Ликаон (сын Приама)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Ликаон (др.-греч. Λῠκάων) — персонаж древнегреческой мифологии[1]. Сын Приама[2] от наложницы Лаофои.[3]

Попал в плен к Ахиллу в начале войны[4], был его гостем-пленником[5]. Патрокл продает его на Лемносе, а Евней его выкупает[6]. Его доспех надевает Парис[7]. Убит Ахиллом[8].

Напишите отзыв о статье "Ликаон (сын Приама)"



Примечания

  1. Мифы народов мира. М., 1991-92. В 2 т. Т.2. С.54, Любкер Ф. Реальный словарь классических древностей. М., 2001. В 3 т. Т.2. С.306
  2. Гигин. Мифы 90
  3. Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека III 12, 5
  4. Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека Э III 32
  5. Гомер. Илиада XXI 76-79
  6. Гомер. Илиада XXIII 747; Стасин. Киприи, синопсис
  7. Гомер. Илиада III 333
  8. Гомер. Илиада XXI 119

Отрывок, характеризующий Ликаон (сын Приама)



В 12 м и 13 м годах Кутузова прямо обвиняли за ошибки. Государь был недоволен им. И в истории, написанной недавно по высочайшему повелению, сказано, что Кутузов был хитрый придворный лжец, боявшийся имени Наполеона и своими ошибками под Красным и под Березиной лишивший русские войска славы – полной победы над французами. [История 1812 года Богдановича: характеристика Кутузова и рассуждение о неудовлетворительности результатов Красненских сражений. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ]
Такова судьба не великих людей, не grand homme, которых не признает русский ум, а судьба тех редких, всегда одиноких людей, которые, постигая волю провидения, подчиняют ей свою личную волю. Ненависть и презрение толпы наказывают этих людей за прозрение высших законов.
Для русских историков – странно и страшно сказать – Наполеон – это ничтожнейшее орудие истории – никогда и нигде, даже в изгнании, не выказавший человеческого достоинства, – Наполеон есть предмет восхищения и восторга; он grand. Кутузов же, тот человек, который от начала и до конца своей деятельности в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя себе, являет необычайный s истории пример самоотвержения и сознания в настоящем будущего значения события, – Кутузов представляется им чем то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12 м годе, им всегда как будто немножко стыдно.