Ле Лой

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Ле Лой
黎利

Lê Lợi<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>

<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Статуя Ле Лоя у городского совета провинции Тханьхоа, в которой он родился</td></tr>

император Дайвьета
1428–1433 годы — 1433 год
Предшественник: Чжу Чжаньцзи
Преемник: Ле Тхай Тонг
 
Рождение: 1384 или 1385 год
провинция Тханьхоа
Смерть: 1433(1433)
Отец: Ле Кхоанг
Мать: Чинь Тху Нгок Тхыонг
Lê Lợi
Вьетнамский
куокнгы: Lê Lợi

Ле Лой (вьетн. Lê Lợi, тьы-ном 黎利, 1384 или 1385 год — 1433 год), посмертное храмовое имяЛе Тхай То (Lê Thái Tổ, 黎太祖)) — император Дайвьета, основатель династии Ле. Ле Лой — национальный герой Вьетнама[1][2][3], одна из самых известных исторических личностей этой страны.





Биография

Ле Лой был самым младшим среди троих сыновей высокородного вьета по имени Ле Кхоанг из Ламшона (север Вьетнама). Родной город Ле Лоя располагается на территории современной провинции Тханьхоа, эта местность была заселена незадолго до его появления на свет. Ламшон основал прадед Ле Лоя, Ле Хой, примерно в 1330-х годах. Точная дата рождения Ле Лоя неизвестна, предполагается либо 1384, либо 1385[4] год. Из-за приграничного положения Ламшон был более свободен от влияния китайцев.

В то время в Дайвьете пыталась закрепиться династия Хо, в 1400 году Хо Куи Ли взошёл на престол, переименовал Дайвьет в Дайнгу и начал проводить административные реформы, а сбежавшие в Китай Чаны обратились к императору Мин с просьбой о помощи. Китай отправил армию с 200 000 военных и разбил Хо[vi]. Мин не смогли найти подходящего им наследника из Чан, поэтому восстановили прямое управление Дайвьетом.

Отношение к завоевателям было противоречивым: в Ханое — лучше, на окраинах — намного хуже. Китайцы увозили или уничтожали вьетские культурные памятники: книги, драгоценности, строения[4].

Восстание 1418 года

Ле Лой начал войну против Мин на следующий день после Вьетнамского Нового года, заручившись поддержкой нескольких влиятельных семейств Тханьхоа, в частности, Чинь и Нгуен. Изначально Ле Лой будто бы стремился восстановить Чан у власти, для маскировки был найден родственник императора, однако позже самостоятельно возглавил восстание, назвавшись «Принц умиротворения» (Bình Định Vương, бинь дынь выонг).

Начало восстания получилось частично удачным: захватив Тханьхоа, Ле Лой почти три года не мог собрать силы для открытой конфронтации с Мин, довольствуясь партизанской войной.

В 1419 году китайская армия окружила армию вьетов, лишённую продовольственных запасов, на горной вершине Тилинь. Командир Ле Лай[vi] (Lê Lai) придумал план, позволивший бы Ле Лою спастись. Он переоделся в костюм Ле Лоя и повёл отряд из 500 человек в самоубийственную атаку на минскую армию[4]. Ле Лай храбро сражался, но его схватили и казнили, а Ле Лой смог спастись[5].

Кроме китайской армии Ле Лою противостояли мелкие местные народности «ай лао», подкупленные Мин. Ле Лою приходилось периодически скрываться в горных лесах Тханьхоа. Когда было нечего есть, на мясо забивали боевых слонов и коней.

В 1422 году дела приняли угрожающий оборот, и вьеты заключили мир с Мин. Однако когда китайцы схватили и убили вьетского посланника, Ле Лой вновь начал боевые действия.

К 1427 году восстание охватило значительную территорию, и минская армия была разбита. Новый император Чжу Чжаньцзи хотел закончить войну, однако советники переубедили его, и он выслал стотысячную армию против вьетов[6].

Последнее вторжение началось неудачно. Ле Лой пошёл в атаку на Мин, однако быстро отступил, а китайский генерал Лю Шэн (вьетн. Liễu Thăng, Льеу Тханг) последовал за вьетами, был отрезан от китайских сил, схвачен и убит. Затем Ле Лой распространил ложные сведения о склоках в рядах вьетских генералов, чем заманил противника в Ханой, где разбил в нескольких битвах. Согласно историку Чан Чонг Киму (вьетн. Trần Trọng Kim), китайцы потеряли более 90 000 людей, 60 000 из них были убиты в бою, а остальные схвачены[7].

