Лило и Стич
Поделись знанием:
Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
– Ну, графинечка – чистое дело марш, – радостно смеясь, сказал дядюшка, окончив пляску. – Ай да племянница! Вот только бы муженька тебе молодца выбрать, – чистое дело марш!
– Уж выбран, – сказал улыбаясь Николай.
– О? – сказал удивленно дядюшка, глядя вопросительно на Наташу. Наташа с счастливой улыбкой утвердительно кивнула головой.
– Еще какой! – сказала она. Но как только она сказала это, другой, новый строй мыслей и чувств поднялся в ней. Что значила улыбка Николая, когда он сказал: «уж выбран»? Рад он этому или не рад? Он как будто думает, что мой Болконский не одобрил бы, не понял бы этой нашей радости. Нет, он бы всё понял. Где он теперь? подумала Наташа и лицо ее вдруг стало серьезно. Но это продолжалось только одну секунду. – Не думать, не сметь думать об этом, сказала она себе и улыбаясь, подсела опять к дядюшке, прося его сыграть еще что нибудь.
Дядюшка сыграл еще песню и вальс; потом, помолчав, прокашлялся и запел свою любимую охотническую песню.
Как со вечера пороша
Выпадала хороша…
Дядюшка пел так, как поет народ, с тем полным и наивным убеждением, что в песне все значение заключается только в словах, что напев сам собой приходит и что отдельного напева не бывает, а что напев – так только, для складу. От этого то этот бессознательный напев, как бывает напев птицы, и у дядюшки был необыкновенно хорош. Наташа была в восторге от пения дядюшки. Она решила, что не будет больше учиться на арфе, а будет играть только на гитаре. Она попросила у дядюшки гитару и тотчас же подобрала аккорды к песне.
В десятом часу за Наташей и Петей приехали линейка, дрожки и трое верховых, посланных отыскивать их. Граф и графиня не знали где они и крепко беспокоились, как сказал посланный.
Петю снесли и положили как мертвое тело в линейку; Наташа с Николаем сели в дрожки. Дядюшка укутывал Наташу и прощался с ней с совершенно новой нежностью. Он пешком проводил их до моста, который надо было объехать в брод, и велел с фонарями ехать вперед охотникам.
– Прощай, племянница дорогая, – крикнул из темноты его голос, не тот, который знала прежде Наташа, а тот, который пел: «Как со вечера пороша».
В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.
– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.
Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.
Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.
В доме Ростовых было невесело.
Пришли святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме на всех надетых новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20 ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого нибудь ознаменования этого времени.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, что она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
– Что ты ходишь, как бесприютная? – сказала ей мать. – Что тебе надо?
– Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо, – сказала Наташа, блестя глазами и не улыбаясь. – Графиня подняла голову и пристально посмотрела на дочь.
– Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.
| Лило и Стич | |
| Lilo & Stitch | |
 | |
| Тип мультфильма | |
|---|---|
| Жанр | |
| Режиссёр | |
| Автор сценария |
Крис Сандерс |
| Роли озвучивали |
Дэйви Чейз |
| Композитор | |
| Студия | |
| Страна | |
| Длительность |
85 мин. |
| Премьера |
2002 |
| Бюджет | |
| Сборы | |
| IMDb | |
«Ли́ло и Стич» (англ. Lilo & Stitch) — 42-й полнометражный анимационный фильм студии Уолта Диснея, выпущенный в 2002 году. С 21 июня он вышел в кинотеатрах Северной Америки. Премьера версии, дублированной на русском языке студией «Нева-1» состоялась в кинотеатрах с 26 декабря 2002 года во всех странах СНГ.
Содержание
Сюжет
Злой гений Джамба Джукиба обвиняется в создании 626 незаконных генетических образцов. Доказательством является эксперимент № 626, которого отправляют на астероид в интергалактическую тюрьму. Однако ему удаётся бежать на Землю. Чтобы остановить его, Совет Галактической Федерации решает отправить вслед его создателя — Джамбу Джукибу и эксперта по Земле агента Венди Пликли, он должен присматривать за Джамбой.
