Ливен, Христофор Андреевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Христофор Андреевич Ливен<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>

<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Художник Т. Лоуренс, 1820-е</td></tr>

 
Рождение: 6 мая 1774(1774-05-06)
Киев
Смерть: 29 декабря 1838(1838-12-29) (64 года)
Рим
Имя при рождении: Кристоф Генрих фон Ливен
 
Военная служба
Принадлежность: Российская империя Российская империя
Род войск: Генеральный штаб
Звание: генерал от инфантерии
Командовал: Военно-походная канцелярия
Сражения: Русско-шведская война 1788—1790,
Война первой коалиции,
Русско-персидская война 1796,
Кавказская война,
Война третьей коалиции,
Война четвёртой коалиции
 
Награды:
Барон, потом граф (с 1799) и светлейший князь (с 1826) Христофо́р Андре́евич Ли́вен (1774—1838) — русский дипломат, посол в Лондоне, находившийся несколько в тени деятельной своей супруги.



Биография

Родился в Киеве 6 мая 1774 г. Он происходил из древнего дворянского рода, получившего в XVII в. баронское достоинство. Отец его, барон Андрей Романович фон Ливен, был на военной службе и скончался в 1781 г. в чине генерал-майора; мать, Шарлотта Карловна, урожденная фон Гаугребен, была воспитательницей великих княжён, дочерей Павла Петровича, и в годы младенчества — великих князей Николая и Михаила Павловичей. Братья и сёстры Христофора Андреевича: Карл (1767—1844, член Государственного совета), Вильгельмина (1769—1813, в замужестве баронесса Поссе), Фёдор (в крещении Фридрих Густав, 1770—1796), Иван (в крещении Иоганн Георг, 1775—1848, генерал-лейтенант, герой Наполеоновских войн), Катарина Элизабет Шарлотта (1776—1843, замужем за почётным членом Академии наук бароном Б. И. Фитингоф-Шелем).

Записанный в артиллерию с пятилетнего возраста, Христофор Андреевич сделал впоследствии быструю и блестящую карьеру: определённый 29 сентября 1786 г. во 2-й канонерский полк сержантом, он 13 марта 1789 г. был произведён в штык-юнкеры и в следующем году принял участие в кампании против шведов и за отличие 5 декабря 1790 г. был произведён в прапорщики лейб-гвардии Семёновского полка и далее в этом полку последовательно получил чины подпоручика (1 января 1791 г.) и поручика (1 января 1794 г.).

В 1794 г. участвовал с австрийской армией в кампании против французов во Фландрии и находился в сражениях при Тамплеве, Турне и Флерюсе.

20 февраля 1796 г. был произведён в подполковники с назначением во Владимирский драгунский полк. Отправленный на Кавказ, Ливен участвовал в походе графа Зубова против Персии, был при взятии Дербента и Гянджи и в экспедиции в Грузию, в последнем походе был назначен в Тульский мушкетерский полк.

27 апреля 1797 г. император Павел I пожаловал его во флигель-адъютанты. 24 июня 1798 г. Его Императорского Величества флигель-адъютант полковник Ливен назначен отправлять должность генерал-адъютанта, а 27 июля того же года отправляющий должность генерал-адъютанта полковник Ливен назначен генерал-адъютантом к Его Императорскому Величеству с производством в генерал-майоры, и 12 ноября назначен начальником военно-походной канцелярии Его Величества; также 15 мая 1798 г. он был награждён орденом св. Анны 2-й степени, 21 декабря — орденом св. Иоанна Иерусалимского. 22 февраля 1799 г. Ливен сделался графом, вследствие пожалования его матери графского достоинства.

Облагодетельствованный императором Павлом, воспитанный матерью в любви и преданности к царской семье, Ливен искренно разделял с императором Александром I скорбь, сопровождавшую первые годы его царствования. Оставаясь на военной службе, он в кампании 1805 г. участвовал в сражениях при Вишау и под Аустерлицем; был свидетелем Тильзитского мира и 22 июля 1807 г. произведён в генерал-лейтенанты. 28 января 1806 г. награждён орденом св. Георгия 3-й степени (№ 130)

В награду за рачительное исполнение всех обязянностей по званию генерал-адъютанта при движении армии в нынешнюю кампанию и во время сражения 20-го ноября.

В 1808 г., оставаясь генерал-адъютантом, Ливен зачислен был в ведомство Коллегии иностранных дел и 31 декабря 1809 г. назначен чрезвычайным посланником и полномочным министром в Берлин, где в короткое время сумел приобрести доверие короля Фридриха-Вильгельма. Ливен был первый, обративший внимание императора Александра на патриотическое настроение Пруссии, готовой при первой возможности ниспровергнуть тяжелое для неё иго французов. За превосходное исполнение обязанностей посланника 18 февраля 1812 г. Ливен был удостоен ордена св. Александра Невского (алмазные знаки к этому ордену даны 24 ноября 1813 г.).

