Ливанский кризис 1958 года

Ливанский кризис 1958 года — политический кризис, вызванный политической и религиозной напряженностью в стране. Сопровождался вводом американских войск, результатом которого стало ослабление напряженности.

Предпосылки

Во время Суэцкого кризиса обострились ливано-египетские отношения. Это было связано с тем, что прозападный президент Камиль Шамун (маронит по вероисповеданию) не стал разрывать дипломатических отношений с западными державами, напавшими на Египет, и тем самым разозлил президента Египта Гамаля Абделя Насера. Напряженность между двумя странами возросла, когда Ливан начал сближаться с участниками Багдадского пакта. Насер же считал, что прозападный Багдадский пакт представляет угрозу для арабского национализма.

Политическое устройство Ливана, согласно которому президент должен быть христианином-маронитом, а премьер-министр — мусульманином, и диаметрально противоположная внешнеполитическая ориентация этих фигур привели к нарастанию не только политической, но и религиозной напряженности. В 1957 году мусульманская оппозиция образовала Национальный фронт, потребовав проведения политики «позитивного нейтралитета» и дружбы с арабскими странами. В мае-июне в стране прошли массовые антиправительственные демонстрации.

Гражданская война

В 1958 году президент Шамун предпринял попытку изменить конституцию, чтобы остаться у власти на новый срок. В ответ в мае вспыхнуло мусульманское восстание, возглавленное бывшими премьер-министрами Рашидом Караме и Абдаллахом Яфи (англ.) и председателем парламента Хамаде (англ.). Оно быстро переросло в гражданскую войну, и через некоторое время повстанцы завладели четвертью территории страны. Вскоре президент Шамун обратился в Совет Безопасности ООН, обвинив Объединённую Арабскую Республику в поставке оружия мятежникам через территорию Сирии. Организация Объединенных Наций направила группу инспекторов, которая не нашла никаких доказательств активного вмешательства со стороны ОАР.

Революция 14 июля в Ираке, свергнувшая прозападное правительство страны, наряду с внутренней нестабильностью, вынудила президента Шамуна в тот же день обратиться за военной помощью к Соединенным Штатам.

Операция «Голубая летучая мышь»

Президент США Эйзенхауэр ответил немедленным согласием, назначив операцию «Голубая летучая мышь» на следующий день — 15 июля. Это было первое применение доктрины Эйзенхауэра, провозгласившей право США на вмешательство в случае, если какой-либо из стран угрожает «коммунистическая угроза». Согласно плану операции, в день высадки американскими войсками были заняты международный аэропорт Бейрута в нескольких километрах к югу от города, бейрутский порт и подступы к городу. В операции приняли участие около 14000 человек, включая 8509 военнослужащих 1-й воздушно-десантной оперативной группы, 187-го пехотного полка, контингента из 24-й воздушно-десантной бригады 24-й пехотной дивизии, базирующейся в ФРГ, а также 5670 солдат и офицеров морской пехоты. Поддержку с моря им оказывал флот в составе 70 кораблей и 40000 моряков.

Последствия

Американские войска смогли быстро взять ситуацию под свой контроль, после чего Эйзенхауэр послал в Ливан дипломата Роберта Д. Мёрфи в качестве своего личного представителя. Мёрфи убедил президента Шамуна подать в отставку, а также сыграл значительную роль в выборе на смену Шамуну умеренного христианина Фуада Шехаба. Один из лидеров мятежников, Рашид Караме, стал премьер-министром.

США вывели свои войска 25 октября. Потери среди американцев были удивительно небольшими: 3 солдата умерли в результате несчастных случаев, и один был убит снайпером.

