничего,] – отвечал Пьер, все не поднимая глаз и не изменяя выражения задумчивого лица.
Граф нахмурился.
– Un conseil d'ami, mon cher. Decampez et au plutot, c'est tout ce que je vous dis. A bon entendeur salut! Прощайте, мой милый. Ах, да, – прокричал он ему из двери, – правда ли, что графиня попалась в лапки des saints peres de la Societe de Jesus? [Дружеский совет. Выбирайтесь скорее, вот что я вам скажу. Блажен, кто умеет слушаться!.. святых отцов Общества Иисусова?]
Пьер ничего не ответил и, нахмуренный и сердитый, каким его никогда не видали, вышел от Растопчина.

Когда он приехал домой, уже смеркалось. Человек восемь разных людей побывало у него в этот вечер. Секретарь комитета, полковник его батальона, управляющий, дворецкий и разные просители. У всех были дела до Пьера, которые он должен был разрешить. Пьер ничего не понимал, не интересовался этими делами и давал на все вопросы только такие ответы, которые бы освободили его от этих людей. Наконец, оставшись один, он распечатал и прочел письмо жены.
«Они – солдаты на батарее, князь Андрей убит… старик… Простота есть покорность богу. Страдать надо… значение всего… сопрягать надо… жена идет замуж… Забыть и понять надо…» И он, подойдя к постели, не раздеваясь повалился на нее и тотчас же заснул.
Когда он проснулся на другой день утром, дворецкий пришел доложить, что от графа Растопчина пришел нарочно посланный полицейский чиновник – узнать, уехал ли или уезжает ли граф Безухов.
Человек десять разных людей, имеющих дело до Пьера, ждали его в гостиной. Пьер поспешно оделся, и, вместо того чтобы идти к тем, которые ожидали его, он пошел на заднее крыльцо и оттуда вышел в ворота.
С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился.


Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.