Ликлайдер, Джозеф Карл Робнетт
| Джозеф Карл Робнетт Ликлайдер | |
| англ. Joseph Carl Robnett Licklider | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: |
Арлингтон (штат Массачусетс) |
| Страна: | |
| Научная сфера: | |
| Альма-матер: | |
Джозеф Карл Робнетт Ликлайдер (англ. Joseph Carl Robnett Licklider, 11 марта 1915 — 26 июня 1990), известный в научной и ИТ-среде как J.C.R. или «Лик» («Lick») — американский учёный. Ранние работы были посвящены психоакустике, последующие работы — в сфере информационных технологий.
Биография
Родился в 1915 году в Сент-Луисе. Окончил университет Вашингтона, получив степень бакалавра сразу по трем специальностям: физике, математике и психологии. Докторскую работу написал по психоакустике. В 1942 году работал в лаборатории при Гарвардском университете. В 1950 году перешёл работать в Массачусетский технологический институт, где заинтересовался компьютерными технологиями. Высказал идею о необходимости создания компьютеров, работающих в режиме реального времени. Углублял свои познания о компьютерах в BBN. В 1962−1964 годы работал в ARPA, заложил основы ARPANET. Высказал идею необходимости создания объединения компьютеров в сеть со свободным доступом любого человека из любого места мира к её ресурсам. Ликлайдера называют духовным отцом всемирной сети, человеком, посеявшим семена Интернета.
Вклад Ликлайдера в возникновение Интернета огромен, он состоит из идей и принципов, а не из изобретений и технологий. Ликлайдер предвидел необходимость объединения в сеть компьютеров, имеющих простые пользовательские интерфейсы. Его идеи предвосхитили компьютерную графику, интерфейсы, работающие по принципу указания и выбора (point-and-click), цифровые библиотеки, электронную коммерцию (e-commerce), дистанционное банковское обслуживание (online banking), а также программное обеспечение, размещаемое в сети.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
| ||||||||||||||||||
Напишите отзыв о статье "Ликлайдер, Джозеф Карл Робнетт"
Отрывок, характеризующий Ликлайдер, Джозеф Карл Робнетт
Наташа покраснела и засмеялась.– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?
В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
