Альварес, Лили

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Лили де Альварес»)
Перейти к: навигация, поиск
Лили Альварес
Рабочая рука правая
Одиночный разряд
Наивысшая позиция 2 (1927)
Турниры серии Большого шлема
Франция 1/2 финала (1930—1931, 1937—1938)
Уимблдон финал (1926—1928)
Парный разряд
Турниры серии Большого шлема
Франция победа (1929)
Уимблдон 3-й круг (1937)
Завершила выступления

Элия Мария (Лили) Гонсалес-Альварес-и-Гомес-Чичери (исп. Elia María "Lili" González Álvarez y López Chicheri, в замужестве де ла Вальден, de la Valdène; 9 мая 1905, Рим, Италия8 июля 1998, Мадрид), известная также как Лили де Альваресиспанская теннисистка, журналистка и писательница. Вторая ракетка мира в 1927 и 1928 годах, победительница чемпионата Франции 1929 года в женском парном разряде, трёхкратная финалистка Уимблдонского турнира в одиночном разряде. Кавалер ордена Изабеллы Католической (1958).





Личная жизнь

Элия Мария Альварес родилась в 1905 году в Риме в богатой буржуазной семье. Девочка росла в Швейцарии, Германии, Франции и Италии и получила хорошее образование. Любовь к спорту она унаследовала от отца и уже в 12 лет обыгрывала взрослых мужчин в карамболь[1].

В 1934 году Лили Альварес вышла замуж за французского аристократа, графа Жана де Гайяра де ла Вальдена. Их брак продолжался до 1939 года, когда Лили родила мёртвого мальчика. Вскоре после этого супруги расстались[2].

Проведя несколько лет в Аргентине и Лондоне как журналистка[1], после развода Альварес вернулась в Испанию и проживала там до самой смерти[2]. В июле 1958 года она была награждена орденом Изабеллы Католической[3], а в 1998 году, через несколько дней после её смерти, было принято решение о её награждении золотой медалью «За спортивные заслуги»[4].

Спортивная карьера

Основные достижения игровой карьеры Лили Альварес приходятся на середину 1920-х годов, когда её активная игра и способность наносить удары по мячу с лёта или на подъёме после отскока были новинкой для женского тенниса (что одновременно часто оборачивалось грубыми ошибками с её стороны)[5]. На Олимпийских играх в Париже, где они с Росой Торрес были первыми в истории испанками на олимпийском теннисном турнире[1], Альварес стала четвертьфиналисткой в одиночном и смешанном парном разряде[6]. Через два года она вышла в финал Уимблдонского турнира в одиночном разряде, где в отсутствие чемпионки прошлых лет Сюзанн Ленглен имела реальный шанс завоевать титул. В финальном матче с британской теннисисткой Кэтлин Маккейн, на котором присутствовали король и королева Испании[3], Альварес была близка к тому, чтобы повести в третьем, решающем, сете 4-1 по геймам, но в итоге проиграла этот сет со счётом 6-3. В следующие два года она ещё дважды становилась финалисткой на Уимблдоне, оба раза проигрывая молодой американке Хелен Уиллз. Счёт их первого финала — 6-2, 6-4 в пользу Уиллз — не отражал накала борьбы, поскольку равная игра шла за каждое очко: в частности, в одном из геймов, который Уиллз выиграла всухую, было сделано около сорока ударов. Финал 1928 года был менее равным, поскольку Альварес была истощена тяжёлой дорогой к нему, в том числе матчем второго круга, где она была в одном очке от поражения от Филлис Ковелл[5]. По итогам 1926 года она заняла в ежегодном рейтинге сильнейших теннисисток мира третье место, а в 1927 и 1928 годах поднялась до второго[7].

