Лидеры эскадренных миноносцев типа «Ле Фантаск»
Лидеры эскадренных миноносцев типа «Ле Фантаск» — тип лидеров французского флота времён Второй мировой войны. Развитие лидеров типа «Вокелен». Всего построено шесть единиц в серии: «Ле Триомфан» (фр. Le Triomphant), «Ле Фантаск» (фр. Le Fantasque), «Ле Малэн» (фр. Le Malin), «Л’Одасье» (фр. L'Audacieux), «Ле Террибль» (фр. Le Terrible), «Л’Эндомтабль» (фр. L'Indomptable)[3]. Также известны как лидеры типа «Ле Террибль». Первая и последняя серия французских 2600-тонных лидеров. Стали наиболее известными кораблями своего класса во французском флоте.
Официально именовались контр-миноносцами (фр. contre-torpilleurs) и фактически не являлись лидерами эсминцев в традиционном понимании, так как предназначались для действий в однородных соединениях и должны были исполнять функции лёгких крейсеров. Фактически их можно было бы назвать истребителями эсминцев[4]. Не имели прямых аналогов за рубежом. Дальнейшим развитием класса во французских ВМС стали заметно более крупные лидеры типа «Могадор».
Содержание
История создания
Заказ на разработку нового типа контр-миноносцев был выдан командованием ВМС в августе 1928 года. Требования к проекту не предусматривали революционного улучшения характеристик в сравнение с предыдущими типами контр-миноносцев. Первоначально речь шла об увеличении скорости хода до 37 узлов и дальности плавания до 2500 миль на 25 узлах. Кроме того предусматривалось изменить размещение артиллерии главного калибра для повышения наступательных возможностей новых кораблей. В дальнейшем Морской генеральный штаб проявил интерес к установке на разрабатываемые корабли, именовавшиеся пока контр-миноносцами 1929 года, новейших 138,6-мм орудий образца 1929 года, что сулило повышение огневой мощи. Кроме того, возникла идея оснащения нового типа котлами с повышенными характеристиками пара, что сулило экономию объёма и веса силовой установки[5].
Для проверки новых котлов было решено оснастить ими уже строящиеся контр-миноносцы «Милан» и «Эпервье», принадлежавшие к типу «Эгль». При этом корабли получили котлы и турбины производства разных компаний для проверки их характеристик в условиях реальной эксплуатации[6].
Лидеры эскадренных миноносцев типа «Ле Фантаск» были заказаны по программе 1930 года[7].
Конструкция
Вооружение
Вооружение состояло из пяти 138-мм орудий (боезапас составлял 240 снарядов на орудие), четырёх 37-мм полуавтоматов, четырёх 13,2-мм пулемётов и трёх трёхтрубных 550-мм торпедных аппаратов[7].
| ТТХ артиллерии контр-миноносцев типа «Ле Фантаск» | |||||
|---|---|---|---|---|---|
| Образец | 138,6-мм/50 M1929[8] | 37-мм/50 M1925[9] | 13,2-мм/76 M1929[10] | ||
| Калибр, мм | 138,6 | 37 | 13,2 | ||
| Длина ствола в калибрах | 50 | 50 | 76 | ||
| Масса орудия, кг | 4280 | 300 | 33 | ||
| Начальная скорость снаряда, м/с | 840 | 850 | 800 | ||
| Максимальная дальность стрельбы/досягаемость по высоте, м | 20 000/ — | 7175/? | 7200/4200 | ||
| Масса снаряда, кг | 40,6 | 0,725 | 0,052 | ||
| Скорострельность, выстр./мин | 8 — 10 | 30 — 42 | 180 — 200 | ||
Экипаж
Изначально контр-миноносцы типа «Ле Фантаск» рассчитывались на размещение экипажа из 210 человек — 13 офицеров, 34 унтер-офицеров и 163 матросов. Однако фактически штат команды неоднократно изменялся. Обычно на борту находилось 11 офицеров, в том числе три инженер-механика и один судовой врач. Однако в случае необходимости численность офицерского состава возрастала до 14 человек[11]. В мирное время численность младшего командного и рядового состава первоначально насчитывала 221 человек — 34 старшины, а также 186 квартирмейстеров и матросов. Для плавания в северных широтах дополнительно принимался ещё один штурман. Дальнейшее увеличение численности затруднялось недостатком жилых помещений. Особенно сложно обстояло с этим на кораблях, которые использовались в качестве флагманов дивизионов и принимали на борт штабной персонал[11].
