Лидделл, Алиса

Алиса Плезенс Лидделл
Alice Pleasance Liddell
Алиса в 7 лет, фото Льюиса Кэрролла (1859)
Место рождения:	Вестминстер, Лондон, Англия, Британская империя
Место смерти:	Вестерхам, Кент, Англия, Британская империя
Отец:	Генри Джордж Лиделл
Мать:	Лорина Ханна Лиделл (Рив)
Супруг:	Реджинальд Джервис Харгривс
Дети:	Алан Ниветон Харгривс Леопольд Реджинальд «Рекс» Харгривс Кэрил Лидделл Харгривс

Али́са Пле́зенс Ли́дделл (англ. Alice Pleasance Liddell; 4 мая 1852 — 16 ноября 1934) — прототип персонажа Алисы из книги «Алиса в Стране чудес» (а также один из прототипов героини в книге «Алиса в Зазеркалье»).

Биография

Алиса Лидделл была четвёртым ребёнком Генри Лидделла (6 февраля 1811 — 18 января 1898) — филолога-классика, декана одного из колледжей в Оксфорде и соавтора знаменитого греческого словаря «Лидделл-Скотт», — и его жены Лорины Ханны Лидделл (урождённой Рив) (3 марта 1826 — 25 июня 1910). Родители долго выбирали имя для малышки. Вариантов было два: Алиса или Марина. Родители посчитали имя «Алиса» более подходящим.

У Алисы были два старших брата — Эдвард Гарри (6 сентября 1847 — 14 июня 1911) и Джеймс Артур Чарльз (28 декабря 1850 — 27 ноября 1853, умер от скарлатины), — и старшая сестра Лорина Шарлотта (11 мая 1849 — 29 октября 1930). После Алисы у Генри и Лорины родилось ещё 6 детей:

• Эдит Мэри (1854 — 26 июня 1876);
• Рода Каролина Энн (1859 — 19 мая 1949);
• Альберт Эдвард Артур (1863 — 28 мая 1863);
• Вайолет Констанция (10 марта 1864 — 9 декабря 1927);
• Фрэдерик Фрэнсис (7 июня 1865 — 19 марта 1950);
• Лайонел Чарльз (22 мая 1868 — 21 марта 1942).

Алиса была очень близка с Эдит и Фредериком. После рождения Алисы, её отец, который до этого был директором Школы Уэстминстер, был назначен на пост декана колледжа Крайст-Чёрч, и в 1856 году семейство Лидделл переехало в Оксфорд. Вскоре Алиса встретила Чарльза Латуиджа Доджсона, который столкнулся с её семьёй 25 апреля 1856 года, когда фотографировал собор. Он стал близким другом семьи в последующие годы.

Алиса росла в основном в обществе Лорины и Эдит. По праздникам вместе со всей семьёй они отдыхали на западном побережье северного Уэльса в загородном доме «Пенморфа» (ныне отель «Гогарт-Эбби») на Западном Побережье Лландидно в Северном Уэльсе.

У отца Алисы учились многие замечательные художники, он был другом королевской семьи. Отрочество и юность Алисы совпали с расцветом творчества прерафаэлитов (предшественников модерна). Она занималась рисованием, а уроки живописи ей давал Джон Рёскин, знаменитый художник и наиболее влиятельный английский художественный критик XIX века. Рёскин находил у неё большие способности, она сделала несколько копий его картин, а также картин его друга Уильяма Тёрнера, великого английского живописца. Позже Алиса позировала Джулии Маргарет Камерон — фотохудожнику, тоже близкой к прерафаэлитам, чьё творчество относят к золотому веку английской фотографии. По некоторым данным, мистер Доджсон обращался к родителям Алисы с просьбой позволить ему просить её руки, когда она повзрослеет. Однако точных данных об этом нет. Вполне возможно, что это часть «мифа Льюиса Кэрролла и Алисы», возникшего позднее. На странице, посвященной писателю, можно прочесть о мифе подробнее. Известен так же другой «миф»: в юношеских годах Алиса вместе с сёстрами отправилась путешествовать по Европе и в этой поездке они встретились с принцем Леопольдом, младшим сыном королевы Виктории, когда он жил в Крайст-Чёрч. Согласно «мифу» Леопольд влюбился в Алису, но доказательства этого факта маловесомы. Факт, что сёстры Лидделл с ним встречались — реален, но современные биографы Леопольда считают, что есть большая вероятность того, что он был увлечён её сестрой Эдит (хотя свою первую дочь Леопольд назвал Алисой). Во всяком случае, Леопольд был в числе носильщиков гроба с телом Эдит на её похоронах 30 июня 1876 года (она умерла 26 июня от кори или перитонита (сохранившиеся данные различаются)).

