У этого термина существуют и другие значения, см.
Ливингстон.
Округ Ливингстон
Livingston County| Страна |
США
|
|---|
| Статус |
округ
|
|---|
| Входит в |
Нью-Йорк (штат)
|
|---|
| Административный центр |
Дженсео
|
|---|
| Дата образования |
1821
|
|---|
| Население (2009 год) |
62 871
|
|---|
| Плотность |
37,9 чел./км²
|
|---|
| Площадь |
1657,6 км²
|
|---|
|
|
| Часовой пояс |
UTC-5, летом UTC-4
|
|---|
| Индекс FIPS |
[quickfacts.census.gov/qfd/states/36/36051.html 051]
|
|---|
| [www.co.livingston.state.ny.us/ Официальный сайт] |
|---|
Координаты: 42°43′39″ с. ш. 77°46′11″ з. д. / 42.727485° с. ш. 77.769780° з. д. / 42.727485; -77.769780 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=42.727485&mlon=-77.769780&zoom=12 (O)] (Я){{#coordinates:}}: недопустимая долгота
Округ Ливингстон (англ. Livingston County) — округ штата Нью-Йорк, США. Население округа на 2000 год составляло 64330 человек. Административный центр округа — город Дженсео.
История
Округ Ливингстон основан в 1821 году. Источник образования округа Ливингстон: округа Дженэси и Онтарио.
География
Округ занимает площадь 1657.6 км2.
Демография
Согласно переписи населения 2000 года, в округе Ливингстон проживало 64330 человек. По оценке Бюро переписи населения США, к 2009 году население уменьшилось на 2.3%, до 62871 человек.[1] Плотность населения составляла 37.9 человек на квадратный километр.
Напишите отзыв о статье "Ливингстон (округ, Нью-Йорк)"
Примечания
- ↑ [quickfacts.census.gov/qfd/states/36/36051.html Бюро переписи населения США - Livingston County, New York] (англ.)
 |
|---|
| | Столица | | |
|---|
| | Крупнейшие города | |
|---|
| | Статьи по теме | |
|---|
| | Политика | |
|---|
| | География |
</div> |
|---|
</table></td></tr></table>
Отрывок, характеризующий Ливингстон (округ, Нью-Йорк)За дверью слышались шаги в туфлях и крики: «Шпионы, изменники, везде изменники! В своем доме нет минуты покоя!»
После отъезда Метивье старый князь позвал к себе дочь и вся сила его гнева обрушилась на нее. Она была виновата в том, что к нему пустили шпиона. .Ведь он сказал, ей сказал, чтобы она составила список, и тех, кого не было в списке, чтобы не пускали. Зачем же пустили этого мерзавца! Она была причиной всего. С ней он не мог иметь ни минуты покоя, не мог умереть спокойно, говорил он.
– Нет, матушка, разойтись, разойтись, это вы знайте, знайте! Я теперь больше не могу, – сказал он и вышел из комнаты. И как будто боясь, чтобы она не сумела как нибудь утешиться, он вернулся к ней и, стараясь принять спокойный вид, прибавил: – И не думайте, чтобы я это сказал вам в минуту сердца, а я спокоен, и я обдумал это; и это будет – разойтись, поищите себе места!… – Но он не выдержал и с тем озлоблением, которое может быть только у человека, который любит, он, видимо сам страдая, затряс кулаками и прокричал ей:
– И хоть бы какой нибудь дурак взял ее замуж! – Он хлопнул дверью, позвал к себе m lle Bourienne и затих в кабинете.
В два часа съехались избранные шесть персон к обеду. Гости – известный граф Ростопчин, князь Лопухин с своим племянником, генерал Чатров, старый, боевой товарищ князя, и из молодых Пьер и Борис Друбецкой – ждали его в гостиной.
На днях приехавший в Москву в отпуск Борис пожелал быть представленным князю Николаю Андреевичу и сумел до такой степени снискать его расположение, что князь для него сделал исключение из всех холостых молодых людей, которых он не принимал к себе.
Дом князя был не то, что называется «свет», но это был такой маленький кружок, о котором хотя и не слышно было в городе, но в котором лестнее всего было быть принятым. Это понял Борис неделю тому назад, когда при нем Ростопчин сказал главнокомандующему, звавшему графа обедать в Николин день, что он не может быть:
– В этот день уж я всегда езжу прикладываться к мощам князя Николая Андреича.
– Ах да, да, – отвечал главнокомандующий. – Что он?..
Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
|