Литература

Книги

• Agwani, Mohammed Shafi. The Lebanese Crisis, 1958: A Documentary Study, 1965.
• Alin, Erika G. The United States and the 1958 Lebanon Crisis, American Intervention in the Middle East, 1994.
• Gammal, Pierrick el. Politique intérieure et politique extérieure au Liban de 1958 à 1961 de Camille Chamoun à Fouad Chehab. — Paris: Sorbonne University, 1991.
• Gendzier, Irene L. Notes from the Minefield: United States Intervention in Lebanon and the Middle East 1945—1958, 1997.
• Korbani, Agnes G. U.S. Intervention in Lebanon, 1958—1982: presidential decisionmaking, 1991.
• Murr Nehme, Lina. Le Liban Assassiné. — Aleph Et Taw, 2008. — ISBN 2-9515213-8-3.
• Murr Nehme, Lina. Les Otages Libanais Dans les Prisons Syriennes. — Aleph Et Taw, 2008. — ISBN 2-9515213-9-1.
• Salam, Nawaf. L’insurrection de 1958 au Liban. — Paris: Sorbonne University, 1979.
• Schulimson, Jack. Marines in Lebanon 1958. — Historical Branch, G-3 Division, Headquarters, U.S. Marine Corps, Washington, Department of the Navy, United States Marine Corps, 1966. — 60 p.
• Yagub, Salim. Containing Arab Nationalism, The Eisenhower Doctrine and the Middle East, 2003.
• The Lebanon Operation. — U.S. Army Center for Military History. — (Contingency Operations). — Historical Manuscript Collection 2-3.7 AC.F Tab D.

Статьи

• Gerges, Fawaz A. The Lebanese Crisis of 1958: The Risks of Inflated Self-Importance. // Beirut Review. — 1993. — P. 83-113.
• Lesch, David W. Prelude to the 1958 American Intervention in Lebanon. // Mediterranean Quarterly. — 1996. — Vol. 3 (7). — P. 87-108.
• Little, Douglas. His Finest Hour? Eisenhower, Lebanon, and the 1958 Middle East Crisis. // Diplomatic History. — 1996. — Vol. 1 (20). — P. 27-54.
• Ovendale, Ritchie. Great Britain and the Anglo-American Invasion of Jordan and Lebanon in 1958. // The International History Review. — 1994. — Vol. 2 (16). — P. 284—304.
• Tinguy, Edouard de. The Lebanese crisis of 1958 and the U.S military intervention. // Revue d’Histoire Diplomatique. — Paris: A. Pédone. — 2007. — Vol. 4.

Ссылки

• [www.globalsecurity.org/military/ops/blue_bat.htm Операция «Голубая летучая мышь»]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Ливанский кризис 1958 года