В дальнейшем штаты мирного времени неоднократно изменялись. В 1937 году численность младшего командного и рядового состава была установлена в 223 человека, в 1938 году её сократили до 220. Нехватка людей вынуждала использовать их не только по прямым обязанностям. Так расчет 138,6-мм орудия № 5 был обязан также обслуживать расположенные рядом 13,2-мм зенитные пулемёты. 10 апреля 1939 года был установлен штатный состав экипажа военного времени — 14 офицеров, 36 старшин и 218 квартирмейстеров и матросов. Их размещение представляло собой серьёзную проблему, но в ходе военных действий численность команды лишь росла[11].
Служба
| заложен | спущен | вступил в строй | судьба | |
|---|---|---|---|---|
| «Ле Триомфан» | 28 марта 1930 года | 16 апреля 1934 года | 25 мая 1936 года | Списан 6 декабря 1954 года |
| «Ле Фантаск» | 15 ноября 1931 года | 15 марта 1934 года | 10 марта 1935 года | Списан 2 мая 1957 года |
| «Ле Малэн» | 16 ноября 1931 года | 17 августа 1933 года | 1 мая 1936 года | Списан в феврале 1964 года |
| «Л’Одасье» | 16 ноября 1931 года | 15 марта 1934 года | 27 ноября 1935 года | 7 мая 1943 года потоплен в порту Бизерта авиацией союзников |
| «Ле Террибль» | 8 декабря 1931 года | 30 ноября 1933 года | 1 октября 1935 года | Списан 19 июля 1961 года |
| «Л’Эндомтабль» | 25 января 1932 года | 7 декабря 1933 года | 10 февраля 1935 года | 7 марта 1944 года потоплен в порту Тулон американской авиацией |
«Ле Триомфан»
Корабль был построен компанией Ateliers et Chantiers de France в Дюнкерке[7].
«Ле Фантаск»
Корабль был построен государственной компанией l’arsenal de Lorient в Лорьяне[7].
«Ле Малэн»
Корабль был построен компанией Forges et Chantiers de la Méditerranée в Ла-Сейн-сюр-Мере[7].
«Л’Одасье»
Корабль был построен компанией государственной компанией l’arsenal de Lorient в Лорьяне[7].
«Ле Террибль»
Корабль был построен компанией Ateliers et Chantiers Navals Français в городе Кан[7]. Испытания на скорость стали полным триумфом. «Ле Террибль» установил мировой рекорд скорости для крупных кораблей — 45,03 узла при мощности 94 240 л. с. После вступления в строй «Ле Террибль» был включен в состав 10-го лёгкого дивизиона и базировался на Брест[12]. Это соединение включало также контр-миноносцы «Ле Фантаск» и «Л’Одасье» и принадлежало ко 2-й эскадре французских ВМС, куда также входили три линкора типа «Бретань», авианосец «Беарн», лёгкий крейсер «Эмиль Бертин», а также лёгкие силы[13]. В течение 1935 года корабль проходил интенсивную боевую подготовку в водах Атлантики. В 1936 году 2-я эскадра была переформирована в Атлантическую эскадру, но «Ле Террибль» сохранил прежнюю принадлежность к 10-му дивизиону[14]. В мае 1937 года «Ле Террибль» действовал в Бискайском заливе у берегов Испании, обеспечивая прикрытие эвакуации гражданских лиц из Бильбао, в ходе гражданской войны в Испании[15]. В 1937—1939 годах контр-миноносец совершил множество выходов в море, курсируя между Брестом, Ораном, Касабланкой и Тулоном и проводя насыщенную боевую подготовку. Вторжение Италии в Албанию 8 апреля 1939 года вызвало опасения во Франции, поэтому в апреле 1939 года в Гибралтаре собралось соединение флота, в состав которого вошел и «Ле Террибль»[16].
К началу Второй мировой войны входил в состав 10-го дивизиона контр-миноносцев, который, в свою очередь, был частью Рейдерского соединения (фр. Forces de Raid)[17]. 7 октября 1939 года в составе Рейдерского соединения «Ле Террибль» отправился к атлантическому побережью Северной Африки. 16 октября 1939 года «Ле Террибль» перехватил в районе Дакара германский пароход «Халле», что вынудило немецкий экипаж затопить свой корабль[18]. 25 октября 1939 года «Ле Террибль» совместно с «Ле Фантаск» захватил германский пароход «Санта Фе»[19].