Стич приземляется на гавайский остров Кауаи и попадает в приют для собак, прикидывается собакой и решает использовать земную девочку по имени Лило в качестве прикрытия. У Лило трудное детство: родители погибли, отношения со старшей сестрой не складываются, единственные потенциальные подруги издеваются над ней. Лило ждёт настоящего и верного друга, который будет ей предан. Этого друга она находит в лице Стича.
Тем временем «сезон охоты» на Стича уже открыт — Джамба и Пликли идут по следу. Джамба уверен: усмирить эксперимент № 626 нельзя. Однако Лило удаётся невозможное. Стич (так назвала его Лило) действительно сдружился с ней; совет Галактической Федерации увольняет Пликли и отправляет на Землю капитана Федерации Ганту.
Главные герои
- Стич (англ. Stitch/Experiment 626) — инопланетный генетический эксперимент, созданный инженером «Гэлэкси Дэверс Индастрис» (а на деле злым гением), Джамбой Джукибой. Эксперимент 626 предназначен для создания хаоса и разрушений. Генетический эксперимент отличается исключительной вспыльчивостью и разрушительным поведением. Был перевоспитан Лило в преданного и доброго друга. Любимый напиток Стича — кофе, книга — «Гадкий утенок», фильмы (поначалу) — разрушительные, о здоровых монстрах и пауках. Обожает рок-н-ролл и кокосовые пирожные.
- Ли́ло Пелека́и (англ. Lilo Pelekai, в переводе с гавайского языка Лило означает «потерянный»[2]) — маленькая девочка 7 лет, живущая на Гавайских островах на острове Кауа́и вместе со своей старшей сестрой Нани. Весьма неординарная и эксцентричная личность, что вызывает затруднения в её общении со сверстниками. Поэтому Лило восполняет этот недостаток в общении со Стичем, которого окружающие принимают за пса. Лило посещает школу гавайского танца ху́ла, а одним из её хобби является фотографирование тучных людей на пляже. Кроме того, Лило нравятся киноужасы, научно-фантастические фильмы. Но, вместе с тем, она — очень добрый человек, который своей добротой превращает космического монстра в милое и ласковое существо. Кумир Лило — Элвис Пресли. Девочка любит рисовать и кормить рыбку Пузана сэндвичем с вареньем.
- Джамба Джукиба (англ. Jumba Jookiba) — инопланетянин с планеты Квилтакуан (Kweltikwan). Работал инженером в «Гэлэкси Дэверс Индастрис» на планете Туро (Turo). Он склонен ко лжи, часто совершает необдуманные поступки и быстро меняет своё мнение. Джамба гениально умён и развит практически во всех областях науки. Несмотря на то, что считает себя злым гением, он очень добр. Был отправлен на Землю вместе с агентом Пликли для поимки Эксперимента 626. Джамба состоит в клубе космических злых гениев, специализируется на генетических мутантах.
- Агент Венди Пли́кли (англ. Agent Wendy Pleakley) — сотрудник службы наблюдения за другими планетами, эксперт по Земле. Был отправлен на Землю для того, чтобы присматривать за Джамбой и помогать ему в поимке Стича. У Пликли три ноги, шея на шарнирах, один огромный глаз, два языка и маленькая голова. Истеричный, плаксивый, склонный к панике и обморокам. Любит носить платья и парики, выдавая себя за земную женщину. Боится своей родной семьи и брака. Мания наводить порядок, орать, во всё вмешиваться и первым сбегать. Очень самоуверенный. Джамба любит его попугать и посмотреть, как тот орёт и удирает. Пликли трусоват и очень говорлив. Специалист по моде.
- На́ни Пелека́и (англ. Nani Pelekai) — старшая сестра Лило. Заботится о Лило с того времени, как умерли их родители, сильно боится её потерять и очень любит её.
- Дэвид Кауина (англ. David Kauina) — друг Лило и Нани, серфингист и факир. Пытается пригласить Нани на свидание (в конце, когда показываются фотографии, видна одна, где Нани и Дэвид сидят у костра — видимо, свидание удалось).
