Лигдэн-хан

Лигдэн-хан Лигдэн хаан
Великий хан Монгольской империи
1603 — 1634
Предшественник:	Буян-Сэцэн-хан
Преемник:	Эджей-хан
Вероисповедание:	буддизм (карма-кагью)
Рождение:	1558(1558) Монголия
Смерть:	1634(1634) Монголия
Род:	Борджигины
Отец:	Мангус-тайджи
Дети:	Эджей-хан (Эрхэ-Хоногор) Абунай-цинван

Лигдэн-хан (монг. Лигдэн хаан; Линдан Багатур-тайджи; 1558—1634) — монгольский хан из династии Северная Юань (1603—1634), старший сын Мангус-тайджи и внук монгольского Буян-Сэцэн-хана.

Биография

Поскольку его отец скончался рано, Лигдэн-хан был избран дедом Буян-Сэцэн-ханом своим преемником и в 1603 году после его смерти стал новым ханом Чахарского ханства и великим ханом династии Северная Юань. Лигдэн разделил чахарский тумен на правое и левое крыло. В начале своего правления Лигдэн-хан пользовался лояльностью и уважением других монгольских туменов. Три тумена из правого крыла признавали свою вассальную зависимость от Лигдэн-хана. В союзе с князьями Южной Халхи (Баарин и Джаруд) Лигдэн-хан совершил успешный поход на Минский Китай.

С 1612 года монгольские княжества Хорчин и Джаруд стали ориентироваться в своей политике на усиливавшихся маньчжуров. Надеясь укрепить свою власть над монгольскими княжествами, Лигдэн-хан переехал в буддийский центр Монголии — Чахар, где объявил себя религиозным и политическим лидером всей Монголии. В 1618 году Китай заключил союзный договор с Лигдэном, который в обмен на денежные субсидии обязался защищать северные китайские границы от нападений маньчжур. В 1620 году Лигдэн-хан и маньчжурский хан Нурхаци разорвали отношения. Большинство южно-монгольских княжеств перешли на сторону Нурхаци. В 1624 году Нурхаци был заключен договор «о союзе и дружбе» с княжеством Хорчин, а затем в 1626—1627 годах — с княжествами Джаруд, Баарин, Аохан и Найман. В 1624 году Лигдэн-хан предпринял карательный поход против княжества Хорчин, но был вынужден отступить при приближении маньчжурского войска, присланного Нурхаци на помощь южно-монгольским князьям.

В 1627 году южно-монгольские княжества подняли восстание против верховной власти Лигдэн-хана. Мятежные князья выступили против Лигдэн, но потерпели поражение в битве при Жаочене, однако и сам чахарский хан потерял в сражении десять тысяч воинов. Когда китайский император отказался платить субсидии, Лигдэн-хан совершил военный рейд на северные китайские земли, вынудив Пекин продлить договор и увеличить ему выплаты. Пять монгольских княжеств объединили свои военные силы для совместной борьбы против Лигдэн-хана. Они умертвили четыре тысячи чахарцев в Хух-Хото и три тысячи чахарцев, которые были отправлены за выплатами от китайского правительства. Осенью 1628 года преемник Нурхаци, император Абахай начал активные военные действия против Чахарского ханства. На стороне маньчжуров выступали и войска ряда южно-монгольских и восточномонгольских княжеств: Хорчин, Харчин, Баарин, Чжуруд, Найман и Аохан. В апреле 1629 года Абахай издал указ всем монгольским князьям, вступившим в союз с маньчжурским правителем. В указе четко определялись обязанности монголов не только в период боевых действий против Чахарского ханства, но и в дальнейшем — в вооруженной борьбе против Минского Китая. Маньчжурскому императору понадобилось еще несколько лет, чтобы благодаря огромному превосходству в силах разгромить Чахарское ханство, которое стало буквально распадаться на части. Князья ряда хошунов Чахара, уделов Лигдан-хана, стали один за другим «добровольно» переходить в подданство к маньчжурам. В 1632—1634 годах большая часть территории Чахарского ханства была захвачена маньчжуро-монгольскими войсками. Лигдан-хан бежал в Ордос, но потерпел поражение и в сентябре 1634 года скончался от оспы в Ганьсу, отступая в Кукунор.

К 1636 году последние силы сопротивления Чахарского ханства, группировавшиеся вокруг малолетнего сына Лигдан-хана, Эджей, были подавлены, после чего большинство князей Южной и Восточной Монголии признали вассальную зависимость от маньчжурского императора и стали именоваться его «внешними вассалами». В апреле 1636 года съезд сорок девять южно-монгольских и восточномонгольских князей из княжеств Хорчин, Джалайт, Горлос Харчин, Тумэт, Аохан, Найман, Баарин, Оннют и Чжаруд возвел манчьжурского императора Абахая на великоханский престол с титулом богдохан и, таким образом, оформил подчинение Южной и Восточной Монголии маньчжурам. Лигдэн-хан оставил двух сыновей — Эрхэ-Хоногора и Абунай-Цинвана.

Литература

[books.google.ru/books?id=IIYIg-TURHcC&pg=PA179&lpg=PA179&dq=%D0%B3%D0%B0%D0%BB%D0%B4%D0%B0%D0%BC%D0%B0&source=bl&ots=MThY2pHAc3&sig=FfcBO9Xvu3ske6c7KA8eWjBYYZ0&hl=ru&ei=EkxnTsjLA5K38QPGuKXOCw&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=5&ved=0CDUQ6AEwBA#v=onepage&q&f=false Чимитдоржиев Ш. Б. Национально-освободительное движение монгольского народа в XVII—XVIII вв.]

[www.runivers.ru/lib/book4282/42893/ Д. Покотилов «История восточных монголов в период династии Мин 1368—1634» на сайте «Руниверс»]

Отрывок, характеризующий Лигдэн-хан

– Ma foi, sire, nous ferons ce que qui sera dans notre possibilite, sire, [Право, ваше величество, мы сделаем, что будет нам возможно сделать, ваше величество,] – отвечал он весело, тем не менее вызывая насмешливую улыбку у господ свиты государя своим дурным французским выговором.
Милорадович круто повернул свою лошадь и стал несколько позади государя. Апшеронцы, возбуждаемые присутствием государя, молодецким, бойким шагом отбивая ногу, проходили мимо императоров и их свиты.
– Ребята! – крикнул громким, самоуверенным и веселым голосом Милорадович, видимо, до такой степени возбужденный звуками стрельбы, ожиданием сражения и видом молодцов апшеронцев, еще своих суворовских товарищей, бойко проходивших мимо императоров, что забыл о присутствии государя. – Ребята, вам не первую деревню брать! – крикнул он.
– Рады стараться! – прокричали солдаты.
Лошадь государя шарахнулась от неожиданного крика. Лошадь эта, носившая государя еще на смотрах в России, здесь, на Аустерлицком поле, несла своего седока, выдерживая его рассеянные удары левой ногой, настораживала уши от звуков выстрелов, точно так же, как она делала это на Марсовом поле, не понимая значения ни этих слышавшихся выстрелов, ни соседства вороного жеребца императора Франца, ни всего того, что говорил, думал, чувствовал в этот день тот, кто ехал на ней.
Государь с улыбкой обратился к одному из своих приближенных, указывая на молодцов апшеронцев, и что то сказал ему.


Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.
Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.