Одновременно с успехами на Уимблдоне Альварес также уверенно выступала в турнирах, проводящихся на грунтовых кортах. В 1927 году в паре с Биллом Тилденом она дошла до финала чемпионата Франции в миксте, где они уступили местной паре Маргарит Брокди/Жан Боротра. В 1929 году Альварес завоевала титул чемпионки Франции в женском парном разряде, где компанию ей составила нидерландская теннисистка Кеа (Корнелия) Бауман, а ещё через год стала абсолютной чемпионкой Италии, победив там во всех трёх разрядах[6]. В 1930 и 1931 годах она доходила до полуфинала чемпионата Франции в одиночном разряде, ещё дважды обеспечив себе попадание в десятку сильнейших теннисисток мира по итогам сезона (оба раза на восьмом месте)[7]. По два раза Альварес также становилась чемпионкой Испании в одиночном разряде и женских парах — соответственно, в 1929 и 1940 и в 1941 и 1942 годах[1].

Всегда элегантная и женственная Альварес была одной из законодательниц мод в женском теннисе. Особенно смелым шагом стало в 1931 году появление на Уимблдонском турнире в разделённой на две половины белой юбке работы дизайнера Эльзы Скиапарелли. Эта форма, шокировавшая консервативную теннисную публику, в дальнейшем стала прототипом современных женских шорт[1]. Альварес несколько раз отвергала предложения последовать примеру Сюзанн Ленглен и присоединиться к профессиональному теннисному туру, до конца карьеры оставаясь любительницей[3].

Помимо тенниса, Лили Альварес также активно занималась другими видами спорта. В 1924 году она стала чемпионкой Каталонии в автомобильных гонках, а в 1941 году, по окончании гражданской войны, выиграла чемпионат Испании по горным лыжам, которого затем была лишена решением судейской комиссии, отдавшей титул чемпиона лыжнику-мужчине. В том же году она была пожизненно дисквалифицирована Федерацией тенниса Испании за публичные выступления, «порочащие Испанию». Хотя дисквалификация была отменена уже на следующий год, вскоре после этого, в возрасте 36 лет, Альварес решила завершить выступления[4].

Финалы турниров Большого шлема за карьеру

Одиночный разряд (0-3)

Результат Год Турнир Покрытие Соперница в финале Счёт в финале
Поражение 1926 Уимблдонский турнир Трава Кэтлин Маккейн 2-6, 6-4, 3-6
Поражение 1927 Уимблдонский турнир (2) Трава Хелен Уиллз 2-6, 4-6
Поражение 1928 Уимблдонский турнир (3) Трава Хелен Уиллз 2-6, 3-6

Женский парный разряд (1-0)

Результат Год Турнир Покрытие Партнёрша Соперницы в финале Счёт в финале
Победа 1929 Чемпионат Франции Грунт Кеа Бауман Алида Нив
Бобби Хейне
7-5, 6-3

Смешанный парный разряд (0-1)

Результат Год Турнир Покрытие Партнёр Соперники в финале Счёт в финале
Поражение 1927 Чемпионат Франции Грунт Билл Тилден Маргарит Брокди
Жан Боротра
4-6, 6-2, 2-6

Журналистика, литература, общественная деятельность

Уже в 1927 году была издана на английском языке книга Лили Альварес «Современный лаун-теннис» (англ. Modern lawn tennis). В этом же году началось её сотрудничество с английской газетой Daily Mail, для которой в дальнейшем Альварес освещала, среди прочего, работу Учредительного собрания и избрание кортесов в 1931 году и события гражданской войны в 1937—1939 годах. Она также писала статьи для ведущей аргентинской газеты La Nación[1].

Начиная с 1940-х годов Альварес полностью посвятила себя публицистике и литературной деятельности, в своих работах выступая как христианка и феминистка. В 1946 году опубликована её книга «Полнота жизни» (исп. Plenitus, а в 1951 году созданный при активном участии Альварес Испано-американский женский конгресс выпустил её работу «Битва за женственность» (исп. La battle femenidad. Вопрос роли спорта в духовном развитии человека раскрывается в её работе 1958 года «Спорт и жизненная сила» (исп. El deporte y la vitalidad en el hombre). Она подвергала жёсткой критике различные аспекты «псевдоспорта» как социального явления. В 1960-е годы Альварес, всю спортивную карьеру игравшая как любительница, резко критиковала формальный характер «любительского» тенниса, не соответствовавшего изменившимся реалиям спортивной жизни. Этой теме были в частности посвящены серия её статей в газете ABC в 1967 году и вышедшая на следующий год книга «Миф о любительском спорте» (исп. El mito del amateurismo). Среди других работ Альварес — «Чужая земля» (исп. En tierra extraña, 1956), «Секуляризм и цельность» (исп. El seglarismo y su integridad, 1959), «Феминизм и духовность» (исп. Feminismo y espiritualidad, 1964) и «Прожитая жизнь» (исп. La vida vivida, 1989), в основном посвящённые месту и проблемам религиозных женщин в современном, преимущественно светском, обществе[3].

