Лиллехай, Кларенс Уолтон
| Кларенс Уолтон Лиллехай | |
| Clarence Walton Lillehei | |
| Имя при рождении: |
Кларенс Уолтон Лиллехай |
|---|---|
| Род деятельности: |
кардиохирургия |
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Супруга: |
Кей Линберг Лиллехай |
| Дети: |
два сына (третий умер в 1997 году), две дочери |
| Награды и премии: |
Бронзовая звезда за организацию помощи в армейском медицинском корпусе, Премия Альберта Ласкера за исследования в области медицины, Hektoen Gold Medal Американской медицинской ассоциации, Minnesota Inventors Hall of Fame, Премия Харви в науке и технологиях |
Кларенс Уолтон Лиллехай (23 октября 1918 года — 5 июля 1999 года)– выдающийся американский кардиохирург, один из основателей кардиохирургии, профессор.
Содержание
Биография
Кларенс Уолтон «Уолт» Лиллехай родился 23 октября 1918 года в Миннеаполисе, штат Миннесота, в семье Кларенса и Элизабет Лиллехай. После окончания школы в Миннеаполисе, поступил в Миннесотский университет, где в 1939 году получил степень бакалавра, и, продолжив обучение в 1942 году, получил звание доктора медицины. С 1942 года по 1945 год служил в армии США в Северной Африке и Италии. Вернувшись со службы, Лиллехай продолжил обучение в Миннесотском университете, где в 1951 году получил степень магистра по физиологии и степень доктора медицины по хирургии. В 1950 году в возрасте 31 года Лиллехаю была диагностирована злокачественная лимфосаркома околоушной слюнной железы. По данным прогноза пятилетняя выживаемость составила 5-10%. Уолтон согласился на радикальную операцию расширенной резекции околоушной железы и прилегающих тканей с лимфодесекцией шеи и средостения, которую выполнили доктор Wangensteen и Varco. В последующем Лиллехай прошел курс лучевой терапии.
После болезни в 1951 году Уолт становится штатным инструктором хирургического отдела медицинской школы Миннесотского университета. В 1956 году Лиллехай становится профессором хирургии Миннесотского университета.
В 1961 году совместно с E. I. Kay разработал трёхлепестковый протез клапана сердца.[1][2] С 1963 года принимал участие в разработках поворотно-дисковых конструкций протезов клапанов сердца[3], завершивщшихся созданием модели Lillehei—Kaster[4][5], в которой с 1970 года для создания запирающего элемента впервые стал использоваться пиролитический углерод. Такие протезы до настоящего времени хорошо функционируют у многих пациентов.[6]
С 1967 по 1974 годы он являлся руководителем отдела грудной и сердечно-сосудистой хирургии Корнельского медицинского центра в Нью-Йорке. В 1969 году провёл первые клинические испытания малогабаритного протеза клапна сердца, разработанного совместно с A. Nakib.[7]
С 1974 года К. У. Лиллехай работает медицинским директором компании St. Jude Medical, ставшей одним из крупнейших производителей двустворчатых протезов клапанов сердца. С 1979 года он вернутся на должность профессора хирургии Миннесотского университета.
В 55 лет, вследствие развившейся катаракты после лучевой терапии, у К. У. Лиллехая ослабло зрение и он перестал оперировать, но продолжал активно преподавать. Он умер в возрасте 80 лет в городе Сен-Пол в штате Миннесота от рака простаты. У него осталась жена Кей Линберг Лиллехай, с которой прожил 52 года, два сына (один из которых нейрохирург, второй — детский хирург, третий сын погиб в 1997 году), две дочери, семь внуков и два правнука.
Труды
2 сентября 1952 года Лиллехай был одним из свидетелей триумфа хирургии того времени, когда John Lewis впервые в мире ушил дефект межпредсердной перегородки в условиях глубокой гипотермии и циркуляторного ареста. Уходя из операционной, Уолтон сказал: «Есть лучший способ, чем гипотермия». 26 марта 1954 года Уолт Лиллехай впервые в мире выполнил коррекцию дефекта межжелудочковой перегородки в условиях перекрестного кровообращения 13-месячному пациенту Gregory Glidden, который умер на 11 сутки от пневмонии. Суть методики заключалась в соединении сосудов пациента и взрослого здорового человека, через которого осуществлялась оксигенация и циркуляция. Это единственная методика, в которой риск смерти был 200 %. С 26 марта 1954 года по 9 июля 1955 года Лиллехай и его команда выполнили 45 операций (в том числе впервые выполнив коррекцию атрио-вентрикулярной коммуникации и радикальную коррекцию Тетрады Фалло). Спустя 30 лет 17 человек были живы и чувствовали себя прекрасно.