15 сентября 1880 года в Вестминстерском аббатстве Алиса вышла замуж за крикетиста Реджинальда Харгривса (13 октября 1852 — 13 февраля 1926), который был учеником доктора Доджсона. От него она родила трёх сыновей — Алана Ниветона Харгривса (25 октября 1881 — 9 мая 1915), Леопольда Реджинальда «Рекса» Харгривса (январь 1883 — 25 сентября 1916) и Кэрила Лидделла Харгривса (1887 — 26 ноября 1955 года) (ходит версия, что его назвали в честь Кэрролла, однако Лидделлы это отрицали). Алан и Леопольд погибли в период Первой мировой войне во время боёв во Франции: Алан погиб на поле боя и был похоронен во Флербе, Реджинальд умер от ранений и был похоронен в Жильмоне. В замужестве Алиса была обычной домохозяйкой и стала первым президентом Женского Института при деревне Эмери-Дон.

Последний раз она встретилась с Чарльзом Доджсоном в 1891 году, когда вместе с сёстрами навестила его в Оксфорде.

После смерти тело Алисы было кремировано в крематории Голдерс-Грин и прах был захоронен на кладбище у церкви Собора Святого Михаила и Всех Ангелов в Линдхёрсте в Хэмпшире.

Акростих «ALICE PLEASANCE LIDDELL» из «Алисы в Зазеркалье»

A boat beneath a sunny sky,
Lingering onward dreamily
In an evening of July —

Children three that nestle near,
Eager eye and willing ear,
Pleased a simple tale to hear —

Long has paled that sunny sky:
Echoes fade and memories die.
Autumn frosts have slain July.

Still she haunts me, phantomwise,
Alice moving under skies
Never seen by waking eyes.

Children yet, the tale to hear,
Eager eye and willing ear,
Lovingly shall nestle near.

In a Wonderland they lie,
Dreaming as the days go by,
Dreaming as the summers die:

Ever drifting down the stream —
Lingering in the golden gleam —
Life, what is it but a dream?

Создание «Алисы в Стране чудес»

4 июля 1862 года на лодочной прогулке Алиса Лидделл попросила своего друга Чарльза Доджсона сочинить историю для неё и её сестер Эдит и Лорины. Доджсон, которому и раньше приходилось рассказывать детям Лиддела сказки, придумывая события и персонажей на ходу, с готовностью согласился. На этот раз он поведал сестрам о приключениях маленькой девочки в Подземной Стране, куда она попала, провалившись в нору Белого Кролика. Главная героиня очень напоминала Алису (и не только именем), а некоторые второстепенные персонажи — её сестер Лорину и Эдит. История так понравилась Алисе Лидделл, что она попросила рассказчика записать её. Доджсон обещал, но все равно напоминать пришлось несколько раз. Наконец он выполнил просьбу Алисы и подарил ей манускрипт, который назывался «Приключения Алисы под землёй». Позже автор решил переписать книгу. Для этого весной 1863 года он отправил её на рецензию своему другу Джоржу Макдональду. Также в книгу были добавлены новые детали и иллюстрации Джона Тениела (John Tenniel). Новую версию книги Доджсон преподнес своей любимице на Рождество 1863 года. В 1865 году Доджсон опубликовал книгу «Приключения Алисы в Стране Чудес» под псевдонимом Льюис Кэрролл. Вторая книга — «Алиса в Зазеркалье» — вышла шестью годами позже, в 1871 году. Обе сказки, которым уже значительно больше ста лет, популярны и поныне.

После смерти её мужа в 1926, Алиса, чтобы оплатить коммунальные счета её дома, выставила на аукцион подаренный ей Доджсоном рукописный экземпляр «Приключения Алисы под Землёй» (изначальное название сказки). Аукцион Сотбис оценил её стоимость в 15 400 фунтов и в конечном итоге на столетие со дня рождения Доджсона в Колумбийском университете она была продана одному из основателей фирмы по производству грампластинок «Victor Talking Machine Company» Элдриджу Р. Джонсону (80-летняя Алиса лично присутствовала на этой церемонии). После смерти Джонсона книга была куплена консорциумом американских библиофилов. Сегодня рукопись хранится в Британской Библиотеке.

