Декреталии
Декреталии (от лат. decretum — «указ», «постановление») — постановления римских пап (с конца IV века) в форме посланий. В отличие от энциклик, декреталии оформлены как письмо конкретному адресату, ответ на вопрос, обращенный к папе по частному делу, разрешение которого может служить общим правилом.
Содержание
Значение декреталий
Декреталии могли исходить лично от папы или от папы и его совета. В большинстве случаев декреталии вели к изменению существующих традиций церкви, тем не менее они, как правило, мотивировались так называемыми апостольскими преданиями. При этом мнение, выраженное главой церкви, которая была основана одним из апостолов, признавалось как бы свидетельством самих апостолов. На востоке обращались к главам любой другой из «апостольских» церквей. На западе, наоборот, только один римский епископский престол признавался апостольским, центром всех латинских церквей. Отсюда число и значение советов, данных римскими епископами, их апостольский авторитет. В свою очередь, авторитетность декреталий значительно способствовала усилению могущества римских епископов, приобретая все большее значение по мере развития этого могущества.
Ранняя история
Первое несомненно подлинное послание римского епископа, представляющее по характеру декреталию, относится к IV в. В конце V или в начале VI в. Дионисий Малый, пересматривая собрание соборных канонов, прибавил к ним 38 декреталий семи пап; позже к этому собранию прибавили декреталии других пап. Находя декреталии в одном и том же сборнике с канонами, им стали приписывать равное значение. Другой сборник, составленный в Галлии около первой половины VI в., содержит, также наряду с соборными постановлениями, декреталии пап Дамасия I (366—384) и Геласия I (492—496).
Фальшивые декреталии
С тех пор, как декреталии получили авторитет в тех или других странах, становилось выгодным составлять подложные декреталии. Уже в 414 г. Иннокентий I жалуется на такого рода фальсификации. Реймсского архиепископа Гинкмара обвиняли в употреблении ложных декреталий для поддержки своих притязаний.
Лжеисидоровы декреталии
Декреталии, изданные в сборнике Дионисия Малого, были воспроизведены в коллекции, составленной в Испании около первой трети VII в. и бездоказательно приписанной Исидору Севильскому. Эти декреталии стали весьма известными, и заработали громкую репутацию предполагаемому автору. Между 844 и 863 г. в Реймской епархии сборник был переработан вновь. Автор этой переработки, известной под названием «Ложных Декреталий», воспользовавшись именем Исидора Севильского и содержанием приписываемого ему произведения, прибавил к нему свои фальсификации, всего сборник стал насчитывать 35 ложных документов. Авторитет этого сочинения часто оспаривался, но в течение многих веков никто не сомневались в его подлинности. Первые серьёзные нападки были сделаны протестантами. О подложности документов объявил Жан Кальвин, развернутое доказательство подложности было дано в «Магдебургских центуриях».
См. также
- Pseudo-Isidorean Decretals — Лжеисидоровы декреталии в английской Википедии
- Апостольская конституция
- Энциклика
Напишите отзыв о статье "Декреталии"
Ссылки
- Декреталии // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Декреталии // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
- [www.newadvent.org/cathen/04670b.htm Papal decretals]. Catholic Encyclopedia. [www.webcitation.org/671b3E4YM Архивировано из первоисточника 19 апреля 2012]. (англ.)
Отрывок, характеризующий Декреталии
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
– А пленные в Африке, которых он убил? – сказала маленькая княгиня. – Это ужасно! – И она пожала плечами.
– C'est un roturier, vous aurez beau dire, [Это проходимец, что бы вы ни говорили,] – сказал князь Ипполит.
Мсье Пьер не знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка у него была не такая, какая у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое – детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения.
Виконту, который видел его в первый раз, стало ясно, что этот якобинец совсем не так страшен, как его слова. Все замолчали.
– Как вы хотите, чтобы он всем отвечал вдруг? – сказал князь Андрей. – Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.
– Да, да, разумеется, – подхватил Пьер, обрадованный выступавшею ему подмогой.
– Нельзя не сознаться, – продолжал князь Андрей, – Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но… но есть другие поступки, которые трудно оправдать.
Князь Андрей, видимо желавший смягчить неловкость речи Пьера, приподнялся, сбираясь ехать и подавая знак жене.
Вдруг князь Ипполит поднялся и, знаками рук останавливая всех и прося присесть, заговорил:
– Ah! aujourd'hui on m'a raconte une anecdote moscovite, charmante: il faut que je vous en regale. Vous m'excusez, vicomte, il faut que je raconte en russe. Autrement on ne sentira pas le sel de l'histoire. [Сегодня мне рассказали прелестный московский анекдот; надо вас им поподчивать. Извините, виконт, я буду рассказывать по русски, иначе пропадет вся соль анекдота.]
И князь Ипполит начал говорить по русски таким выговором, каким говорят французы, пробывшие с год в России. Все приостановились: так оживленно, настоятельно требовал князь Ипполит внимания к своей истории.
– В Moscou есть одна барыня, une dame. И она очень скупа. Ей нужно было иметь два valets de pied [лакея] за карета. И очень большой ростом. Это было ее вкусу. И она имела une femme de chambre [горничную], еще большой росту. Она сказала…
Тут князь Ипполит задумался, видимо с трудом соображая.
– Она сказала… да, она сказала: «девушка (a la femme de chambre), надень livree [ливрею] и поедем со мной, за карета, faire des visites». [делать визиты.]
Тут князь Ипполит фыркнул и захохотал гораздо прежде своих слушателей, что произвело невыгодное для рассказчика впечатление. Однако многие, и в том числе пожилая дама и Анна Павловна, улыбнулись.
– Она поехала. Незапно сделался сильный ветер. Девушка потеряла шляпа, и длинны волоса расчесались…
Тут он не мог уже более держаться и стал отрывисто смеяться и сквозь этот смех проговорил:
– И весь свет узнал…
Тем анекдот и кончился. Хотя и непонятно было, для чего он его рассказывает и для чего его надо было рассказать непременно по русски, однако Анна Павловна и другие оценили светскую любезность князя Ипполита, так приятно закончившего неприятную и нелюбезную выходку мсье Пьера. Разговор после анекдота рассыпался на мелкие, незначительные толки о будущем и прошедшем бале, спектакле, о том, когда и где кто увидится.
