Лигатура (нотация)
Лигату́ра (лат. ligatura — связка, пучок; от лат. ligare — связывать, соединять) — в старинных формах западноевропейской музыкальной нотации (невменной, квадратной, мензуральной) графема, в которой несколько (от 2 до 5) простых «разновысотных» нотных знаков записывались слитно, как единый знак[1].
В модально-мензуральной нотации помимо звуковысотного рельефа определённая комбинация лигатур сигнализировала также определённый ритм (и метр). Ритмическое значение лигатуры, которое может интерпретироваться в зависимости от особенностей локальной или стилевой традиции, составляет главную сложность в расшифровке многоголосной (мензуральной) музыки XIII—XVI веков.
Другие значения
Лигатурой ранее называли связующую лигу (залиговку, англ. tie)[2]. Ныне это значение термина «лигатура» устарело.
В контрапункте имеет значение синкопирования, когда один голос движется нотами вдвое более мелкими, чем другой (две ноты против одной), и притом так, что каждая из этих мелких нот на сильном времени связана лигатурой с той же нотой на предыдущем слабом времени[2].
Напишите отзыв о статье "Лигатура (нотация)"
Примечания
- ↑ Многозвучные невмы с неслитным написанием именовались конъюнктурами.
- ↑ 1 2 [enc.biblioclub.ru/Termin/72412_Ligatura Риман Г. Музыкальный словарь. — М.: ДиректМедиа Паблишинг, 2008.]
Литература
- Apel W. The notation of polyphonic music, 900—1600. Cambridge, 1942 (нем., исправл. изд. Leipzig, 1962) (с правилами ритмической расшифровки лигатур);
- Besseler H., Gülke P. Schriftbild der mehrstimmigen Musik // Musikgeschichte in Bildern. Bd. III, Lfg. 5. Leipzig, 1981;
- Gallo F. A. Die Notationslehre im 14. und 15. Jahrhundert // Geschichte der Musiktheorie. Hrsg. von F. Zaminer. Bd. 5. Darmstadt, 1984;
- Поспелова Р. Л. Западная нотация XI—XIV веков. Основные реформы (на материале трактатов). — Москва, 2003.
Отрывок, характеризующий Лигатура (нотация)
– Ну что стали, подходи!Мужики подошли и взяли его за плечи и ноги, но он жалобно застонал, и мужики, переглянувшись, опять отпустили его.
– Берись, клади, всё одно! – крикнул чей то голос. Его другой раз взяли за плечи и положили на носилки.
– Ах боже мой! Боже мой! Что ж это?.. Живот! Это конец! Ах боже мой! – слышались голоса между офицерами. – На волосок мимо уха прожужжала, – говорил адъютант. Мужики, приладивши носилки на плечах, поспешно тронулись по протоптанной ими дорожке к перевязочному пункту.
– В ногу идите… Э!.. мужичье! – крикнул офицер, за плечи останавливая неровно шедших и трясущих носилки мужиков.
– Подлаживай, что ль, Хведор, а Хведор, – говорил передний мужик.
– Вот так, важно, – радостно сказал задний, попав в ногу.
– Ваше сиятельство? А? Князь? – дрожащим голосом сказал подбежавший Тимохин, заглядывая в носилки.
Князь Андрей открыл глаза и посмотрел из за носилок, в которые глубоко ушла его голова, на того, кто говорил, и опять опустил веки.
Ополченцы принесли князя Андрея к лесу, где стояли фуры и где был перевязочный пункт. Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с завороченными полами, палаток на краю березника. В березнике стояла фуры и лошади. Лошади в хребтугах ели овес, и воробьи слетали к ним и подбирали просыпанные зерна. Воронья, чуя кровь, нетерпеливо каркая, перелетали на березах. Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди в различных одеждах. Вокруг раненых, с унылыми и внимательными лицами, стояли толпы солдат носильщиков, которых тщетно отгоняли от этого места распоряжавшиеся порядком офицеры. Не слушая офицеров, солдаты стояли, опираясь на носилки, и пристально, как будто пытаясь понять трудное значение зрелища, смотрели на то, что делалось перед ними. Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания. Изредка выбегали оттуда фельдшера за водой и указывали на тех, который надо было вносить. Раненые, ожидая у палатки своей очереди, хрипели, стонали, плакали, кричали, ругались, просили водки. Некоторые бредили. Князя Андрея, как полкового командира, шагая через неперевязанных раненых, пронесли ближе к одной из палаток и остановились, ожидая приказания. Князь Андрей открыл глаза и долго не мог понять того, что делалось вокруг него. Луг, полынь, пашня, черный крутящийся мячик и его страстный порыв любви к жизни вспомнились ему. В двух шагах от него, громко говоря и обращая на себя общее внимание, стоял, опершись на сук и с обвязанной головой, высокий, красивый, черноволосый унтер офицер. Он был ранен в голову и ногу пулями. Вокруг него, жадно слушая его речь, собралась толпа раненых и носильщиков.
