Лигово (исторический район)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Координаты: 59°50′00″ с. ш. 30°10′30″ в. д. / 59.83333° с. ш. 30.17500° в. д. / 59.83333; 30.17500 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=59.83333&mlon=30.17500&zoom=14 (O)] (Я)

У этого термина существуют и другие значения, см. Лигово.

Ли́гово — исторический район на юго-западе Санкт-Петербурга (Красносельский район).





Название

Название происходит от реки Лига, ныне река Дудергофка. Её воду в XVIII веке использовали для питания фонтанов летнего сада посредством Лиговского канала.

История места

Небольшая ижорская деревня Лихала (фин. Liihala, Liihankyla, швед. Liga) существовала задолго до основания Санкт-Петербурга. Это название упоминается в переписной окладной книге Водской пятины 1500 года. Во время шведского правления местные православные ижоры вынуждены были покинуть родные деревни, а на их места шведской администрацией были переселены финноязычные лютеране, савакоты. Деревня была приписана к Тирисскому лютеранскому приходу (ныне Мартышкино Ломоносовского района).

Пётр I приписал деревню Лихалу к своим имениям. Историю Лиговского пруда и мызы см. Лигово (усадьба).

В пояснительном тексте к этнографической карте Санкт-Петербургской губернии П. И. Кёппена 1849 года она записана, как деревня Liiha (Лигова) и указано количество её жителей на 1848 год: ингерманландцев-савакотов — 25 м п., 28 ж. п., всего 53 человека, а также ижора и русские[1]. Начало дачному посёлку «Новые Места» в Лигове было положено приобретением в феврале 1899 года имений С. А. Куна и Лапотниковой землевладельцами И. И. и Н. И. Дерновыми, М. Э. Сегалем, Р. М. Матвеевым, С. С. Степановым, Е. В. Васильевым и И. П. Беляевым. Территория, простиравшаяся до линии железной дороги, была разделена прямоугольной сеткой улиц и переулков, названных по их фамилиям. Проезды дореволюционного Лигова: Эбсвортский пр., Дерновая ул., Степанова ул., Сегалева ул., Матвеевская ул., Раевская ул., Николаевская ул., Куновская ул., Ван-Молевская ул., Шеферская ул. и дорога, Герлемановская ул. и дорога, Ивановская дорога, Беляев пер., Весёлый пер., Васильев пер., Егоровский пер., Андреевский пер., Бауэрский пер., Ляпутинский пер.

В марте 1905 года было образовано Общество благоустройства дачной местности «Новые места» в Лигове. Комитет общества координировал важнейшие работы по обеспечению жизни в посёлке, как то: мощение улиц (полная ширина улицы — 10 саж или 20 м), проведение освещения на керосиново-калильных лампах, доставка воды, противопожарная безопасность, телефонизация, культурные мероприятия. К середине 1910-х годов практически все кварталы были застроены, причем не только дачами, но и коттеджами для постоянного проживания.

Также акционерное общество "Строитель" в начале 1910-х гг. планировало образовать дачный посёлок "Фаворито" западнее "Новых мест", заняв земли бывшей деревни Егоровки. Но практически было освоено лишь несколько участков рядом с усадьбой "Маврино". Осевая просека бывшего Маврино была превращена в Раевскую улицу и продлена до Петергофского шоссе (напротив центрального входа Южно-Приморского парка). Также косой съезд к шоссе имела Сегалева улица.

23 марта 1913 г. состоялось Общее собрание, на котором было решено поставить в общественный зал мраморную доску, выгравировать на ней согласие Императора на переименование «Новых мест» в посёлок «Романовский» в память 300-летия царствования Дома Романовых.

В Лигово родились знаменитые балерины Матильда Кшесинская и Анна Павлова. Родился Н.Н. Голосов, исполнитель на гуслях, организатор и руководитель самодеятельных ансамблей гусляров (Хор гусляров клуба завода "Красный треугольник"). В имениях своей бабушки графини Е. Д. Кушелёвой воспитывался будущий изобретатель первых сейсмографов и преобразователь Экспедиции заготовления государственных бумаг (позже ГОЗНАК) князь Борис Борисович Голицын.

Урицк

В 1918 году посёлок Романовский был переименован в посёлок Урицк в честь председателя Петроградской ЧК М. С. Урицкого. Постановлением Президиума ВЦИК от 16 июня 1925 года посёлок Урицк был преобразован в город Урицк, в его состав были включены посёлки Сосновая Поляна и Павловская Стрелка.

Железнодорожная станция Лигово Октябрьской железной дороги не переименовывалась.