- Кобра Баблс[3] (англ. Cobra Bubbles) — в прошлом агент ЦРУ, спасший планету от инопланетян, теперь — социальный работник. Кобра Баблс вездесущ. Он обо всем быстро узнает и часто появляется в самое неудобное время. Он знаком с главой Совета Галактической Федерации.
- Остальные 625 — эксперименты, предки Стича. В серии Лило и Стич 3: Первые сородичи Стича Лило хотела сделать для Стича семью. Агент Пликли показал им оставшиеся 625 экспериментов в виде простых шариков. Он сказал: «Если намочить эти шарики, то они озвереют и превратятся в таких же, как и Стич». Парочка тайком от Пликли потащили сундук в ванну (чтобы намочить одного из них) и запустили эксперимент. На базе злодеев запустили предпоследнего 625-го эксперимента. Он постоянно спрашивал командира: «Хочешь сэндвич?». А тот отвечал: «Я не хочу никакой сэндвич!». 625-й обладал тем же, что и Стич: у него вырастали четыре руки. Потом злодеи сделали Лероя — такого же как Стич, только красного и запустили процесс клонирования. В одной серии появился новый 627-й эксперимент, тоже красный и выглядел как Стич. У него было больше умений: вырастают шесть рук и 2 головы.
Роли озвучивали
- Крис Сандерс — Стич
- Дэйви Чейз — Лило
- Тиа Каррере — Нани
- Дэвид Огден Стирс — Джамба Джукиба
- Кевин Макдональд — Пликли
- Винг Рэймс — Кобра Баблс
- Джейсон Скот Ли — Дэвид
Русский дубляж[4]
Фильм дублирован студией «Нева-1» по заказу компании «Disney Character Voices International» в 2002 году.
- Режиссёр дубляжа — Людмила Демьяненко
- Переводчик — Ольга Воейкова
- Автор синхронного текста — Елена Ставрогина
- Звукорежиссёр — Оксана Стругина
- Звукомонтажёр — Светлана Иванова
- Звукорежиссёр перезаписи — Александр Лукьянов
- Творческий консультант — Мариуш Яворовский
Роли дублировали
- Николай Колев — Стич
- Елизавета Захарьева — Лило
- Валерий Никитенко — Джамба
- Александра Кожевникова — Нани
- Валерий Захарьев — Пликли
- Родион Приходько — Дэвид
- Наталья Боровкова — большой член совета
- Борис Смолкин — Кобра Баблс
- Александр Борисов — капитан Ганту
В эпизодах
- Алексей Гурьев — учитель танцев
- Татьяна Иванова
- Татьяна Рассказова
- Юлия Рудина
- Елена Шульман
- Владимир Захарьев
- Всеволод Богомольный
- Максим Сергеев
- Геннадий Смирнов
Саундтрек
| Lilo & Stitch: An Original Walt Disney Records Soundtrack | ||||
 | ||||
| саундтрек | ||||
|---|---|---|---|---|
| Дата выпуска | ||||
| Записан |
2001-2002 | |||
| Жанры |
рок, кантри-рок, поп | |||
| Длительность |
34:47 | |||
| Продюсер |
Крис Монтен | |||
| Страна | ||||
| Язык песен | ||||
| Лейбл | ||||
| Профессиональные рецензии | ||||
| Хронология | ||||
| ||||
Список композиций
- Марк Кеали’и Хо’омалу и детский хор Школы Камехамеха — «Hawaiian Rollercoaster Ride»
- Элвис Пресли — «Stuck on You»
- Wynonna — «Burning Love»
- Элвис Пресли — «Suspicious Minds»
- Элвис Пресли — «Heartbreak Hotel»
- Элвис Пресли — «Devil in Disguise»
- Марк Кеали’и Хо’омалу и детский хор Школы Камехамеха — «He Mele No Lilo»
- Элвис Пресли — «Hound Dog»
- A*Teens — «Can’t Help Falling in Love»
- Алан Сильвестри — «Stitch to the Rescue (score)»
- Алан Сильвестри — «You Can Never Belong»
- Алан Сильвестри — «I’m Lost (score)»
Хронология
- Лило и Стич (2002)
- Лило и Стич 2: Большая проблема Стича (2005)
- Новые приключения Стича (2003)
- Лило и Стич: Мультсериал (2003—2006)
- Лерой и Стич (2006)
О мультфильме
Мультфильм стартовал в североамериканском прокате со второго места с кассой $35 260 212 в первый уикенд, собрав на $500 000 меньше фильма Стивена Спилберга, и $127 349 813 во всём остальном мире. Общая касса в итоге составила $273 144 151[1].