Князь Андрей верхом остановился на батарее, глядя на дым орудия, из которого вылетело ядро. Глаза его разбегались по обширному пространству. Он видел только, что прежде неподвижные массы французов заколыхались, и что налево действительно была батарея. На ней еще не разошелся дымок. Французские два конные, вероятно, адъютанта, проскакали по горе. Под гору, вероятно, для усиления цепи, двигалась явственно видневшаяся небольшая колонна неприятеля. Еще дым первого выстрела не рассеялся, как показался другой дымок и выстрел. Сраженье началось. Князь Андрей повернул лошадь и поскакал назад в Грунт отыскивать князя Багратиона. Сзади себя он слышал, как канонада становилась чаще и громче. Видно, наши начинали отвечать. Внизу, в том месте, где проезжали парламентеры, послышались ружейные выстрелы.
Лемарруа (Le Marierois) с грозным письмом Бонапарта только что прискакал к Мюрату, и пристыженный Мюрат, желая загладить свою ошибку, тотчас же двинул свои войска на центр и в обход обоих флангов, надеясь еще до вечера и до прибытия императора раздавить ничтожный, стоявший перед ним, отряд.
«Началось! Вот оно!» думал князь Андрей, чувствуя, как кровь чаще начинала приливать к его сердцу. «Но где же? Как же выразится мой Тулон?» думал он.
Проезжая между тех же рот, которые ели кашу и пили водку четверть часа тому назад, он везде видел одни и те же быстрые движения строившихся и разбиравших ружья солдат, и на всех лицах узнавал он то чувство оживления, которое было в его сердце. «Началось! Вот оно! Страшно и весело!» говорило лицо каждого солдата и офицера.
Не доехав еще до строившегося укрепления, он увидел в вечернем свете пасмурного осеннего дня подвигавшихся ему навстречу верховых. Передовой, в бурке и картузе со смушками, ехал на белой лошади. Это был князь Багратион. Князь Андрей остановился, ожидая его. Князь Багратион приостановил свою лошадь и, узнав князя Андрея, кивнул ему головой. Он продолжал смотреть вперед в то время, как князь Андрей говорил ему то, что он видел.
Выражение: «началось! вот оно!» было даже и на крепком карем лице князя Багратиона с полузакрытыми, мутными, как будто невыспавшимися глазами. Князь Андрей с беспокойным любопытством вглядывался в это неподвижное лицо, и ему хотелось знать, думает ли и чувствует, и что думает, что чувствует этот человек в эту минуту? «Есть ли вообще что нибудь там, за этим неподвижным лицом?» спрашивал себя князь Андрей, глядя на него. Князь Багратион наклонил голову, в знак согласия на слова князя Андрея, и сказал: «Хорошо», с таким выражением, как будто всё то, что происходило и что ему сообщали, было именно то, что он уже предвидел. Князь Андрей, запихавшись от быстроты езды, говорил быстро. Князь Багратион произносил слова с своим восточным акцентом особенно медленно, как бы внушая, что торопиться некуда. Он тронул, однако, рысью свою лошадь по направлению к батарее Тушина. Князь Андрей вместе с свитой поехал за ним. За князем Багратионом ехали: свитский офицер, личный адъютант князя, Жерков, ординарец, дежурный штаб офицер на энглизированной красивой лошади и статский чиновник, аудитор, который из любопытства попросился ехать в сражение. Аудитор, полный мужчина с полным лицом, с наивною улыбкой радости оглядывался вокруг, трясясь на своей лошади, представляя странный вид в своей камлотовой шинели на фурштатском седле среди гусар, казаков и адъютантов.
– Вот хочет сраженье посмотреть, – сказал Жерков Болконскому, указывая на аудитора, – да под ложечкой уж заболело.
– Ну, полно вам, – проговорил аудитор с сияющею, наивною и вместе хитрою улыбкой, как будто ему лестно было, что он составлял предмет шуток Жеркова, и как будто он нарочно старался казаться глупее, чем он был в самом деле.
– Tres drole, mon monsieur prince, [Очень забавно, мой господин князь,] – сказал дежурный штаб офицер. (Он помнил, что по французски как то особенно говорится титул князь, и никак не мог наладить.)
В это время они все уже подъезжали к батарее Тушина, и впереди их ударилось ядро.
– Что ж это упало? – наивно улыбаясь, спросил аудитор.
– Лепешки французские, – сказал Жерков.
– Этим то бьют, значит? – спросил аудитор. – Страсть то какая!
И он, казалось, распускался весь от удовольствия. Едва он договорил, как опять раздался неожиданно страшный свист, вдруг прекратившийся ударом во что то жидкое, и ш ш ш шлеп – казак, ехавший несколько правее и сзади аудитора, с лошадью рухнулся на землю. Жерков и дежурный штаб офицер пригнулись к седлам и прочь поворотили лошадей. Аудитор остановился против казака, со внимательным любопытством рассматривая его. Казак был мертв, лошадь еще билась.
Князь Багратион, прищурившись, оглянулся и, увидав причину происшедшего замешательства, равнодушно отвернулся, как будто говоря: стоит ли глупостями заниматься! Он остановил лошадь, с приемом хорошего ездока, несколько перегнулся и выправил зацепившуюся за бурку шпагу. Шпага была старинная, не такая, какие носились теперь. Князь Андрей вспомнил рассказ о том, как Суворов в Италии подарил свою шпагу Багратиону, и ему в эту минуту особенно приятно было это воспоминание. Они подъехали к той самой батарее, у которой стоял Болконский, когда рассматривал поле сражения.
– Чья рота? – спросил князь Багратион у фейерверкера, стоявшего у ящиков.
Он спрашивал: чья рота? а в сущности он спрашивал: уж не робеете ли вы тут? И фейерверкер понял это.