Тактик армии вьетов, Нгуен Тить, предложил Ле Лою отправиться на равнины Нгеана. Вьеты уничтожили укрепления Даканг, разбили силы Кам Баня, вьета на службе у Мин. Китайская армия поспешила на помощь Кам Баню, но также потерпела поражение. Ле Лой окружил остатки сил Кам Баня, и китайцы не стали ввязываться в битву. Кам Бань сдался.

С конца 1425 года Ле Лой контролировал все земли от Тханьхоа до южных окраин. Вторжение было окончено в 1427.

Ле Лой и Нгуен Чай в мирных переговорах с Китаем постоянно подчёркивали, что готовы прекратить войну и отправить минских солдат домой по свежепостроенным дорогам, а по окончании боевых действий снабдили солдат продовольствием[4].

Император

В 1427, спустя десятилетие войны, Вьетнам восстановил независимость, а Китай признал его суверенной страной. Ле Лой взошёл на трон и был провозглашён императором Дайвьета (однако слово «монарх» или «король» было бы более корректно, так как Дайвьет не был империей).

Провозглашение независимости Дайвьетом отражало напряжённость во вьетнамском обществе, а также национальную гордость и патриотизм; примером может служить, к примеру, «Великое воззвание по случаю умиротворения китайцев»:

Высшая мудрость гласит:
Гуманность и справедливость — дать мир и счастье народу,
Святой долг воителей — искоренить насилие.
Наше государство Дайвьет —
Страна древней и высокой культуры.
Горы и реки, земля и море — у нас свои,
И нравы и обычаи наши — не те, что на Севере.
Наши короли Чиеу, Дини, Ли, Чаны, наследуя друг другу,
созидали государство,
И, так же как Хани, Таны, Суны и Юани,
Именовали себя императорами.
Наша земля знала расцвет и упадок,
Но на ней никогда не переводились герои[4].

Ле Лой основал династию Ле, а император Китая признал его независимым правителем. В ответ Ле Лой отправил дипломатов к минскому двору с предложением сотрудничества в качестве вассального государства. Император Мин принял предложение, и на следующие пять столетий китайцы оставили вьетов в покое.

Ле Лой запустил серьёзную реорганизацию правительства, заложив в неё конфуцианские принципы. Кроме того, он повысил своих давних союзников — Нгуен Чай (Nguyễn Trãi), Чан Нгуен Хан[vi] (Trần Nguyên Hãn), Ле Шат[vi] (Lê Sát), Фам Ван Шао и Чинь Кха[en] (Trịnh Khả).

Правительство Ле занялось инфраструктурой страны: дорогами, мостами, дамбами и каналами. Бывшим солдатам раздавали земельные участки. Появилась новая медная валюта, бумажные деньги были отменены, издали новые законы. Ле Лой восстановил государственные экзамены. В центральной части современного Вьетнама было основано множество поселений, заброшенные земли освоили или добавили в государственный земельный фонд. Крестьяне официально получили защиту права на пахотную землю и на создание частных хозяйств[4].

С 1430 по 1432 годы вьетская армия участвовала в нескольких кампаниях в западных холмах побережья. В 1433 году здоровье императора пошатнулось, он заболел и через некоторое время умер; регентом при втором сыне Ле Лоя, Ле Тхай Тонге, назначили Ле Шата[en] (Lê Sát).

Придворные интриги сократили число преданных Ле Лою советников: уже в 1432 году были казнены Чан Нгуен Хан и Фам Ван Шао; управлявшего страной пять лет Ле Шата казнили в 1438. Нгуен Чая казнили в 1442 по обвинению в убийстве Ле Тхай Тонга. Только Чинь Кха дожил до старости, но и он был казнён в 1451 году.

Мифы и легенды

О Ле Лое сложено множество легенд, самая известная из них — история о мече «Тхуантхьен», напоминающая артурианскую[8]. Меч, подаренный простому рыбаку Ле Лою Золотой черепахой[en] (Kim Quy, 金龜) из озера Хоанкьем, помог ему победить китайцев. В легенде также говорится о том, что Ле Лой после получения меча стал во много раз сильнее и сильно вырос. Иногда встречается вариант истории, где лезвие было получено из озера, а рукоять найдена Ле Лоем самостоятельно.