Richard A. DeWall и Уолтон Лиллехай в 1955 году ввели в использование пузырьковые оксигенаторы DeWall—Lillehei, которые были стандартом экстракорпорального кровообращения вплоть до конца 70-х годов. В 1957 году Earl Bakken (один из основателей компании Medtronic) и Лиллехай впервые в мире продемонстрировали транзисторный электрокардиостимулятор, который использовали в клинической практике. Доктору Лиллехаю принадлежит первенство в использовании гемодилюции и умеренной гипотермии в открытых операциях на сердце; он автор концепции сохранения хорд задней створки при протезировании митрального клапана.
К. У. Лиллехай являлся одним из разработчиков 4 моделей протезов клапанов сердца человека, в том числе модели Lillehei—Kaster и наиболее имплантируемого в мире клапана St. Jude Medical.
В 1969 году профессор Лиллехай впервые в мире выполнил трансплантацию комплекса сердце-лёгкие. За свою трудовую деятельность Уолтон Лиллехай написал сотни научных работ, большая часть из которых были пионерскими, он подготовил более 1000 кардиоторакальных хирургов по всему миру (в том числе основателя трансплантологии Нормана Шамвэя и первого хирурга, пересадившего сердце, Кристиана Барнарда).
Награды
- 1944 год Бронзовая звезда за организацию помощи в армейском медицинском корпусе
- 1955 год Премия Ласкера за исследования в области медицины (совместно с докторами Varco, Cohen и Warden)
- 1957 год Hektoen Gold Medal Американской медицинской ассоциации
- 1966-67 годы Президент Американской коллегии кардиологов
- 1986 год Номенант на Нобелевскую премию в медицине (первая из семи номинаций в период с 1986-98 годы)
- 1993 год Minnesota Inventors Hall of Fame
- 1996 год Премия Харви в науке и технологиях
Напишите отзыв о статье "Лиллехай, Кларенс Уолтон"
Ссылки
- www.msthalloffame.org/walton_lillehei.htm
- circ.ahajournals.org/content/100/13/1364.full
- www.whonamedit.com/doctor.cfm/2719.html
- www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC1116686
- medactiv.ru/yguide/l/guide-l-0161.shtml
Примечания
- ↑ Kay E. B., Mendelsohn D. et al. Surgical treatment of aortic valve disease / Prosthetic valves for cardiac Surgery / Ed. K. A. Merendino. — Springfield, 1961. — P. 485—492.
- ↑ Lillehei C. W., Barnard C. N. et al. Aortic valve reconstruction and replacement by total valve prosthesis / Prosthetic valves for cardiac Surgery / Ed. K. A. Merendino. — Springfield, 1961. — P. 527—575.
- ↑ Cruz А. В., Kaster R. L., Simmons R. L. et al. A new caged meniscus prosthetic heart valve // Surgery. — 1965. — Vol. 58. № 5. — P. 995—998.
- ↑ Gibson T. C., Starck P. J., Moos S. et al. Echocardiographic and phonocardiographic characteristics of the Lillehei—Kaster mitral valve prosthesis // Circulation. — 1974. — Vol. 49 № 3. — P. 434—440.
- ↑ Lillehei С. W., Kaster R. L., Coleman M. et al. Heart-valve replacement with Lillehei—Kaster pivoting disc prosthesis // NY State Med. J. — 1974. — Vol. 74, № 7. — P. 1426—1438.
- ↑ Olesen K. H., Rygg I. H., Wennevold A. et al. Aortic valve replacement with Lillehei—Kaster prosthesis in 262 patients: an assessment after 9 to 17 years // Eur. Heart J. — 1991. — Vol. 12, № 6. — P. 680—689.
- ↑ Lillehei C. W., Nakib A., Kaster R. L. et al. The toroidal heart valve / In: Prosthetic heart valves (Brewer L. A. ed.) — Spring, ill., Charles C. Thomas, Publisher, 1969. — P. 278—284.
Отрывок, характеризующий Лиллехай, Кларенс Уолтон
– А я вам вот что скажу, – с спокойною властию в голосе перебил его князь Андрей. – Вы хотите оскорбить меня, и я готов согласиться с вами, что это очень легко сделать, ежели вы не будете иметь достаточного уважения к самому себе; но согласитесь, что и время и место весьма дурно для этого выбраны. На днях всем нам придется быть на большой, более серьезной дуэли, а кроме того, Друбецкой, который говорит, что он ваш старый приятель, нисколько не виноват в том, что моя физиономия имела несчастие вам не понравиться. Впрочем, – сказал он, вставая, – вы знаете мою фамилию и знаете, где найти меня; но не забудьте, – прибавил он, – что я не считаю нисколько ни себя, ни вас оскорбленным, и мой совет, как человека старше вас, оставить это дело без последствий. Так в пятницу, после смотра, я жду вас, Друбецкой; до свидания, – заключил князь Андрей и вышел, поклонившись обоим.Ростов вспомнил то, что ему надо было ответить, только тогда, когда он уже вышел. И еще более был он сердит за то, что забыл сказать это. Ростов сейчас же велел подать свою лошадь и, сухо простившись с Борисом, поехал к себе. Ехать ли ему завтра в главную квартиру и вызвать этого ломающегося адъютанта или, в самом деле, оставить это дело так? был вопрос, который мучил его всю дорогу. То он с злобой думал о том, с каким бы удовольствием он увидал испуг этого маленького, слабого и гордого человечка под его пистолетом, то он с удивлением чувствовал, что из всех людей, которых он знал, никого бы он столько не желал иметь своим другом, как этого ненавидимого им адъютантика.
