Ливенцев, Виктор Ильич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Виктор Ильич Ливенцев
Дата рождения

21 апреля 1918(1918-04-21)

Место рождения

село Давыдовка, Коротоякский уезд, Воронежская губерния, РСФСР

Дата смерти

28 сентября 2009(2009-09-28) (91 год)

Место смерти

Минск, Беларусь

Принадлежность

СССР СССР

Род войск

кавалерия, пехотные войска (19381941); партизан

Годы службы

1938—1945

Звание

полковник

Часть

1-я Бобруйская партизанская бригада

Сражения/войны

Поход в Западную Беларусь, Советско-финская война (1939—1940),
Великая Отечественная война

Награды и премии

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

В отставке

На государственной и общественной работе

Виктор Ильич Ливенцев (21 апреля 1918 — 28 сентября 2009[1]) — советский партизан, Герой Советского Союза (1944).

Участник оборонительных боёв в Беларуси в 1941 г. и партизанского движения в Беларуси в 1941—1943 годах. Председатель Комитета по физической культуре и спорту при Совете министров БССР в 19581978 гг., депутат Верховного Совета БССР 5 — 10 созывов.





Биография

Родился 21 апреля 1918 года в селе Давыдовка (ныне — посёлок городского типа в Лискинском районе Воронежской области).

  • 1937 год — окончил 2 курса Воронежского педагогического института.
  • 1937—1938 — учитель средней школы г. Свобода (ныне Лиски).
  • 1938—1939 — служба в 20-м кавалерийском полку 4-й кавалерийской дивизии, затем — в 37-м стрелковом полку 56-й стрелковой дивизии заместителем политрука полковой батареи.
  • 1939 — участие в походе в Западную Беларусь.
  • 1939—1940 — участник советско-финской войны в должности политрука миномётной роты.
  • 1941 — окончил Гродненское военно-политическое училище.
  • 1941 — с первого дня войны участвовал в оборонительных боях на территории современных Гродненской и Брестской областей. Оказавшись в окружении, в оккупированном г. Бобруйске создал подпольную группу, а затем крупный партизанский отряд (752-й), став его командиром.
  • 1943 — отряд Ливенцева приказом Центрального штаба партизанского движения был преобразован в 1-ю Бобруйскую партизанскую бригаду, которая действовала на территории современных Могилёвской и Гомельской областей Беларуси. 25 декабря 1943 г. у посёлка Паричи партизаны встретились с советской военной разведкой, затем бригада несколько дней держала оборону на участке фронта.
  • 1944—1950 — секретарь, второй секретарь ЦК ЛКСМ Белоруссии.
  • 1952 — окончил партийную школу при ЦК КПБ.
  • 1955 — окончил Минский педагогический институт имени М. Горького.
  • 1958—1978 — председатель Комитета по физической культуре и спорту при Совете министров БССР.
  • 1978—1986 — управляющий делами ЦК КПБ.

Избирался кандидатом в члены ЦК КПБ, на XXIV съезде — членом ЦК КПБ. Заслуженный деятель физической культуры Белорусской ССР, почётный гражданин г. Бобруйска Могилёвской области Беларуси (1984 г.).

Скончался 28 сентября 2009 года, на 92-м году жизни. Похоронен на Восточном кладбище в Минске.

Именем Героя названа улица в г. Бобруйске (ул. имени Ливенцева Виктора Ильича, 2008 г.) и в. г.Минске (улица Виктора Ливенцева, 2010г).

Награды

Автор книги

  • Партизанский край. 1983.

Напишите отзыв о статье "Ливенцев, Виктор Ильич"

Примечания

  1. [www.sport.belta.by/ru/news?mode=one_new&id=14423 Скончался Герой Советского Союза заслуженный деятель физкультуры Беларуси Виктор Ливенцев]. БелТА (28 сентября 2009). Проверено 2 июня 2011. [www.webcitation.org/66lfrD6lD Архивировано из первоисточника 8 апреля 2012].

