Лигатне
Город
Показать/скрыть карты
|
Ли́гатне (латыш. 
) — город на севере Латвии, в Видземе. По завершении латвийской административно-территориальной реформы в 2009 году стал центром Лигатненского края.
Расположен на реке Гауе при впадении реки Лигатне, от которой и происходит название города. Лигатне возник в XIX веке как посёлок при бумажной фабрике. Фабрика начала действовать на реке Лигатне в 1816 году, с 2013 прекратила своё производство.
Около Лигатне находится национальный парк Гауя, и город обладает большим туристическим потенциалом. Так, лесной массив на левом берегу Гауи ниже города является природоохранной зоной, с системой размеченных троп и дорожками для езды на велосипеде и для верховой езды. В массив также свозят для реабилитации раненых животных со всей страны. Берега Гауи в районе Лигатне содержат скальные выходы необычных форм.
Известные люди
В городе родились
В 1891 году российский политический деятель, большевик Карл Ильмер.
В 1952 году актёр театра и кино Андрис Берзиньш.
Напишите отзыв о статье "Лигатне"
Примечания
- ↑ [www.pmlp.gov.lv/lv/statistika/dokuments/2011/ISPV_Pasvaldibas_iedzivotaju_skaits_pagasti.pdf Численность жителей в самоуправлениях. 01.01.2011] (латыш.)
- ↑ [www.pasts.lv/lv/uzzinas/Indeksu_gramata/novadi/Novadi_aprilis_2011.xls Книга почтовых индексов Латвии] - апрель 2011 (латыш.)
- ↑ [www.csb.gov.lv/node/29893/list/0/0 Классификатор административных территорий и территориальных единиц Латвии] - 16 февраля 2011 (латыш.)
Ссылки
- [www.ligatne.lv Официальный сайт Лигатненского края] (латыш.)
- [www.visitligatne.lv Официальный туристический сайт Лигатненского края] (латыш.) (рус.) (англ.) (нем.) (эст.) (лит.)
- [www.mesta.lv/index.php?p=11&id=8073 Информация о Лигатне на туристическом портале mesta.lv] (рус.)
- [vietvardi.lgia.gov.lv/vv/to_www_obj.objekts?p_id=38410 Информация о Лигатне в топонимической базе данных] (латыш.)
|
Это заготовка статьи по географии Латвии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Лигатне
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.
Наташа, бледная и испуганная, вбежала в гостиную.
– Мама, Болконский приехал! – сказала она. – Мама, это ужасно, это несносно! – Я не хочу… мучиться! Что же мне делать?…
