Ливингстон, Кен
| Кеннет Роберт Ливингстон Kenneth Robert Livingstone<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Кен Ливингстон на Всемирном экономическом форуме (2008)</td></tr> | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 4 мая 2000 года — 4 мая 2008 года | |||
| Монарх: | Елизавета II | ||
| Предшественник: | должность учреждена | ||
| Преемник: | Борис Джонсон | ||
| |||
| 21 сентября 1984 года — 31 марта 1986 года | |||
| Монарх: | Елизавета II | ||
| Предшественник: | Сэр Хорас Катлер | ||
| Преемник: | должность упразднена | ||
| Рождение: | 17 июня 1945 (78 лет) Лондон | ||
| Супруга: | Кристин Чепмен (1973-1982) Эмма Бил (с 2009) | ||
| Дети: | Пятеро | ||
| Партия: | Лейбористская партия | ||
Кеннет Роберт (Кен) Ливингстон (англ. Kenneth Robert (Ken) Livingstone) по прозвищу Красный Кен (родился 17 июня 1945, Лондон) — британский политический деятель, мэр Лондона с 4 мая 2000 года по 4 мая 2008 года, представитель левого крыла Лейбористской партии.
С 21 сентября 1984 года по 31 марта 1986 года возглавлял Совет Большого Лондона, ликвидированный по инициативе правительства Маргарет Тэтчер.
В 2000 году на фоне конфликта с собственной партией баллотировался на вновь созданный пост мэра Лондона в качестве независимого кандидата, выиграв с 57,9 % голосов против 42,1 % у консерватора Стивена Норриса.
На выборах мэра в 2004 году официально представлял Лейбористскую партию, выиграв у консерватора Стивена Норриса с 55,4 % голосов против 44,6 %.
Деятельность на посту мэра
Кену Ливингстону удалось смягчить проблему транспортных пробок, удешевить проезд посредством введения единой карточки «Oyster card» и частично приостановить приватизацию общественного транспорта, кроме метро. Он отстаивал мультикультурность города и способствовал проведению фестивалей различных национальных и религиозных общин, а также инициировал ряд проектов по защите окружающей среды, в частности, «Энергетическую стратегию», предусматривавшую сокращение к 2010 году выбросов углекислого газа на 20 % по отношению к показателю 1990 года.
Осенью 2004 года в Лондоне прошёл Европейский социальный форум, перед открытием которого Кен Ливингстон выступил перед делегатами с призывами к борьбе с империализмом и неолиберализмом. Красный Кен принимал активное участие в кампании «Руки прочь от Венесуэлы!» и лично приглашал в Лондон Уго Чавеса. В команде советников и помощников Ливингстона были представлены антикапиталистические левые из троцкистской Социалистической лиги (более известной как «Socialist Action»), включая Джон Росса, Редмонда О’Нила и экономиста Алана Фримана.
Одновременно полномочия местного самоуправления были серьёзно урезаны по сравнению с 1980-ми годами, что делало невозможным для мэра Ливингстона возможность контролировать многие сферы жизни города (включая Лондонский метрополитен) без участия правительства Тони Блэра. Красный Кен в 2003 году, в преддверии выборов мэра, был принят обратно в Лейбористскую партию и стал её официальным кандидатом, поскольку первоначально предложенная лейбористами кандидатура Ники Гаврон не пользовалась общественной поддержкой. Дальнейшее расхождение Ливингстона с левыми было усилено тем, что мэрия ничего не смогла сдержать рост цен на недвижимость, а муниципальная политика становилась всё более консервативной.
Ливингстон, попадавший в 1980-е годы в скандалы в связи с защитой им права населения Северной Ирландии на самоопределение и симпатиями к Ирландской республиканской армии, на посту мэра поддерживал антитеррористические меры полиции и правительства, в частности, выступил с оправданием действий полицейских, расстрелявших в лондонском метро после терактов 2005 года под видом «опасного арабского террориста» 27-летнего бразильского электрика Жана Шарля де Менезиса.
Во втором туре выборов 1 мая 2008 года проиграл Борису Джонсону от Консервативной партии (46,8 % голосов против 53,2 % у Джонсона).
28 августа 2008 года было объявлено, что Ливингстон станет советником по городскому планированию в Каракасе.
Напишите отзыв о статье "Ливингстон, Кен"
Ссылки
- [auto.finam.ru/news/article045E0/default.asp Мэр Лондона отвергает обвинения Porsche в провоцировании заторов]
- Александр Тарасов. [scepsis.ru/library/id_2015.html Заслуженное наказание]
- Борис Кагарлицкий. [vz.ru/columns/2008/5/5/165133.html Удивительное поражение Кена Ливингстона]
Отрывок, характеризующий Ливингстон, Кен
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s'en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.
– Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное.
– Милая ты моя княжна Катерина Семеновна, – нетерпеливо заговорил князь Василий. – Я пришел к тебе не за тем, чтобы пикироваться с тобой, а за тем, чтобы как с родной, хорошею, доброю, истинною родной, поговорить о твоих же интересах. Я тебе говорю десятый раз, что ежели письмо к государю и завещание в пользу Пьера есть в бумагах графа, то ты, моя голубушка, и с сестрами, не наследница. Ежели ты мне не веришь, то поверь людям знающим: я сейчас говорил с Дмитрием Онуфриичем (это был адвокат дома), он то же сказал.