«Л’Эндомтабль»
Корабль был построен компанией Forges et Chantiers de la Méditerranée в Ла-Сейн-сюр-Мере[7].
Оценка проекта
Строительство контр-миноносцев типа «Ле Фантаск» завершило вторую десятилетнюю программу развития французского флота после Первой мировой войны[20]. Эти красивые корабли стали вершиной развития французских контр-миноносцев и своеобразной «визитной карточкой» французского флота. Сочетание высокой огневой мощи с прекрасными ходовыми качествами делало их крайне опасными для итальянских эсминцев и серьёзными оппонентами для итальянских лёгких крейсеров типов «Альберико да Барбиано» и «Луиджи Кадорна». В качестве торпедно-артиллерийских кораблей их можно оценить очень высоко[21].
Вместе с тем, контр-миноносцы типа «Ле Фантаск» предназначались для решения достаточно узкого круга задач. Они должны были действовать в Средиземном море, Бискайском заливе и проливе Ла-Манш, где они всегда имели бы возможность зайти в ближайший порт для дозаправки. Для действий в Атлантике они имели недостаточный радиус действия. Тип «Ле Фантаск», так же, как и другие контр-миноносцы Франции, предназначались лишь для боя с надводным противником. Борьба с подводными лодками была для них практически невозможна, ввиду отсутствия средств их обнаружения, а противовоздушная оборона кораблей оказалась слишком слабой. Командование флота осознавало эти проблемы, но недостаток средств не позволил провести своевременную модернизации[20].
Напишите отзыв о статье "Лидеры эскадренных миноносцев типа «Ле Фантаск»"
Примечания
- ↑ Couhat J.L. French warships of the World War II. — London: Ian Allan, 1971. — P. 57. — ISBN 0-7110-0153-7.
- ↑ Le Masson H. Navies of the Second World War. The French navy. V.1. — London: Macdonald, 1969. — P. 116. — ISBN 0-356-02834-2.
- ↑ Дашьян А. В., Патянин С. В., и др. Флоты Второй мировой. — М.: Коллекция, Яуза, ЭКСМО, 2009. — С. 358. — ISBN 978-5-699-33872-6.
- ↑ Кофман В.Л. Лидеры типа «Могадор» // Морская коллекция. — 2008. — № 8. — С. 2.
- ↑ Lassaque J. Les CT de 2800 tonnes du type Le Fantasque. — Nantes: Marines edition, 1998. — P. 10. — ISBN 2-909675-44-0.
- ↑ Lassaque J. Les CT de 2800 tonnes du type Le Fantasque. — P. 11.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 Патянин С. В. Лидеры, эскадренные миноносцы и миноносцы Франции во Второй мировой войне. — СпБ, 2003. — С. 31.
- ↑ Campbell J. Naval Weapons of World War Two. — Annapolys, Maryland, USA: Naval Institute Press, 2002. — С. 297. — ISBN 0-87021-459-4.
- ↑ Campbell J. Naval Weapons of World War Two. — С. 308.
- ↑ Campbell J. Naval Weapons of World War Two. — С. 310.
- ↑ 1 2 3 Lassaque J. Les CT de 2800 tonnes du type Le Fantasque. — P. 129.
- ↑ Lassaque J. Les CT de 2800 tonnes du type Le Fantasque. — P. 23.
- ↑ Lassaque J. Les CT de 2800 tonnes du type Le Fantasque. — P. 24.
- ↑ Lassaque J. Les CT de 2800 tonnes du type Le Fantasque. — P. 27.
- ↑ Lassaque J. Les CT de 2800 tonnes du type Le Fantasque. — P. 30.
- ↑ Lassaque J. Les CT de 2800 tonnes du type Le Fantasque. — P. 46-47.
- ↑ Lassaque J. Les CT de 2800 tonnes du type Le Fantasque. — P. 48.
- ↑ Lassaque J. Les CT de 2800 tonnes du type Le Fantasque. — P. 50.
- ↑ Lassaque J. Les CT de 2800 tonnes du type Le Fantasque. — P. 51.
- ↑ 1 2 Lassaque J. Les CT de 2800 tonnes du type Le Fantasque. — P. 102.
- ↑ Патянин С. В. Лидеры, эскадренные миноносцы и миноносцы Франции во Второй мировой войне. — С. 7.
