Либертарный социализм
Либертарный социализм — совокупность социалистических политических философий, посвящённых сопротивлению авторитарному принуждению и социальной иерархии, в частности, институтам капитализма и государства.
Содержание
Разновидности
Некоторые наиболее известные либертарные социалистические идеологии — социальный анархизм (в частности, анархо-коммунизм и анархо-синдикализм), люксембургианство, коммунизм рабочих советов, автономистский марксизм (автономизм) и социальная экология (Мюррей Букчин). К либертарным социалистам относят такие движения, как ситуационизм, сапатизм и «социализм снизу» (предложенный троцкистом Хэлом Дрейпером), а также представителей левых коммунистов (группа «Социализм или варварство»), неомарксистов, «новых левых» («йиппи») и марксистских гуманистов (Группа Джонсон-Форест).
Наконец, с либертарным социализмом себя отождествляют отдельные течения внутри демосоциалистических политических партий — «Эмансипативные левые» (Катя Киппинг, Юлия Бонк) в немецких «Левых» и «Либертарная социалистическая платформа» (Уфук Урас) в турецких Партии свободы и солидарности и Партии зелёных и левого будущего, а также бразильская Партия социализма и свободы.
Возникновение термина
Как утверждает историк анархизма Макс Неттлау, анархист Жозеф Дежак выпустил журнал «Le Libertaire, Journal du Mouvement Social» в Нью-Йорке между 1858 и 1861 годами, а термин «либертарный коммунизм» появился в ноябре 1880 года, когда его приняли на съезде французских анархистов.[1] Термины «либертарий» и «либертарный» становятся популярными с 1890-х, когда их стали использовать во Франции чтобы обойти законы против анархистов и избежать негативных ассоциаций со словом «анархия» — так анархисты Себастьен Фор и Луиза Мишель выпустили газету «Le Libertaire» («Либертарий») в 1895 году во Франции.[2]
Краткая характеристика
Либертарные социалисты выступают за отмену частной собственности на средства производства и отмену (национального) государства как ненужного и вредного института. В конечном итоге, с этим согласно большинство марксистов («Государство и революция» В. И. Ленина), но для либертарных социалистов принципиальны антиавторитаризм и антиэтатизм, а также антипарламентаризм. Являясь антикапиталистами и противниками нерегулируемой рыночной экономики (за исключением прудоновских мютюэлистов), либертарные социалисты чётко отличаются от либертарианцев.
Отрицая использование парламентаризма и государственного аппарата для преобразования общества (хотя обычно они считают, что парламент и государственный аппарат необходимо захватить, чтобы он не мешал), либертарные социалисты поддерживают разные формы низовой самоорганизации, включая рабочие советы, независимые синдикаты, добровольные ассоциации, коммуны, кооперативы, механизмы прямой демократии и демократии участия. Считается, что подобные либертарно-социалистические принципы самоорганизации были реализованы в годы Испанской революции.
Большинство либертарных социалистов поддерживает революционное свержение капиталистического строя (в революционном синдикализме, например, посредством всеобщей забастовки), при этом существует отводимая к Генри Дэвиду Торо и Льву Николаевичу Толстому традиция анархо-пацифизма и ненасильственного гражданского сопротивления.
Особое внимание в либертарно-социалистических течениях уделяется вопросам личной свободы (известны слова Михаила Бакунина: «Свобода без социализма — это привилегия, несправедливость, социализм без свободы — это рабство и животное состояние»). Соответственно, они поддерживают борьбу против патриархата и за равноправие женщин (анархо-феминизм и социалистический феминизм).
Либертарные социалисты, в особенности экоанархисты (крайняя форма — анархо-примитивисты) и экосоциалисты, выступают за охрану окружающей среды, защиту животных и гармоническое сосуществование человека и природы.
Известные либертарные социалисты
См. также
Напишите отзыв о статье "Либертарный социализм"
Примечания
- ↑ Max Nettlau, A Short History of Anarchism, p. 75 and p. 145
- ↑ [anarchism.pageabode.com/afaq/secA1.html#seca13 AFAQ. A.1.3 Why is anarchism also called libertarian socialism?]
- ↑ По мнению Хабермаса, учение Маркса о либертарном социализме было искажено двумя группами последователей Ф. Энгельса — во главе с Плехановым и Сталиным, с одной стороны, и с Эдуардом Бернштейном, с другой.
Ссылки
- [aitrus.info/node/100 Концепция либертарного коммунизма (Сарагосская программа)]
- Пуэнте, Исаак. [aitrus.info/node/102 Программный очерк либертарного коммунизма]
- [avtonom.org/ Сайт] организации либертарных коммунистов «Автономное действие»
Отрывок, характеризующий Либертарный социализм
– Очень рада, мой милый, – сказала она, протянув ему руку. – Милости прошу ко мне.Поговорив о княжне Марье и покойнике ее отце, которого, видимо, не любила Мальвинцева, и расспросив о том, что Николай знал о князе Андрее, который тоже, видимо, не пользовался ее милостями, важная старуха отпустила его, повторив приглашение быть у нее.
Николай обещал и опять покраснел, когда откланивался Мальвинцевой. При упоминании о княжне Марье Ростов испытывал непонятное для него самого чувство застенчивости, даже страха.
Отходя от Мальвинцевой, Ростов хотел вернуться к танцам, но маленькая губернаторша положила свою пухленькую ручку на рукав Николая и, сказав, что ей нужно поговорить с ним, повела его в диванную, из которой бывшие в ней вышли тотчас же, чтобы не мешать губернаторше.
– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доброго лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?
– Кого, ma tante? – спросил Николай.
– Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по моему, нет, – княжна. Хочешь? Я уверена, твоя maman благодарить будет. Право, какая девушка, прелесть! И она совсем не так дурна.
– Совсем нет, – как бы обидевшись, сказал Николай. – Я, ma tante, как следует солдату, никуда не напрашиваюсь и ни от чего не отказываюсь, – сказал Ростов прежде, чем он успел подумать о том, что он говорит.
– Так помни же: это не шутка.
– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.
Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