С 1927 по 1930 год Урицк был административным центром Урицкого района Ленинградской области. В 1930—1936 годах город входил в состав Пригородного района (подчинявшегося Ленинградскому горсовету), с 1936 по 1950 год — в составе Красносельского района Ленинградской области.

В годы Великой Отечественной войны город Урицк 19 сентября 1941 года был оккупирован германскими войсками. Деревня Лигово (в начале Красносельского шоссе) осталась под контролем Красной Армии, её немногочисленное население в октябре 1942 года большей частью было эвакуировано в посёлок Парголово. С 20 июля по 2 августа 1942 года на Урицком участке фронта была проведена Старопановская операция.

20 января 1944 года Урицк был освобождён силами 109-й стрелковой дивизии и частью сил 79-го укрепрайона 42-й армии Ленинградского фронта в ходе Красносельско-Ропшинской операции. В ходе боев историческая застройка поселения подверглась значительным разрушениям.

Численность населения Урицка 1926—1959 годах:

<timeline> ImageSize = width:300 height:300 PlotArea = left:50 right:40 top:20 bottom:20 TimeAxis = orientation:vertical AlignBars = justify Colors = 

 id:gray1 value:gray(0.9)

DateFormat = yyyy Period = from:0 till:21974 ScaleMajor = unit:year increment:5000 start:0 gridcolor:gray1 PlotData = 

 bar:1926 color:gray1 width:1 
  from:0 till:8631 width:15  text:8639 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1939 color:gray1 width:1 
  from:0 till:19772 width:15  text:19 772 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1945 color:gray1 width:1 
  from:0 till:322 width:15  text:322 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1949 color:gray1 width:1 
  from:0 till:5786 width:15  text:5786 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1959 color:gray1 width:1 
  from:0 till:21974 width:15  text:21 974 textcolor:red fontsize:8px

</timeline>

Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 12 июня 1950 года рабочий посёлок Лигово и город Урицк были переданы в подчинение Кировскому райсовету Ленинграда.

Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 16 января 1963 года территория Урицка и рабочего посёлка Лигова общей площадью 4744 га была выделена из Ленинградской области и включена в Кировский район Ленинграда.

Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 13 апреля 1973 года в составе Ленинграда образован Красносельский район, куда была включена в том числе и территория бывшего Урицка.

В настоящее время территория бывшего Урицка входит в состав муниципального образования Урицк (Красносельский район).

Напишите отзыв о статье "Лигово (исторический район)"

Литература

  • Горбачевич К. С., Хабло Е. П. Почему так названы? О происхождении названий улиц, площадей, островов, рек и мостов Ленинграда. — 3-е изд., испр. и доп. — Л.: Лениздат, 1985. — С. 390. — 511 с.
  • Горбачевич К. С., Хабло Е. П. Почему так названы? О происхождении названий улиц, площадей, островов, рек и мостов Санкт-Петербурга. — 4-е изд., перераб. — СПб.: Норинт, 1996. — С. 269—270. — 359 с. — ISBN 5-7711-0002-1.
  • Столпянский П. Н. Петергофская першпектива. 1923.
  • Арепьев Н. Ф. Путеводитель по окрестностям Петербурга. Выпуск 1. 1901. C.5—8.
  • Д. А. Засосов, В. И. Пызин. Из жизни Петербурга 1890-1910-х годов. Записки очевидцев.
  • Руденко И. В. Дачная жизнь Петербурга начала XX века. По материалам дачных газет (Ораниенбаумская линия железной дороги). 1997.
  • Горбатенко С. Б. Петергофская дорога: Ист.-архит. путеводитель. СПб., 2002.

Известные жители[2][3]

Примечания

  1. ↑ Koppen P. von. Erklarender Text zu der ethnographischen Karte des St. Petersburger Gouvernements. — St.Petersburg, 1867, стр. 74
  2. ↑ [ligovo-spb.ru/ludi5.html Лиговские знаменитости]
  3. ↑ [ligovo-spb.ru/ludi4.html Жители и дачники]

Ссылки

  • [zakon.scli.ru/ru/legal_texts/act_municipal_education/extended/index.php?d_id4=8421971a-0ae1-428a-81ad-c4ce8d4d717d&do4=document&id4=a3c9ed63-c0f6-40e5-9306-c56cbf2aba3b Решение Муниципального совета муниципального образования Урицк от 18.03.2009 № 6 «Об утверждении официальных символов муниципального образования Урицк»]
Допетровские поселения на территории современного Санкт-Петербурга

Отрывок, характеризующий Лигово (исторический район)

Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.


Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Лигово_(исторический_район)&oldid=81527633»