Напишите отзыв о статье "Альварес, Лили"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 6 [www.mundodeportivo.com/20130708/hemeroteca/en-1998-fallecia-lili-alvarez-mujer-pionera-y-tres-veces-finalista-en-wimbledon-a-los-93-anos_54376585516.html En 1998 fallecía Lilí Álvarez, mujer pionera y tres veces finalista en Wimbledon, a los 93 años] (исп.). Mundo Deportivo (6 de julio de 2013). Проверено 3 сентября 2016.
  2. 1 2 [hemeroteca.abc.es/cgi-bin/pagina.pdf%3Ffn%3Dexec%3Bcommand%3Ddownload_stamp%3Bid%3D00 Murió Lili Álvarez, la pionera del tenis español] (исп.). ABC (9 de julio de 1998). Проверено 3 сентября 2016.
  3. 1 2 3 4 de la Arada Acebes, R., Turró, G. and Vilanou, C. [www.usc.es/revistas/index.php/ie/article/download/1445/1375 Lilí Álvarez: del tenis a la plenitud vital. La teoría de la formación de una mujer comprometida] // Innovación educativa. — 2013. — Vol. 23. — P. 47-59. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=1130-8656&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 1130-8656].
  4. 1 2 [hemeroteca.mundodeportivo.com/preview/1998/07/09/pagina-43/394973/pdf.html#&mode=fullScreen Luto por una dama] (исп.). Mundo Deportivo (9 de julio de 1998). Проверено 3 сентября 2016.
  5. 1 2 Lance Tingay. 100 Years of Wimbledon. — Guinness Superlatives, 1977. — P. 68—69. — ISBN 978-0900424717.</span>
  6. 1 2 [www.sports-reference.com/olympics/athletes/al/lili-alvarez-1.html Альварес, Лили] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)
  7. 1 2 Alvarez, Lili de // Bud Collins' Tennis Encyclopedia / Bud Collins, Zander Hollander (Eds.). — Detroit, MI: Visible Ink Press, 1997. — P. 519. — ISBN 1-57859-000-0.
  8. </ol>

Ссылки

  • [www.sports-reference.com/olympics/athletes/al/lili-alvarez-1.html Альварес, Лили] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)

Отрывок, характеризующий Альварес, Лили

Князь Андрей сказал, что для этого нужно юридическое образование, которого он не имеет.
– Да его никто не имеет, так что же вы хотите? Это circulus viciosus, [заколдованный круг,] из которого надо выйти усилием.

Через неделю князь Андрей был членом комиссии составления воинского устава, и, чего он никак не ожидал, начальником отделения комиссии составления вагонов. По просьбе Сперанского он взял первую часть составляемого гражданского уложения и, с помощью Code Napoleon и Justiniani, [Кодекса Наполеона и Юстиниана,] работал над составлением отдела: Права лиц.