«Лило и Стич» получил очень позитивные отзывы как критиков, так и кинозрителей, и вместе с «Принцессой и лягушкой» стал одним из двух мультфильмов производства Walt Disney, выпущенных в 2000-х годах, которые были одобрены критиками и окупили производственные затраты ещё на стадии проката в кинотеатрах. Успех фильма привёл к тому, что были выпущены четыре продолжения, вышедших сразу на видео, и телесериал, растянувшийся на три сезона. По данным сайта Rotten Tomatoes, фильм получил 145 критических отзывов, из которых 123 — положительных и 22 — отрицательных, что даёт фильму рейтинг в 85 %[6].
Питер М. Николс заявляет, что через образ Нани и её борьбу фильм обращается к детям старшего возраста лучше, чем такие попытки студии как «Планета сокровищ», «Атлантида: Затерянный мир» и «Похождения императора»[7].
Российская критика встретила фильм также с восторгом. Так, Михаил Судаков назвал мультфильм лучшим не только 2002 года, но и чуть ли не последнего десятилетия. Он отметил безупречную стилизацию, очень качественную анимацию и технику рисования, точные и мастерски написанные диалоги, а также большое количество тонкого, умного и непошлого юмора[8]. Дарья Вандербург из журнала «Афиша» отмечает одну сцену, когда зрители просто обязаны всплакнуть (сцена, в которой инопланетянин грустит над книжкой «Гадкий утёнок»). В целом, пишет Вандербург, фильм получился не очень смешным, но несколько достойных моментов всё же есть[9].
На сайте «Настоящее кино» мультфильму поставили наивысшую оценку и порекомендовали к просмотру: «Крис Сандерс создал поистине смешной и увлекательный мультфильм. Невероятные приключения пришельца на Земле не оставят равнодушным никого: люди всех возрастов будут смеяться над проделками этого маленького ушастого миляги»[10]. Саша Хорь на страницах «Газеты.ру» отмечает точно просчитанное, но вполне осязаемое обаяние мультфильма; симпатичных героев, заставляющих сочувствовать им; и большое количество отсылок к разным кинохитам. Также автор утверждает, что фильм не стыдный и плохому не научит[11]. Фанаты также радостно приняли этот мультфильм. Он очень популярен и сейчас.
См. также
Напишите отзыв о статье "Лило и Стич"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [www.boxofficemojo.com/movies/?id=lilostitch.htm Lilo & Stitch]. Box Office Mojo. Проверено 5 января 2012. [www.webcitation.org/6Ej6poEwf Архивировано из первоисточника 26 февраля 2013].
- ↑ Pukui, Mary Kawena. [books.google.ru/books?id=fkw4JooFxZAC&printsec=frontcover&hl=ru&cd=1&redir_esc=y#v=onepage&q&f=false Place Names of Hawaii]. — University of Hawaii Press. — ISBN 0-8248-0524-0.
- ↑ В дубляже компании «Невафильм» — Кобра Бабочка
- ↑ Согласно данным о русском дубляже показанных на DVD и Blu-ray, после показа мультфильма.
- ↑ [www.allmusic.com/album/lilo-stitch-mw0000660214 Lilo & Stitch: An Original Walt Disney Records Soundtrack] (англ.) на сайте Allmusic
- ↑ [www.rottentomatoes.com/m/lilo_and_stitch/ Lilo & Stitch (2002)]. Rotten Tomatoes. Проверено 12 июля 2009.