На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии.
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.
С раннего утра начались напряженные хлопоты и усилия, и в 10 часов всё пришло в требуемый порядок. На огромном поле стали ряды. Армия вся была вытянута в три линии. Спереди кавалерия, сзади артиллерия, еще сзади пехота.
Между каждым рядом войск была как бы улица. Резко отделялись одна от другой три части этой армии: боевая Кутузовская (в которой на правом фланге в передней линии стояли павлоградцы), пришедшие из России армейские и гвардейские полки и австрийское войско. Но все стояли под одну линию, под одним начальством и в одинаковом порядке.
Как ветер по листьям пронесся взволнованный шопот: «едут! едут!» Послышались испуганные голоса, и по всем войскам пробежала волна суеты последних приготовлений.
Впереди от Ольмюца показалась подвигавшаяся группа. И в это же время, хотя день был безветренный, легкая струя ветра пробежала по армии и чуть заколебала флюгера пик и распущенные знамена, затрепавшиеся о свои древки. Казалось, сама армия этим легким движением выражала свою радость при приближении государей. Послышался один голос: «Смирно!» Потом, как петухи на заре, повторились голоса в разных концах. И всё затихло.
В мертвой тишине слышался топот только лошадей. То была свита императоров. Государи подъехали к флангу и раздались звуки трубачей первого кавалерийского полка, игравшие генерал марш. Казалось, не трубачи это играли, а сама армия, радуясь приближению государя, естественно издавала эти звуки. Из за этих звуков отчетливо послышался один молодой, ласковый голос императора Александра. Он сказал приветствие, и первый полк гаркнул: Урра! так оглушительно, продолжительно, радостно, что сами люди ужаснулись численности и силе той громады, которую они составляли.
Ростов, стоя в первых рядах Кутузовской армии, к которой к первой подъехал государь, испытывал то же чувство, какое испытывал каждый человек этой армии, – чувство самозабвения, гордого сознания могущества и страстного влечения к тому, кто был причиной этого торжества.
Он чувствовал, что от одного слова этого человека зависело то, чтобы вся громада эта (и он, связанный с ней, – ничтожная песчинка) пошла бы в огонь и в воду, на преступление, на смерть или на величайшее геройство, и потому то он не мог не трепетать и не замирать при виде этого приближающегося слова.
– Урра! Урра! Урра! – гремело со всех сторон, и один полк за другим принимал государя звуками генерал марша; потом Урра!… генерал марш и опять Урра! и Урра!! которые, всё усиливаясь и прибывая, сливались в оглушительный гул.
Пока не подъезжал еще государь, каждый полк в своей безмолвности и неподвижности казался безжизненным телом; только сравнивался с ним государь, полк оживлялся и гремел, присоединяясь к реву всей той линии, которую уже проехал государь. При страшном, оглушительном звуке этих голосов, посреди масс войска, неподвижных, как бы окаменевших в своих четвероугольниках, небрежно, но симметрично и, главное, свободно двигались сотни всадников свиты и впереди их два человека – императоры. На них то безраздельно было сосредоточено сдержанно страстное внимание всей этой массы людей.
Красивый, молодой император Александр, в конно гвардейском мундире, в треугольной шляпе, надетой с поля, своим приятным лицом и звучным, негромким голосом привлекал всю силу внимания.
Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20 ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё – всякая черта, всякое движение – казалось ему прелестно в государе.
Остановившись против Павлоградского полка, государь сказал что то по французски австрийскому императору и улыбнулся.
Увидав эту улыбку, Ростов сам невольно начал улыбаться и почувствовал еще сильнейший прилив любви к своему государю. Ему хотелось выказать чем нибудь свою любовь к государю. Он знал, что это невозможно, и ему хотелось плакать.
Государь вызвал полкового командира и сказал ему несколько слов.
«Боже мой! что бы со мной было, ежели бы ко мне обратился государь! – думал Ростов: – я бы умер от счастия».
Государь обратился и к офицерам:
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