Ссылки
[www.navycollection.narod.ru/library/Garros/contents.htm Гаррос Л. Военно-морской флот Франции во Второй мировой войне]
Литература
- Патянин С. В. Лидеры, эскадренные миноносцы и миноносцы Франции во Второй мировой войне. — СПб., 2003.
- Lassaque J. Les CT de 2800 tonnes du type Le Fantasque. — Nantes: Marines edition, 1998. — ISBN 2-909675-44-0.
- Le Masson H. Navies of the Second World War. The French navy. V.1. — London: Macdonald, 1969. — ISBN 0-356-02834-2.
- Couhat J.L. French warships of the World War II. — London: Ian Allan, 1971. — ISBN 0-7110-0153-7.
- Jordan J., Dumas R. French Destroyers. Torpilleurs d'Escadre & Contre-Torpilleurs. 1922—1956. — Barnsley: Seaforth Publishing, 2015. — ISBN 978-1-84832-198-4.
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Лидеры эскадренных миноносцев типа «Ле Фантаск»
– Сказывали, – отвечал Герасим.– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.
1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»
– Qu'on m'amene les boyards, [Приведите бояр.] – обратился он к свите. Генерал с блестящей свитой тотчас же поскакал за боярами.
Прошло два часа. Наполеон позавтракал и опять стоял на том же месте на Поклонной горе, ожидая депутацию. Речь его к боярам уже ясно сложилась в его воображении. Речь эта была исполнена достоинства и того величия, которое понимал Наполеон.
Тот тон великодушия, в котором намерен был действовать в Москве Наполеон, увлек его самого. Он в воображении своем назначал дни reunion dans le palais des Czars [собраний во дворце царей.], где должны были сходиться русские вельможи с вельможами французского императора. Он назначал мысленно губернатора, такого, который бы сумел привлечь к себе население. Узнав о том, что в Москве много богоугодных заведений, он в воображении своем решал, что все эти заведения будут осыпаны его милостями. Он думал, что как в Африке надо было сидеть в бурнусе в мечети, так в Москве надо было быть милостивым, как цари. И, чтобы окончательно тронуть сердца русских, он, как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без упоминания о ma chere, ma tendre, ma pauvre mere, [моей милой, нежной, бедной матери ,] он решил, что на всех этих заведениях он велит написать большими буквами: Etablissement dedie a ma chere Mere. Нет, просто: Maison de ma Mere, [Учреждение, посвященное моей милой матери… Дом моей матери.] – решил он сам с собою. «Но неужели я в Москве? Да, вот она передо мной. Но что же так долго не является депутация города?» – думал он.
Между тем в задах свиты императора происходило шепотом взволнованное совещание между его генералами и маршалами. Посланные за депутацией вернулись с известием, что Москва пуста, что все уехали и ушли из нее. Лица совещавшихся были бледны и взволнованны. Не то, что Москва была оставлена жителями (как ни важно казалось это событие), пугало их, но их пугало то, каким образом объявить о том императору, каким образом, не ставя его величество в то страшное, называемое французами ridicule [смешным] положение, объявить ему, что он напрасно ждал бояр так долго, что есть толпы пьяных, но никого больше. Одни говорили, что надо было во что бы то ни стало собрать хоть какую нибудь депутацию, другие оспаривали это мнение и утверждали, что надо, осторожно и умно приготовив императора, объявить ему правду.
– Il faudra le lui dire tout de meme… – говорили господа свиты. – Mais, messieurs… [Однако же надо сказать ему… Но, господа…] – Положение было тем тяжеле, что император, обдумывая свои планы великодушия, терпеливо ходил взад и вперед перед планом, посматривая изредка из под руки по дороге в Москву и весело и гордо улыбаясь.
– Mais c'est impossible… [Но неловко… Невозможно…] – пожимая плечами, говорили господа свиты, не решаясь выговорить подразумеваемое страшное слово: le ridicule…
Между тем император, уставши от тщетного ожидания и своим актерским чутьем чувствуя, что величественная минута, продолжаясь слишком долго, начинает терять свою величественность, подал рукою знак. Раздался одинокий выстрел сигнальной пушки, и войска, с разных сторон обложившие Москву, двинулись в Москву, в Тверскую, Калужскую и Дорогомиловскую заставы. Быстрее и быстрее, перегоняя одни других, беглым шагом и рысью, двигались войска, скрываясь в поднимаемых ими облаках пыли и оглашая воздух сливающимися гулами криков.