Конец легенды гласит, что, после того, как война была окончена, однажды Ле Лой поплыл на лодке по озеру. Неожиданно из него всплыла огромная черепаха, вытащила меч из его пояса и ушла вглубь. Несмотря на попытки обнаружить черепаху или меч, их не сумели найти. Ле Лой понял тогда, что меч вернулся к Золотой черепахе, и переименовал озеро в «Хоанкьем» — «Озеро возвращённого меча».

О Ле Лое ещё при жизни было сочинено множество стихов и песен, его чтят как прямолинейного, мудрого и умелого лидера; всех последующих правителей страны сравнивали с Ле Лоем.

В каждом городе Вьетнама одна из главных улиц названа в его честь; в Ханое, к примеру, это улица Ле Тхай То[9].

Напишите отзыв о статье "Ле Лой"

Примечания

  1. Мурашева Г. Ф. Исторические очерки. Агрессивные войны Китая против Вьетнама (рус.) : журнал. — Москва, 1979.
  2. Нгуен Хыу Чонг [www.lib.ua-ru.net/diss/cont/100097.html Кодекс Ле - выдающийся памятник права в истории вьетнамского общества] (рус.) // РГБ ОД : диссертация. — 1998.
  3. Кобелев Евгений Васильевич [www.dgn.su/lib/ru/_/_%F0%E0%E7%ED%EE%E5/%C6%C7%CB/%CA%EE%E1%E5%EB%E5%E2%20-%20%D5%EE%20%D8%E8%20%CC%E8%ED.pdf Хо Ши Мин] (рус.) // Жизнь замечательных людей. — Москва: Молодая гвардия, 1983. — Вып. 593.
  4. 1 2 3 4 5 6 Мхитарян С. А. История Вьетнама. — М.: Наука, 1983. — 302 с. — 5000 экз.
  5. [www.journeyfromthefall.com/showpages.asp?pid=1116 Le Lai Story] (недоступная ссылка — история)
  6. Trần Trọng Kim. Việt Nam sử lược. — Ho Chi Minh City General Publishing House, 2005. — P. 212–213.
  7. Trần Trọng Kim. Việt Nam sử lược. — Ho Chi Minh City General Publishing House, 2005. — P. 214–215.
  8. Karnow S. [books.google.com/books?id=YdG00yrWUFcC Vietnam: A History]. — Pimlico, 1994. — С. 115. — (Pimlico (Series)). — ISBN 9780712659659.
  9. Vietnam Country Map. — Periplus Travel Maps, 2002–03. — ISBN 0-7946-0070-0.

Литература

  • John K. Whitmore, «The Development of the Le Government in Fifteenth Century Vietnam» (Cornell University, 1968).

Ссылки

  • На Викискладе есть медиафайлы по теме Ле Лой
  • [www.vietmedia.com/history/?L=leloi.html Краткая биография Ле Лоя на Vietmedia.com] (недоступная ссылка — история)
  • [www.journeyfromthefall.com/showpages.asp?pid=1116 Легенда о Ле Лое на JourneyFromTheFall.com] (недоступная ссылка — история)
  • [www.hobobo.ru/media/diafilm/item/drakon_1298453909 Диафильм «Дракон» по мотивам вьетнамской легенды о Ле Лое]

См. также

Отрывок, характеризующий Ле Лой

– А! Телянин! Здог'ово! Вздули меня вчег'а! – послышался голос Денисова из другой комнаты.
– У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона.
Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную руку. Телянин был перед походом за что то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому офицеру.
– Ну, что, молодой кавалерист, как вам мой Грачик служит? – спросил он. (Грачик была верховая лошадь, подъездок, проданная Теляниным Ростову.)
Поручик никогда не смотрел в глаза человеку, с кем говорил; глаза его постоянно перебегали с одного предмета на другой.
– Я видел, вы нынче проехали…
– Да ничего, конь добрый, – отвечал Ростов, несмотря на то, что лошадь эта, купленная им за 700 рублей, не стоила и половины этой цены. – Припадать стала на левую переднюю… – прибавил он. – Треснуло копыто! Это ничего. Я вас научу, покажу, заклепку какую положить.
– Да, покажите пожалуйста, – сказал Ростов.
– Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете.
– Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь.
В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся.
– Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра.
Ростов пожал плечами, как будто говоря: «И я тоже, да что же делать!» и, распорядившись, вернулся к Телянину.
Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки.
«Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату.
– Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь.
– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…