Года два тому назад, в 1808 году, вернувшись в Петербург из своей поездки по имениям, Пьер невольно стал во главе петербургского масонства. Он устроивал столовые и надгробные ложи, вербовал новых членов, заботился о соединении различных лож и о приобретении подлинных актов. Он давал свои деньги на устройство храмин и пополнял, на сколько мог, сборы милостыни, на которые большинство членов были скупы и неаккуратны. Он почти один на свои средства поддерживал дом бедных, устроенный орденом в Петербурге. Жизнь его между тем шла по прежнему, с теми же увлечениями и распущенностью. Он любил хорошо пообедать и выпить, и, хотя и считал это безнравственным и унизительным, не мог воздержаться от увеселений холостых обществ, в которых он участвовал.
В чаду своих занятий и увлечений Пьер однако, по прошествии года, начал чувствовать, как та почва масонства, на которой он стоял, тем более уходила из под его ног, чем тверже он старался стать на ней. Вместе с тем он чувствовал, что чем глубже уходила под его ногами почва, на которой он стоял, тем невольнее он был связан с ней. Когда он приступил к масонству, он испытывал чувство человека, доверчиво становящего ногу на ровную поверхность болота. Поставив ногу, он провалился. Чтобы вполне увериться в твердости почвы, на которой он стоял, он поставил другую ногу и провалился еще больше, завяз и уже невольно ходил по колено в болоте.
Иосифа Алексеевича не было в Петербурге. (Он в последнее время отстранился от дел петербургских лож и безвыездно жил в Москве.) Все братья, члены лож, были Пьеру знакомые в жизни люди и ему трудно было видеть в них только братьев по каменьщичеству, а не князя Б., не Ивана Васильевича Д., которых он знал в жизни большею частию как слабых и ничтожных людей. Из под масонских фартуков и знаков он видел на них мундиры и кресты, которых они добивались в жизни. Часто, собирая милостыню и сочтя 20–30 рублей, записанных на приход, и большею частию в долг с десяти членов, из которых половина были так же богаты, как и он, Пьер вспоминал масонскую клятву о том, что каждый брат обещает отдать всё свое имущество для ближнего; и в душе его поднимались сомнения, на которых он старался не останавливаться.
Всех братьев, которых он знал, он подразделял на четыре разряда. К первому разряду он причислял братьев, не принимающих деятельного участия ни в делах лож, ни в делах человеческих, но занятых исключительно таинствами науки ордена, занятых вопросами о тройственном наименовании Бога, или о трех началах вещей, сере, меркурии и соли, или о значении квадрата и всех фигур храма Соломонова. Пьер уважал этот разряд братьев масонов, к которому принадлежали преимущественно старые братья, и сам Иосиф Алексеевич, по мнению Пьера, но не разделял их интересов. Сердце его не лежало к мистической стороне масонства.
Ко второму разряду Пьер причислял себя и себе подобных братьев, ищущих, колеблющихся, не нашедших еще в масонстве прямого и понятного пути, но надеющихся найти его.
К третьему разряду он причислял братьев (их было самое большое число), не видящих в масонстве ничего, кроме внешней формы и обрядности и дорожащих строгим исполнением этой внешней формы, не заботясь о ее содержании и значении. Таковы были Виларский и даже великий мастер главной ложи.
К четвертому разряду, наконец, причислялось тоже большое количество братьев, в особенности в последнее время вступивших в братство. Это были люди, по наблюдениям Пьера, ни во что не верующие, ничего не желающие, и поступавшие в масонство только для сближения с молодыми богатыми и сильными по связям и знатности братьями, которых весьма много было в ложе.
Пьер начинал чувствовать себя неудовлетворенным своей деятельностью. Масонство, по крайней мере то масонство, которое он знал здесь, казалось ему иногда, основано было на одной внешности. Он и не думал сомневаться в самом масонстве, но подозревал, что русское масонство пошло по ложному пути и отклонилось от своего источника. И потому в конце года Пьер поехал за границу для посвящения себя в высшие тайны ордена.