Увлеченный движением войск, Наполеон доехал с войсками до Дорогомиловской заставы, но там опять остановился и, слезши с лошади, долго ходил у Камер коллежского вала, ожидая депутации.
Москва между тем была пуста. В ней были еще люди, в ней оставалась еще пятидесятая часть всех бывших прежде жителей, но она была пуста. Она была пуста, как пуст бывает домирающий обезматочивший улей.
В обезматочившем улье уже нет жизни, но на поверхностный взгляд он кажется таким же живым, как и другие.
Так же весело в жарких лучах полуденного солнца вьются пчелы вокруг обезматочившего улья, как и вокруг других живых ульев; так же издалека пахнет от него медом, так же влетают и вылетают из него пчелы. Но стоит приглядеться к нему, чтобы понять, что в улье этом уже нет жизни. Не так, как в живых ульях, летают пчелы, не тот запах, не тот звук поражают пчеловода. На стук пчеловода в стенку больного улья вместо прежнего, мгновенного, дружного ответа, шипенья десятков тысяч пчел, грозно поджимающих зад и быстрым боем крыльев производящих этот воздушный жизненный звук, – ему отвечают разрозненные жужжания, гулко раздающиеся в разных местах пустого улья. Из летка не пахнет, как прежде, спиртовым, душистым запахом меда и яда, не несет оттуда теплом полноты, а с запахом меда сливается запах пустоты и гнили. У летка нет больше готовящихся на погибель для защиты, поднявших кверху зады, трубящих тревогу стражей. Нет больше того ровного и тихого звука, трепетанья труда, подобного звуку кипенья, а слышится нескладный, разрозненный шум беспорядка. В улей и из улья робко и увертливо влетают и вылетают черные продолговатые, смазанные медом пчелы грабительницы; они не жалят, а ускользают от опасности. Прежде только с ношами влетали, а вылетали пустые пчелы, теперь вылетают с ношами. Пчеловод открывает нижнюю колодезню и вглядывается в нижнюю часть улья. Вместо прежде висевших до уза (нижнего дна) черных, усмиренных трудом плетей сочных пчел, держащих за ноги друг друга и с непрерывным шепотом труда тянущих вощину, – сонные, ссохшиеся пчелы в разные стороны бредут рассеянно по дну и стенкам улья. Вместо чисто залепленного клеем и сметенного веерами крыльев пола на дне лежат крошки вощин, испражнения пчел, полумертвые, чуть шевелящие ножками и совершенно мертвые, неприбранные пчелы.
Пчеловод открывает верхнюю колодезню и осматривает голову улья. Вместо сплошных рядов пчел, облепивших все промежутки сотов и греющих детву, он видит искусную, сложную работу сотов, но уже не в том виде девственности, в котором она бывала прежде. Все запущено и загажено. Грабительницы – черные пчелы – шныряют быстро и украдисто по работам; свои пчелы, ссохшиеся, короткие, вялые, как будто старые, медленно бродят, никому не мешая, ничего не желая и потеряв сознание жизни. Трутни, шершни, шмели, бабочки бестолково стучатся на лету о стенки улья. Кое где между вощинами с мертвыми детьми и медом изредка слышится с разных сторон сердитое брюзжание; где нибудь две пчелы, по старой привычке и памяти очищая гнездо улья, старательно, сверх сил, тащат прочь мертвую пчелу или шмеля, сами не зная, для чего они это делают. В другом углу другие две старые пчелы лениво дерутся, или чистятся, или кормят одна другую, сами не зная, враждебно или дружелюбно они это делают. В третьем месте толпа пчел, давя друг друга, нападает на какую нибудь жертву и бьет и душит ее. И ослабевшая или убитая пчела медленно, легко, как пух, спадает сверху в кучу трупов. Пчеловод разворачивает две средние вощины, чтобы видеть гнездо. Вместо прежних сплошных черных кругов спинка с спинкой сидящих тысяч пчел и блюдущих высшие тайны родного дела, он видит сотни унылых, полуживых и заснувших остовов пчел. Они почти все умерли, сами не зная этого, сидя на святыне, которую они блюли и которой уже нет больше. От них пахнет гнилью и смертью. Только некоторые из них шевелятся, поднимаются, вяло летят и садятся на руку врагу, не в силах умереть, жаля его, – остальные, мертвые, как рыбья чешуя, легко сыплются вниз. Пчеловод закрывает колодезню, отмечает мелом колодку и, выбрав время, выламывает и выжигает ее.
