Лик (брат Никтея)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Лик (др.-греч. Λύκος «волк») — персонаж древнегреческой мифологии[1]. Фиванский герой, брат Никтея[2]. Сын спарта Хтония, либо сын Гириея и нимфы Клонии[3]. Его женой была Дирка.

Вынужден был бежать из Евбеи с братом, убив Флегия, и поселился в Гирии. Благодаря дружбе с Пенфеем братья стали гражданами Фив. Лик был избран фиванцами стратегом, захватил власть в малолетство Лаия и правил 20 лет. По просьбе Никтея отправился походом на Сикион, куда бежала Антиопа, и покорил его. Лик держал Антиопу в заточении и жестоко обращался с ней. Когда дети Антиопы Зеф и Амфион выросли, они убили Лика. По другим, был опекуном дважды: сперва у Лабдака, потом у Лаия[4]. Либо свергнут с престола Лаием, затем убит Амфионом и Зефом[5]. Развалины дома Лика показывали в Фивах[6].

Действующее лицо трагедии Еврипида «Антиопа». По Еврипиду, Лик остался жив, но по воле Гермеса уступил царство Амфиону[7].

См. также Лик (враг Геракла).

Напишите отзыв о статье "Лик (брат Никтея)"



Примечания

  1. Мифы народов мира. М., 1991-92. В 2 т. Т.2. С.54; Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека III 10, 1; 5, 5.
  2. Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека III 5, 5
  3. Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека III 10, 1
  4. Павсаний. Описание Эллады IX 5, 5
  5. Николай Дамасский. История, фр.7 Якоби
  6. Павсаний. Описание Эллады IX 16, 7
  7. Гигин. Мифы 8

Отрывок, характеризующий Лик (брат Никтея)

И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.