Литература

  • Герои Советского Союза. Краткий биографический словарь. — Т. 1. — М.: Воениздат, 1987.
  • Всенародная борьба в Белоруссии: В 3 т. — Минск: Беларусь, 1984.
  • Кулешов А. П. Все новые горизонты [О В. И. Ливенцеве]. — М.: Физкультура и спорт, 1975. — 215 с. — (Сердца, отданные спорту).

Ссылки

  •  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=3385 Ливенцев, Виктор Ильич]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Ливенцев, Виктор Ильич

Русские войска проходили через Москву с двух часов ночи и до двух часов дня и увлекали за собой последних уезжавших жителей и раненых.
Самая большая давка во время движения войск происходила на мостах Каменном, Москворецком и Яузском.
В то время как, раздвоившись вокруг Кремля, войска сперлись на Москворецком и Каменном мостах, огромное число солдат, пользуясь остановкой и теснотой, возвращались назад от мостов и украдчиво и молчаливо прошныривали мимо Василия Блаженного и под Боровицкие ворота назад в гору, к Красной площади, на которой по какому то чутью они чувствовали, что можно брать без труда чужое. Такая же толпа людей, как на дешевых товарах, наполняла Гостиный двор во всех его ходах и переходах. Но не было ласково приторных, заманивающих голосов гостинодворцев, не было разносчиков и пестрой женской толпы покупателей – одни были мундиры и шинели солдат без ружей, молчаливо с ношами выходивших и без ноши входивших в ряды. Купцы и сидельцы (их было мало), как потерянные, ходили между солдатами, отпирали и запирали свои лавки и сами с молодцами куда то выносили свои товары. На площади у Гостиного двора стояли барабанщики и били сбор. Но звук барабана заставлял солдат грабителей не, как прежде, сбегаться на зов, а, напротив, заставлял их отбегать дальше от барабана. Между солдатами, по лавкам и проходам, виднелись люди в серых кафтанах и с бритыми головами. Два офицера, один в шарфе по мундиру, на худой темно серой лошади, другой в шинели, пешком, стояли у угла Ильинки и о чем то говорили. Третий офицер подскакал к ним.
– Генерал приказал во что бы то ни стало сейчас выгнать всех. Что та, это ни на что не похоже! Половина людей разбежалась.
– Ты куда?.. Вы куда?.. – крикнул он на трех пехотных солдат, которые, без ружей, подобрав полы шинелей, проскользнули мимо него в ряды. – Стой, канальи!
– Да, вот извольте их собрать! – отвечал другой офицер. – Их не соберешь; надо идти скорее, чтобы последние не ушли, вот и всё!
– Как же идти? там стали, сперлися на мосту и не двигаются. Или цепь поставить, чтобы последние не разбежались?
– Да подите же туда! Гони ж их вон! – крикнул старший офицер.
Офицер в шарфе слез с лошади, кликнул барабанщика и вошел с ним вместе под арки. Несколько солдат бросилось бежать толпой. Купец, с красными прыщами по щекам около носа, с спокойно непоколебимым выражением расчета на сытом лице, поспешно и щеголевато, размахивая руками, подошел к офицеру.
– Ваше благородие, – сказал он, – сделайте милость, защитите. Нам не расчет пустяк какой ни на есть, мы с нашим удовольствием! Пожалуйте, сукна сейчас вынесу, для благородного человека хоть два куска, с нашим удовольствием! Потому мы чувствуем, а это что ж, один разбой! Пожалуйте! Караул, что ли, бы приставили, хоть запереть дали бы…
Несколько купцов столпилось около офицера.
– Э! попусту брехать то! – сказал один из них, худощавый, с строгим лицом. – Снявши голову, по волосам не плачут. Бери, что кому любо! – И он энергическим жестом махнул рукой и боком повернулся к офицеру.
– Тебе, Иван Сидорыч, хорошо говорить, – сердито заговорил первый купец. – Вы пожалуйте, ваше благородие.
– Что говорить! – крикнул худощавый. – У меня тут в трех лавках на сто тысяч товару. Разве убережешь, когда войско ушло. Эх, народ, божью власть не руками скласть!
– Пожалуйте, ваше благородие, – говорил первый купец, кланяясь. Офицер стоял в недоумении, и на лице его видна была нерешительность.
– Да мне что за дело! – крикнул он вдруг и пошел быстрыми шагами вперед по ряду. В одной отпертой лавке слышались удары и ругательства, и в то время как офицер подходил к ней, из двери выскочил вытолкнутый человек в сером армяке и с бритой головой.
Человек этот, согнувшись, проскочил мимо купцов и офицера. Офицер напустился на солдат, бывших в лавке. Но в это время страшные крики огромной толпы послышались на Москворецком мосту, и офицер выбежал на площадь.
– Что такое? Что такое? – спрашивал он, но товарищ его уже скакал по направлению к крикам, мимо Василия Блаженного. Офицер сел верхом и поехал за ним. Когда он подъехал к мосту, он увидал снятые с передков две пушки, пехоту, идущую по мосту, несколько поваленных телег, несколько испуганных лиц и смеющиеся лица солдат. Подле пушек стояла одна повозка, запряженная парой. За повозкой сзади колес жались четыре борзые собаки в ошейниках. На повозке была гора вещей, и на самом верху, рядом с детским, кверху ножками перевернутым стульчиком сидела баба, пронзительно и отчаянно визжавшая. Товарищи рассказывали офицеру, что крик толпы и визги бабы произошли оттого, что наехавший на эту толпу генерал Ермолов, узнав, что солдаты разбредаются по лавкам, а толпы жителей запружают мост, приказал снять орудия с передков и сделать пример, что он будет стрелять по мосту. Толпа, валя повозки, давя друг друга, отчаянно кричала, теснясь, расчистила мост, и войска двинулись вперед.


