Ливен, Андрей Александрович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Андрей Александрович Ливен<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Министр государственных имуществ Российской империи
25.12.1879 — 25.03.1881
Предшественник: Пётр Александрович Валуев
Преемник: Николай Павлович Игнатьев
Московский губернатор
11.09.1870 — 27.11.1872
Предшественник: Иван Сергеевич Фонвизин
Преемник: Пётр Павлович Дурново
Московский вице-губернатор
10.09.1869 — 11.09.1870
Предшественник: Александр Павлович Тучков
Преемник: Василий Степанович Перфильев
Черниговский вице-губернатор
12.06.1867 — 10.09.1869
Предшественник: Николай Иванович Грацинский
Преемник: Иосиф Михайлович Судиенко
Курский вице-губернатор
17.12.1865 — 12.06.1867
Предшественник: Константин Петрович Бутков
Преемник: Сергей Иванович Грацинский
 
Рождение: 9 июля 1839(1839-07-09)
Смерть: 3 марта 1913(1913-03-03) (73 года)
Род: Ливены
 
Научная деятельность
Научная сфера: астрономия

Светлейший князь Андрей Александрович Ли́вен (9 (21) июля 18392 (15) марта 1913) — действительный тайный советник, в 1870-72 гг. московский губернатор, в 1879-81 гг. министр государственных имуществ Российской империи.





Биография

Старший сын князя Александра Карловича Ливена и Екатерины Никитичны Панкратьевой. Окончил 4-ю Московскую гимназию[1] и естественное отделение физико-математического факультета Московского университета (1859).

Служил по ведомству министерства внутренних дел — при канцелярии Лифляндского, Эстляндского и Курляндского генерал-губернатора. С 1865 года — курский, с 1867 — черниговский, в 1869—1870 годах — московский вице-губернатор. В 1870—1872 годах — московский губернатор.

Произведен в действительные статские советники 1 января 1871 года. Со следующего года состоял при графе Валуеве товарищем министра государственных имуществ. В 1879—1881 годах возглавлял министерство. В 1874 году был назначен статс-секретарем. Состоял (с 25.12.1879) членом Государственного совета.

В феврале 1882 года по распоряжению императора Александра III ему было приказано подать прошение об отставке. Поселился в своём имении; устроил там обсерваторию. В. Ф. Джунковский писал о нём:

Это был широко образованный человек, настойчивый в преследуемых им целях, властный… он увлекался и астрономией, устроив в имении обсерваторию и занимаясь наблюдениями. Тут его постигло несчастие. Наблюдая солнце в зените, он не принял необходимых мер предосторожности и ослеп на правый глаз, благодаря чему должен был прекратить эти занятия.

В январе 1910 года вновь был назначен членом Государственного совета. С 1912 года до конца жизни состоял главноуправляющим Собственной Его императорского Величества канцелярией по учреждениям императрицы Марии.

Награды

Удостоен ряда высших российских орденов, до ордена Св. Александра Невского включительно, как то:

Семья

Первым браком женился на Наталье Степановне Стрекаловой (1839—1866), дочери известной московской благотворительницы Александры Стрекаловой и внучке сенатора С. С. Стрекалова. Дети:

  • Александра (1862-1914), девица.
  • Александр (1860—1901) — окончил юридический факультет Санкт-Петербургского университета; в 1888 году был избран почетным мировым судьей Бронницкого уезда Московской губернии, а в 1890 — бронницким уездным предводителем дворянства, после чего был назначен управляющим Дворянским земельным и Крестьянским поземельным банками; имел придворное звание гофмейстера. По словам графа С. Ю. Витте, он был «замечательной нравственной чистоты человек, весьма дельный и владелец больших поместий»; его жена — Александра Петровна Васильчикова (1861—1929).
    • У них сыновья — Андрей (1884—1949), протоиерей[2]; Пётр (1887-1943), деятель масонского движения, основатель ложи «Северное Сияние», участник тайного общества Братство русской правды.

Вторая жена князя Андрея Александровича (с 27.10.1867) — Варвара Сергеевна Муханова (1838—1897), дочь князя С. П. Голицына, мать политика А. А. Муханова[3]. Похоронена в семейном склепе на территории усадьбы Троицкое-Кайнарджи.

Напишите отзыв о статье "Ливен, Андрей Александрович"

Примечания

  1. [www.predki-i-potomki.narod.ru/4gim.html Список выпускников 4-й гимназии]
  2. [drevo-info.ru/articles/17063.html ЛИВЕН АНДРЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ]
  3. Сиверс А. А. Материалы к родословию Мухановых. - Спб.: Издание Н.Н. Муханова, 1910.

Ссылки

  • [www.az-libr.ru/index.htm?Persons&M54/699206b0/0001/1c804ae0 Биография]
  • [www.rusinst.ru/articletext.asp?rzd=1&id=2560&searchword=%EB%E8%E2%E5%ED%20%E0%ED%E4%F0%E5%E9%20%E0%EB%E5%EA%F1%E0%ED%E4%F0%EE%E2%E8%F7 Биографическая справка]

Отрывок, характеризующий Ливен, Андрей Александрович

– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.

Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.