Ссылки

• [old.russ.ru/krug/kniga/20021024_kanun.html Некоторые устрицы несчастнее других, или Небольшое упражнение в логике]
• [www.npg.org.uk/live/search/person.asp?LinkID=mp63189 Фотографии Алисы, в том числе выполненные мистером Доджсоном (англоязычный ресурс)]
• [notanyphoto.livejournal.com/3017.html Фотографии Алисы, в том числе выполненные мистером Доджсоном (русскоязычный ресурс: больше фотографий)]
• [selfire.com/2008/07/1117/ История создания книги «Алиса в Стране чудес»]
• [dali.virtbox.ru/picturesalisa.html Иллюстрации Сальвадора Дали к сказке «Алиса в Стране чудес» ]

Великобритания   Литература   Персоналии

Отрывок, характеризующий Лидделл, Алиса

– Нет не слыхать. А то палить бы стал.
– То то торопили выступать, а выступили – стали без толку посереди поля, – всё немцы проклятые путают. Эки черти бестолковые!
– То то я бы их и пустил наперед. А то, небось, позади жмутся. Вот и стой теперь не емши.
– Да что, скоро ли там? Кавалерия, говорят, дорогу загородила, – говорил офицер.
– Эх, немцы проклятые, своей земли не знают, – говорил другой.
– Вы какой дивизии? – кричал, подъезжая, адъютант.
– Осьмнадцатой.
– Так зачем же вы здесь? вам давно бы впереди должно быть, теперь до вечера не пройдете.
– Вот распоряжения то дурацкие; сами не знают, что делают, – говорил офицер и отъезжал.
Потом проезжал генерал и сердито не по русски кричал что то.
– Тафа лафа, а что бормочет, ничего не разберешь, – говорил солдат, передразнивая отъехавшего генерала. – Расстрелял бы я их, подлецов!
– В девятом часу велено на месте быть, а мы и половины не прошли. Вот так распоряжения! – повторялось с разных сторон.
И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
Впереди произошло столкновение между австрийским колонновожатым и русским генералом. Русский генерал кричал, требуя, чтобы остановлена была конница; австриец доказывал, что виноват был не он, а высшее начальство. Войска между тем стояли, скучая и падая духом. После часовой задержки войска двинулись, наконец, дальше и стали спускаться под гору. Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска. Впереди, в тумане, раздался один, другой выстрел, сначала нескладно в разных промежутках: тратта… тат, и потом всё складнее и чаще, и завязалось дело над речкою Гольдбахом.
Не рассчитывая встретить внизу над речкою неприятеля и нечаянно в тумане наткнувшись на него, не слыша слова одушевления от высших начальников, с распространившимся по войскам сознанием, что было опоздано, и, главное, в густом тумане не видя ничего впереди и кругом себя, русские лениво и медленно перестреливались с неприятелем, подвигались вперед и опять останавливались, не получая во время приказаний от начальников и адъютантов, которые блудили по туману в незнакомой местности, не находя своих частей войск. Так началось дело для первой, второй и третьей колонны, которые спустились вниз. Четвертая колонна, при которой находился сам Кутузов, стояла на Праценских высотах.
В низах, где началось дело, был всё еще густой туман, наверху прояснело, но всё не видно было ничего из того, что происходило впереди. Были ли все силы неприятеля, как мы предполагали, за десять верст от нас или он был тут, в этой черте тумана, – никто не знал до девятого часа.
Было 9 часов утра. Туман сплошным морем расстилался по низу, но при деревне Шлапанице, на высоте, на которой стоял Наполеон, окруженный своими маршалами, было совершенно светло. Над ним было ясное, голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана. Не только все французские войска, но сам Наполеон со штабом находился не по ту сторону ручьев и низов деревень Сокольниц и Шлапаниц, за которыми мы намеревались занять позицию и начать дело, но по сю сторону, так близко от наших войск, что Наполеон простым глазом мог в нашем войске отличать конного от пешего. Наполеон стоял несколько впереди своих маршалов на маленькой серой арабской лошади, в синей шинели, в той самой, в которой он делал итальянскую кампанию. Он молча вглядывался в холмы, которые как бы выступали из моря тумана, и по которым вдалеке двигались русские войска, и прислушивался к звукам стрельбы в лощине. В то время еще худое лицо его не шевелилось ни одним мускулом; блестящие глаза были неподвижно устремлены на одно место. Его предположения оказывались верными. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. Он видел среди тумана, как в углублении, составляемом двумя горами около деревни Прац, всё по одному направлению к лощинам двигались, блестя штыками, русские колонны и одна за другой скрывались в море тумана. По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской армии, и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтобы успешно атаковать его. Но он всё еще не начинал дела.
Нынче был для него торжественный день – годовщина его коронования. Перед утром он задремал на несколько часов и здоровый, веселый, свежий, в том счастливом расположении духа, в котором всё кажется возможным и всё удается, сел на лошадь и выехал в поле. Он стоял неподвижно, глядя на виднеющиеся из за тумана высоты, и на холодном лице его был тот особый оттенок самоуверенного, заслуженного счастья, который бывает на лице влюбленного и счастливого мальчика. Маршалы стояли позади его и не смели развлекать его внимание. Он смотрел то на Праценские высоты, то на выплывавшее из тумана солнце.
Когда солнце совершенно вышло из тумана и ослепляющим блеском брызнуло по полям и туману (как будто он только ждал этого для начала дела), он снял перчатку с красивой, белой руки, сделал ею знак маршалам и отдал приказание начинать дело. Маршалы, сопутствуемые адъютантами, поскакали в разные стороны, и через несколько минут быстро двинулись главные силы французской армии к тем Праценским высотам, которые всё более и более очищались русскими войсками, спускавшимися налево в лощину.