В самом городе между тем было пусто. По улицам никого почти не было. Ворота и лавки все были заперты; кое где около кабаков слышались одинокие крики или пьяное пенье. Никто не ездил по улицам, и редко слышались шаги пешеходов. На Поварской было совершенно тихо и пустынно. На огромном дворе дома Ростовых валялись объедки сена, помет съехавшего обоза и не было видно ни одного человека. В оставшемся со всем своим добром доме Ростовых два человека были в большой гостиной. Это были дворник Игнат и казачок Мишка, внук Васильича, оставшийся в Москве с дедом. Мишка, открыв клавикорды, играл на них одним пальцем. Дворник, подбоченившись и радостно улыбаясь, стоял пред большим зеркалом.
– Вот ловко то! А? Дядюшка Игнат! – говорил мальчик, вдруг начиная хлопать обеими руками по клавишам.
– Ишь ты! – отвечал Игнат, дивуясь на то, как все более и более улыбалось его лицо в зеркале.
– Бессовестные! Право, бессовестные! – заговорил сзади их голос тихо вошедшей Мавры Кузминишны. – Эка, толсторожий, зубы то скалит. На это вас взять! Там все не прибрано, Васильич с ног сбился. Дай срок!
Игнат, поправляя поясок, перестав улыбаться и покорно опустив глаза, пошел вон из комнаты.
– Тетенька, я полегоньку, – сказал мальчик.
– Я те дам полегоньку. Постреленок! – крикнула Мавра Кузминишна, замахиваясь на него рукой. – Иди деду самовар ставь.
Мавра Кузминишна, смахнув пыль, закрыла клавикорды и, тяжело вздохнув, вышла из гостиной и заперла входную дверь.
Выйдя на двор, Мавра Кузминишна задумалась о том, куда ей идти теперь: пить ли чай к Васильичу во флигель или в кладовую прибрать то, что еще не было прибрано?