- ↑ The New York Times Essential Library: Children's Movies. — New York: Henry Holt and Company, 2003. — P. 152–154. — ISBN 0-8050-7198-9.
- ↑ [www.kino-govno.com/movies/lilostitch/reviews Михаил Судаков: Пёсик из космоса]
- ↑ [www.afisha.ru/movie/170771/review/147031/ Дарья Вандербург — Афиша]
- ↑ [www.filmz.ru/pub/22/1623_1.htm Виталий Порецкий — Настоящее кино]
- ↑ [www.gazeta.ru/2002/12/27/krysanahodit.shtml Саша Хорь — Газета.ру]
Ссылки
- [disneydvd.disney.go.com/lilo-stitch.html «Lilo & Stitch»] (англ.). Disney. — Официальная страница. Проверено 21 октября 2010. [www.webcitation.org/67lZeAfYc Архивировано из первоисточника 19 мая 2012].
- «Лило и Стич» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allmovie.com/movie/v262609 Lilo & Stitch] (англ.) на сайте allmovie
- [www.rottentomatoes.com/m/lilo_and_stitch/ «Lilo & Stitch»] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes
- [www.boxofficemojo.com/movies/?id=lilostitch.htm «Lilo & Stitch»] (англ.) на сайте Box Office Mojo
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Лило и Стич
Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
– Ну, графинечка – чистое дело марш, – радостно смеясь, сказал дядюшка, окончив пляску. – Ай да племянница! Вот только бы муженька тебе молодца выбрать, – чистое дело марш!
– Уж выбран, – сказал улыбаясь Николай.
– О? – сказал удивленно дядюшка, глядя вопросительно на Наташу. Наташа с счастливой улыбкой утвердительно кивнула головой.
– Еще какой! – сказала она. Но как только она сказала это, другой, новый строй мыслей и чувств поднялся в ней. Что значила улыбка Николая, когда он сказал: «уж выбран»? Рад он этому или не рад? Он как будто думает, что мой Болконский не одобрил бы, не понял бы этой нашей радости. Нет, он бы всё понял. Где он теперь? подумала Наташа и лицо ее вдруг стало серьезно. Но это продолжалось только одну секунду. – Не думать, не сметь думать об этом, сказала она себе и улыбаясь, подсела опять к дядюшке, прося его сыграть еще что нибудь.
Дядюшка сыграл еще песню и вальс; потом, помолчав, прокашлялся и запел свою любимую охотническую песню.
Как со вечера пороша
Выпадала хороша…
Дядюшка пел так, как поет народ, с тем полным и наивным убеждением, что в песне все значение заключается только в словах, что напев сам собой приходит и что отдельного напева не бывает, а что напев – так только, для складу. От этого то этот бессознательный напев, как бывает напев птицы, и у дядюшки был необыкновенно хорош. Наташа была в восторге от пения дядюшки. Она решила, что не будет больше учиться на арфе, а будет играть только на гитаре. Она попросила у дядюшки гитару и тотчас же подобрала аккорды к песне.
В десятом часу за Наташей и Петей приехали линейка, дрожки и трое верховых, посланных отыскивать их. Граф и графиня не знали где они и крепко беспокоились, как сказал посланный.
Петю снесли и положили как мертвое тело в линейку; Наташа с Николаем сели в дрожки. Дядюшка укутывал Наташу и прощался с ней с совершенно новой нежностью. Он пешком проводил их до моста, который надо было объехать в брод, и велел с фонарями ехать вперед охотникам.
– Прощай, племянница дорогая, – крикнул из темноты его голос, не тот, который знала прежде Наташа, а тот, который пел: «Как со вечера пороша».
В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.
– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.
Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.
Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.
В доме Ростовых было невесело.
Пришли святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме на всех надетых новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20 ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого нибудь ознаменования этого времени.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, что она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
– Что ты ходишь, как бесприютная? – сказала ей мать. – Что тебе надо?
– Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо, – сказала Наташа, блестя глазами и не улыбаясь. – Графиня подняла голову и пристально посмотрела на дочь.
– Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.