В 8 часов Кутузов выехал верхом к Працу, впереди 4 й Милорадовичевской колонны, той, которая должна была занять места колонн Пржебышевского и Ланжерона, спустившихся уже вниз. Он поздоровался с людьми переднего полка и отдал приказание к движению, показывая тем, что он сам намерен был вести эту колонну. Выехав к деревне Прац, он остановился. Князь Андрей, в числе огромного количества лиц, составлявших свиту главнокомандующего, стоял позади его. Князь Андрей чувствовал себя взволнованным, раздраженным и вместе с тем сдержанно спокойным, каким бывает человек при наступлении давно желанной минуты. Он твердо был уверен, что нынче был день его Тулона или его Аркольского моста. Как это случится, он не знал, но он твердо был уверен, что это будет. Местность и положение наших войск были ему известны, насколько они могли быть известны кому нибудь из нашей армии. Его собственный стратегический план, который, очевидно, теперь и думать нечего было привести в исполнение, был им забыт. Теперь, уже входя в план Вейротера, князь Андрей обдумывал могущие произойти случайности и делал новые соображения, такие, в которых могли бы потребоваться его быстрота соображения и решительность.
Налево внизу, в тумане, слышалась перестрелка между невидными войсками. Там, казалось князю Андрею, сосредоточится сражение, там встретится препятствие, и «туда то я буду послан, – думал он, – с бригадой или дивизией, и там то с знаменем в руке я пойду вперед и сломлю всё, что будет предо мной».
Князь Андрей не мог равнодушно смотреть на знамена проходивших батальонов. Глядя на знамя, ему всё думалось: может быть, это то самое знамя, с которым мне придется итти впереди войск.
Ночной туман к утру оставил на высотах только иней, переходивший в росу, в лощинах же туман расстилался еще молочно белым морем. Ничего не было видно в той лощине налево, куда спустились наши войска и откуда долетали звуки стрельбы. Над высотами было темное, ясное небо, и направо огромный шар солнца. Впереди, далеко, на том берегу туманного моря, виднелись выступающие лесистые холмы, на которых должна была быть неприятельская армия, и виднелось что то. Вправо вступала в область тумана гвардия, звучавшая топотом и колесами и изредка блестевшая штыками; налево, за деревней, такие же массы кавалерии подходили и скрывались в море тумана. Спереди и сзади двигалась пехота. Главнокомандующий стоял на выезде деревни, пропуская мимо себя войска. Кутузов в это утро казался изнуренным и раздражительным. Шедшая мимо его пехота остановилась без приказания, очевидно, потому, что впереди что нибудь задержало ее.
– Да скажите же, наконец, чтобы строились в батальонные колонны и шли в обход деревни, – сердито сказал Кутузов подъехавшему генералу. – Как же вы не поймете, ваше превосходительство, милостивый государь, что растянуться по этому дефилею улицы деревни нельзя, когда мы идем против неприятеля.