Во время открывшейся Отечественной войны 1812 г. Ливен 5 сентября был назначен послом в Великобритании и с честью занимал этот пост в течение двадцати двух лет. 22 августа 1826 г. Х. А. Ливен был пожалован титулом светлейшего князя и 4 августа 1831 г. назначен членом Государственного совета, однако оставался в Лондоне ещё в течение трёх лет.

Будучи свидетелем и участником величайших событий начала XIX столетия, Ливен сумел приобрести доверие выдающихся политических деятелей современной ему Англии; умеренность и благородство, свойственные его характеру, были оценены всеми политическими партиями Англии, независимо от их убеждений. Его политическая честность, осторожность и в то же время настойчивость в поступках внушали к нему общее уважение: все знали, что он никогда не изменит своему слову. Лорд Грей в заседании парламента воздал представителю Российской империи благодарную и блестящую признательность, — единственный пример в истории великобританского парламента.

Произведённый 1 января 1819 г. в генералы от инфантерии[1], Ливен вернулся в Россию, где императору Николаю Павловичу угодно было почтить его особым доверием: назначив попечителем при особе наследника цесаревича Александра Николаевича. Призванный в 1838 г. сопровождать наследника в заграничном путешествии, Ливен посетил с ним Стокгольм, Копенгаген, Берлин, Рим и другие города Европы. В Риме он занемог и после кратковременной болезни скончался 29 декабря 1838 г.

25 января 1839 г. исключён из списков умершим. Похоронен в своём имении Мезотен Баусского уезда Курляндской губернии.

За свою долгую службу Х. А. Ливен имел среди прочих следующие ордена: св. Анны 1-й степени (26 января 1799 г., алмазные знаки к этому ордену пожалованы 15 сентября 1801 г.), св. Владимира 2-й степени (26 января 1808 г.), св. Андрея Первозванного (22 августа 1826 г., алмазные знаки даны 25 июня 1832 г.), св. Владимира 1-й степени (22 сентября 1830 г.).

Христофор Андреевич Ливен был женат на дочери Рижского военного губернатора генерала от инфантерии Х. И. Бенкендорфа Дарье Христофоровне. Она 12 января 1816 г. была удостоена ордена св. Екатерины 2-й степени и 29 февраля 1828 г. пожалована в статс-дамы. У них были сыновья: Павел (1805—1864), Александр (1806—1885), Константин (1807—1838). Еще два сына умерли в детском возрасте от инфекционной болезни.

Награды

российские:

иностранные:

Напишите отзыв о статье "Ливен, Христофор Андреевич"

Примечания

  1. [vivaldi.nlr.ru/bx000010041/view#page=57 Генерал-адъютанты] // Список генералам, штаб- и обер- офицерам всей российской армии с показанием чинов, фамилий и знаков отличия. — СПб.: Военная типография Главного штаба Его Императорского Величия, 1829. — С. 6.

Источники

  • Ливен // Круковский, Феликс Антонович — Линта. — СПб. ; [М.] : Тип. т-ва И. В. Сытина, 1914. — С. 606. — (Военная энциклопедия : [в 18 т.] / под ред. К. И. Величко [и др.] ; 1911—1915, т. 14).</span>
  • [memoirs.ru/texts/Liven_RS910_141_2.htm Ливен Х.А. Письма графа Х.А. Ливена. 1800 г. / Сообщ. М. Соколовский // Русская старина, 1910. – Т. 141. - № 2. – С. 350.]
  • Ливен, Христофор Андреевич // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.М., 1896—1918.
  • Федорченко В. И. Двор российских императоров. М., 2004
  • Федорченко В. И. Свита российских императоров. Т. I. М., 2005
  • Шилов Д. Н., Кузьмин Ю. А. Члены Государственного совета Российской империи. 1801—1906: Биобиблиографический справочник. СПб., 2007
  • [www.great-britain.mid.ru/rus/hist/hist_02-20.html#top Сайт Посольства России в Великобритании]
  • [www.bbl-digital.de/eintrag// Ливен, Христофор Андреевич] в словаре Baltisches Biographisches Lexikon digital  (нем.)
Предшественник:
Николаи, Павел Андреевич
Посол России в Великобритании
18121834
Преемник:
Матушевич, Адам Фаддеевич

Отрывок, характеризующий Ливен, Христофор Андреевич

– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!