Ливинг (архиепископ)
Поделись знанием:
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…
Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
| Ливинг Lyfing | |
| Архиепископ Кентерберийский | |
| Интронизация | 1013 |
|---|---|
| Конец правления | 1020 |
| Предшественник | Альфедж |
| Преемник | Этельнот |
| Другая должность | Епископ[en] Уэлсский |
| Оригинальное имя при рождении | др.-англ. Ælfstan |
| Умер | 12 июня 1020 |
| Похоронен | Кентербери |
Ливинг, также известен как Лифинг, Эльфстан, Этельстан (англ. Lyfing, Living, Ælfstan, Æthelstan ; умер 12 июня 1020) — 30-й архиепископ Кентерберийский (1013—1020).
Биография
Ливинг был монахом аббатства Гластонбери[en], затем настоятелем аббатства Чертси[en] (ныне — в графстве Суррей), а с 999 по 1013 год — епископом[en] Уэлсским[1].
В 1013 году, после гибели от рук викингов Альфеджа, король Этельред назначил Ливинга архиепископом Кентерберийским[2], но в период задержки с получением им паллиума архиепископ Йоркский Вульфстан[en] в 1014 году рукоположил в епископа Лондонского[en] Эльфвига[en]. По утверждению хрониста более позднего периода Гервасия Кентерберийского[en], Ливинг провёл обряд коронации Эдмунда Железнобокого и Кнута Великого, который в 1017 году стал королём всей Англии[3]. Видимо, архиепископ сделал это, ещё не получив паллиум, поскольку, вернувшись из Рима, он привёз письмо Папы Римского Бенедикта VIII королю Кнуту с поучениями понтифика новому монарху. Ливинг получил от Кнута подтверждение вольностей церкви Христа Спасителя в Кентербери, а также земельные пожалования, пожертвования священных реликвий и помощь в ремонтных и реставрационных работах, сведения о которых содержатся в документах о королевских пожалованиях преемнику Ливинга Этельноту[4].
Умер Ливинг 12 июня 1020 года. Он похоронен в церкви Христа Спасителя в Кентербери, с левой стороны от алтаря Святого Мартина[5].
Напишите отзыв о статье "Ливинг (архиепископ)"
Примечания
- ↑ David Knowles, 2004, p. 65.
- ↑ Англосаксонская хроника, 2010, с. 109.
- ↑ Англосаксонская хроника, 2010, с. 115.
- ↑ Timothy Bolton, 2009, p. 79—80.
- ↑ Emma Mason. [www.oxforddnb.com/view/article/16798 Lyfing] (англ.). Oxford Dictionary of National Biography. Проверено 22 августа 2013.
Литература
- Англосаксонская хроника / З. Ю. Метлицкая. — СПб.: Евразия, 2010. — 288 с. — 500 экз. — ISBN 978-5-91852-013-0.
- Bolton T. [books.google.ru/books?id=CV-1H24C_MwC&pg=PA79&dq=Lyfing&hl=ru&sa=X&ei=YF0SUuSvJOjn4QSuiYHoAQ&ved=0CGoQ6AEwCTgK#v=onepage&q=Lyfing&f=false The Empire of Cnut the Great: Conquest and the Consolidation of Power in Northern Europe in the Early Eleventh Century]. — BRILL, 2009. — 351 p. — ISBN 9789004166707.
- Knowles D. [books.google.ru/books?id=rn-TJNOBGlQC&pg=PA65&dq=Lyfing+Chertsey&hl=ru&sa=X&ei=tEMWUrbJGKmJ4ATnkID4Dg&ved=0CFEQ6AEwBQ#v=onepage&q=Lyfing%20Chertsey&f=false The Monastic Order in England: A History of Its Development from the Times of St Dunstan to the Fourth Lateran Council 940-1216]. — Cambridge, UK: Cambridge University Press, 2004. — 808 p. — ISBN 9780521548083.
Рекомендуемая литература
- D. Knowles, C. N. L. Brooke, and V. C. M. London, eds., The heads of religious houses, England and Wales, 1: 940—1216 (1972)
- S. Keynes, The diplomas of King Æthelred ‘The Unready’ (978—1016): a study in their use as historical evidence, Cambridge Studies in Medieval Life and Thought, 3rd ser., 13 (1980)
- M. K. Lawson, Cnut: the Danes in England in the early eleventh century (1993)
- The historical works of Gervase of Canterbury, ed. W. Stubbs, 2 vols., Rolls Series, 73 (1879-80)
- E. B. Fryde and others, eds.,Handbook of British chronology, 3rd edn, Royal Historical Society Guides and Handbooks, 2 (1986)
Ссылки
- Emma Mason. [www.oxforddnb.com/view/article/16798 Lyfing] (англ.). Oxford Dictionary of National Biography. Проверено 22 августа 2013.
Отрывок, характеризующий Ливинг (архиепископ)
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…
Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