Летом еще в 1809 году, Пьер вернулся в Петербург. По переписке наших масонов с заграничными было известно, что Безухий успел за границей получить доверие многих высокопоставленных лиц, проник многие тайны, был возведен в высшую степень и везет с собою многое для общего блага каменьщического дела в России. Петербургские масоны все приехали к нему, заискивая в нем, и всем показалось, что он что то скрывает и готовит.
Назначено было торжественное заседание ложи 2 го градуса, в которой Пьер обещал сообщить то, что он имеет передать петербургским братьям от высших руководителей ордена. Заседание было полно. После обыкновенных обрядов Пьер встал и начал свою речь.
– Любезные братья, – начал он, краснея и запинаясь и держа в руке написанную речь. – Недостаточно блюсти в тиши ложи наши таинства – нужно действовать… действовать. Мы находимся в усыплении, а нам нужно действовать. – Пьер взял свою тетрадь и начал читать.
«Для распространения чистой истины и доставления торжества добродетели, читал он, должны мы очистить людей от предрассудков, распространить правила, сообразные с духом времени, принять на себя воспитание юношества, соединиться неразрывными узами с умнейшими людьми, смело и вместе благоразумно преодолевать суеверие, неверие и глупость, образовать из преданных нам людей, связанных между собою единством цели и имеющих власть и силу.
«Для достижения сей цели должно доставить добродетели перевес над пороком, должно стараться, чтобы честный человек обретал еще в сем мире вечную награду за свои добродетели. Но в сих великих намерениях препятствуют нам весьма много – нынешние политические учреждения. Что же делать при таковом положении вещей? Благоприятствовать ли революциям, всё ниспровергнуть, изгнать силу силой?… Нет, мы весьма далеки от того. Всякая насильственная реформа достойна порицания, потому что ни мало не исправит зла, пока люди остаются таковы, каковы они есть, и потому что мудрость не имеет нужды в насилии.
«Весь план ордена должен быть основан на том, чтоб образовать людей твердых, добродетельных и связанных единством убеждения, убеждения, состоящего в том, чтобы везде и всеми силами преследовать порок и глупость и покровительствовать таланты и добродетель: извлекать из праха людей достойных, присоединяя их к нашему братству. Тогда только орден наш будет иметь власть – нечувствительно вязать руки покровителям беспорядка и управлять ими так, чтоб они того не примечали. Одним словом, надобно учредить всеобщий владычествующий образ правления, который распространялся бы над целым светом, не разрушая гражданских уз, и при коем все прочие правления могли бы продолжаться обыкновенным своим порядком и делать всё, кроме того только, что препятствует великой цели нашего ордена, то есть доставлению добродетели торжества над пороком. Сию цель предполагало само христианство. Оно учило людей быть мудрыми и добрыми, и для собственной своей выгоды следовать примеру и наставлениям лучших и мудрейших человеков.
«Тогда, когда всё погружено было во мраке, достаточно было, конечно, одного проповедания: новость истины придавала ей особенную силу, но ныне потребны для нас гораздо сильнейшие средства. Теперь нужно, чтобы человек, управляемый своими чувствами, находил в добродетели чувственные прелести. Нельзя искоренить страстей; должно только стараться направить их к благородной цели, и потому надобно, чтобы каждый мог удовлетворять своим страстям в пределах добродетели, и чтобы наш орден доставлял к тому средства.
«Как скоро будет у нас некоторое число достойных людей в каждом государстве, каждый из них образует опять двух других, и все они тесно между собой соединятся – тогда всё будет возможно для ордена, который втайне успел уже сделать многое ко благу человечества».
Речь эта произвела не только сильное впечатление, но и волнение в ложе. Большинство же братьев, видевшее в этой речи опасные замыслы иллюминатства, с удивившею Пьера холодностью приняло его речь. Великий мастер стал возражать Пьеру. Пьер с большим и большим жаром стал развивать свои мысли. Давно не было столь бурного заседания. Составились партии: одни обвиняли Пьера, осуждая его в иллюминатстве; другие поддерживали его. Пьера в первый раз поразило на этом собрании то бесконечное разнообразие умов человеческих, которое делает то, что никакая истина одинаково не представляется двум людям. Даже те из членов, которые казалось были на его стороне, понимали его по своему, с ограничениями, изменениями, на которые он не мог согласиться, так как главная потребность Пьера состояла именно в том, чтобы передать свою мысль другому точно так, как он сам понимал ее.
По окончании заседания великий мастер с недоброжелательством и иронией сделал Безухому замечание о его горячности и о том, что не одна любовь к добродетели, но и увлечение борьбы руководило им в споре. Пьер не отвечал ему и коротко спросил, будет ли принято его предложение. Ему сказали, что нет, и Пьер, не дожидаясь обычных формальностей, вышел из ложи и уехал домой.


На Пьера опять нашла та тоска, которой он так боялся. Он три дня после произнесения своей речи в ложе лежал дома на диване, никого не принимая и никуда не выезжая.