Либавский учебный отряд

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Либавский учебный отряд
Учебный Краснознамённый отряд подводного плавания имени С. М. Кирова
УКОПП

Либавский Учебный отряд подводного плавания на императорском приёме в Царском Селе в 1914 году
Годы существования

С 1906 года

Страна

Российская империя Российская империя, СССР СССР,

Тип

Среднее военное училище

Функция

Подготовка командного состава

Знаки отличия

Командиры
Известные командиры

Э. Н. Щенснович

Либавский учебный отряд, в советское время Учебный Краснознамённый отряд подводного плавания имени С. М. Кирова (УКОПП) — отряд, который готовил командиров подводных лодок, а также специалистов младшего командного и рядового состава. Учреждён 27 марта (9 апреля1906 года указом царя Николая II № 27614 в Либавской ВМБ БФ. За 1907—1909 год Либавский учебный отряд подготовил 103 офицера и 525 специалистов[1].

До 1914 года все вновь построенные подводные лодки вначале поступали в Либавский учебный отряд, который доукомплектовывал и отрабатывал экипажи по полной программе, после чего подготовленные для плавания и выполнения своих задач по прямому назначению направлялись в состав Балтийского и Черноморского флотов[2].

В августе 1914 года Либавский Учебный Отряд, в связи с началом Первой мировой войны, был переведён в Ревель, а в апреле 1915 года — в Петроград.

В 1918—1919 годах начальником Учебного отряда подводного плавания Балтийского флота являлся подводник А. Н. Гарсоев.

С 1939 года в состав Учебного отряда вошли Специальные курсы командного состава и дивизион подводных лодок. В годы Великой Отечественной войны на всех подводных лодках служили выпускники учебного отряда. В 1946 году основан музей.

В декабре 1994 года в состав отряда вошла 114-я школа мичманов и прапорщиков ВМФ.



Известные выпускники

Напишите отзыв о статье "Либавский учебный отряд"

Примечания

  1. [eocean.ru/History/983.aspx Учебный отряд подплава]
  2. Хромов Н. Е. [ufleet.ru/nlypny.html Организация подготовки кадров подводников]

Ссылки

  • [flot.com/education/academies/ukopp.htm Краснознамённый Учебный отряд подводного плавания имени С. М. Кирова]

Отрывок, характеризующий Либавский учебный отряд

Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.
Адъютант приехал сказать, что по приказанию императора двести орудий направлены на русских, но что русские все так же стоят.
– Наш огонь рядами вырывает их, а они стоят, – сказал адъютант.
– Ils en veulent encore!.. [Им еще хочется!..] – сказал Наполеон охриплым голосом.
– Sire? [Государь?] – повторил не расслушавший адъютант.
– Ils en veulent encore, – нахмурившись, прохрипел Наполеон осиплым голосом, – donnez leur en. [Еще хочется, ну и задайте им.]
И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.
И не на один только этот час и день были помрачены ум и совесть этого человека, тяжеле всех других участников этого дела носившего на себе всю тяжесть совершавшегося; но и никогда, до конца жизни, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды и добра и всего человеческого.
Не в один только этот день, объезжая поле сражения, уложенное мертвыми и изувеченными людьми (как он думал, по его воле), он, глядя на этих людей, считал, сколько приходится русских на одного француза, и, обманывая себя, находил причины радоваться, что на одного француза приходилось пять русских. Не в один только этот день он писал в письме в Париж, что le champ de bataille a ete superbe [поле сражения было великолепно], потому что на нем было пятьдесят тысяч трупов; но и на острове Св. Елены, в тиши уединения, где он говорил, что он намерен был посвятить свои досуги изложению великих дел, которые он сделал, он писал: