Ликсна (станция)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Координаты: 55°59′53″ с. ш. 26°27′10″ в. д. / 55.998083° с. ш. 26.452889° в. д. / 55.998083; 26.452889 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.998083&mlon=26.452889&zoom=16 (O)] (Я)
Станция Ликсна
Līksna
линия Крустпилс — Даугавпилс
Latvijas dzelzceļš
Дата открытия:

1861

Тип:

пассажирская, грузовая

Количество платформ:

1

Количество путей:

3

Тип платформы:

1 боковая низкая

Форма платформы:

прямая

Код в АСУЖТ:

[osm.sbin.ru/esr/esr:114432 114432]

Код в «Экспресс-3»:

2500118

Ли́ксна (латыш. Līksna) — железнодорожная станция на линии Крустпилс — Даугавпилс.

Находится между станцией Ваболе и бывшей станцией Межциемс в Ликсненской волости Даугавпилсского края, Латвийская железная дорога (код 11443)[1]. Открыта 12/24 сентября 1861[2] года при пуске Риго-Динабургской дороги (длина 204 версты). Есть вокзал, начальник станции. До 2014 года сохранились как первоначальное пассажирское здание, так и оригинальный грузовой сарай со въездом для вагонов[3].



Расписание поездов

Через станцию проходят поезда 617Р, 602Р, 609Р и 618Р[4].

Интересные факты

Вокзал станции снят в эпизоде фильма «Стреляй вместо меня» Рижской киностудии, 1970 год.

Напишите отзыв о статье "Ликсна (станция)"

Примечания

  1. [www.gdevagon.ru/scripts/info/station_detail.php?stid=11443&stname=%CB%E8%EA%F1%ED%E0 Железнодорожная станция Ликсна — Система слежения за вагонами]
  2. Архангельский А. С., Архангельский В. А. [padabum.com/x.php?id=38847 Железнодорожные станции СССР. Справочник]. — М.: Транспорт, 1981. — Т. 1. — С. 286. — 368 с. — 100 000 экз.
  3. T. Altbergs, K. Augustāne, I. Pētersone. Dzelzceļi Latvijā. R: Jumava, 2009, Страница 35. ISBN 978-9984-38-698-0
  4. [rasp.nur.kz/station&st_code=2500118 Расписание поездов по станции Ликсна]


Остановочные пункты железной дороги
Предыдущая остановка:
Ваболе
Железнодорожная линия Крустпилс — Даугавпилс
Следующая остановка:
383 км

Отрывок, характеризующий Ликсна (станция)

Пьеру так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто нибудь не полюбил его, что он не мог не верить в искренность людей, окружавших его. Притом ему не было времени спрашивать себя об искренности или неискренности этих людей. Ему постоянно было некогда, он постоянно чувствовал себя в состоянии кроткого и веселого опьянения. Он чувствовал себя центром какого то важного общего движения; чувствовал, что от него что то постоянно ожидается; что, не сделай он того, он огорчит многих и лишит их ожидаемого, а сделай то то и то то, всё будет хорошо, – и он делал то, что требовали от него, но это что то хорошее всё оставалось впереди.
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал:
«Vous savez, que je suis accable d'affaires et que ce n'est que par pure charite, que je m'occupe de vous, et puis vous savez bien, que ce que je vous propose est la seule chose faisable». [Ты знаешь, я завален делами; но было бы безжалостно покинуть тебя так; разумеется, что я тебе говорю, есть единственно возможное.]
– Ну, мой друг, завтра мы едем, наконец, – сказал он ему однажды, закрывая глаза, перебирая пальцами его локоть и таким тоном, как будто то, что он говорил, было давным давно решено между ними и не могло быть решено иначе.
– Завтра мы едем, я тебе даю место в своей коляске. Я очень рад. Здесь у нас всё важное покончено. А мне уж давно бы надо. Вот я получил от канцлера. Я его просил о тебе, и ты зачислен в дипломатический корпус и сделан камер юнкером. Теперь дипломатическая дорога тебе открыта.
Несмотря на всю силу тона усталости и уверенности, с которой произнесены были эти слова, Пьер, так долго думавший о своей карьере, хотел было возражать. Но князь Василий перебил его тем воркующим, басистым тоном, который исключал возможность перебить его речь и который употреблялся им в случае необходимости крайнего убеждения.