Лиля навсегда

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Лиля навсегда
Lilja 4-ever
Жанр

драма

Режиссёр

Лукас Мудиссон

Продюсер

Ларс Йонссон

Автор
сценария

Лукас Мудиссон

В главных
ролях

Оксана Акиньшина
Артём Богучарский
Любовь Агапова
Павел Пономарёв

Оператор

Ульф Брантас

Композитор

Натан Ларсон

Кинокомпания

Memfis Film
SFI
Film i Väst

Длительность

106 мин.

Бюджет

322 530 $
30 000 000 SEK

Сборы

184 023 $

Страна

Швеция Швеция
Дания Дания

Язык

русский
английский
шведский

Год

2002

IMDb

ID 0300140

К:Фильмы 2002 года

«Ли́ля навсегда́» (англ. Lilja 4-ever) — драма шведского режиссёра Лукаса Мудиссона, его третий полнометражный фильм. В отличие от своих предыдущих фильмов, Мудиссон снял мрачную картину, пронизанную отчаянием и безысходностью, рассказывающую историю брошенной матерью на произвол судьбы 16-летней девочки в неназванной бывшей республике Советского Союза. В оригинальном названии фильма (Lilja 4-ever) слово «forever» (навсегда) сокращено до написания «4-ever». Издатель в России — XL Media. Мировая премьера состоялась в Швеции 23 августа 2002 года. В России фильм изначально вышел в ограниченный прокат 10 апреля 2003 года, но 17 апреля вышел уже в широкий.

Фильм основан на истории Дангуоле Расалайте, чьи прощальные три письма послужили основой для сценария[1][2].





Сюжет

Фильм начинается со сцены, где Лиля бежит по улице под музыку «Mein Herz brennt» «Rammstein» и в конечном итоге оказывается на мосту, где встаёт на перила. Затем действие переносится в её прошлое. Мать несовершеннолетней Лили Михайловой уезжает с богатым женихом в США и бросает свою дочь в одиночестве. Опекун Анна (тётя Лили) переселяет племянницу из её хоть и не богатой, но в целом уютной квартиры в небольшую убогую квартиру под предлогом, что за коммунальные услуги ни она, ни Лиля платить не могут. Денежно она девочке никак не помогает. Совсем плохо становится, когда коммунальная служба отключает в квартире электричество, потом Лиля обнаруживает, что тётя Анна тем временем заняла её старую квартиру, а затем саму Лилю вызывает социальная служба, где она выясняет, что мать прислала им письмо, в котором хочет отказаться от прав на дочь. Тогда подруга Лилии Наташа пытается уговорить её заняться вместе с ней проституцией, как это делала в своё время её мать, но Лиля отказывается. Однако отец Наташи находит заработанные от клиентов деньги, и подруга, теперь уже бывшая, испугавшись, врёт, что это деньги Лилии, из-за чего за последней закрепляется репутация проститутки.

Окончательно оказавшись без средств к существованию, Лиля бросает школу (где у неё уже давно тяжёлые отношения с учителями и одноклассниками), а потом, когда она понимает, что ей нужны деньги, и у неё нет никакого средства заработать, девочка начинает на самом деле заниматься проституцией. Из-за этого компания парней, которые ещё недавно были её друзьями, однажды ночью врывается к ней домой и насилует её. Единственным другом Лилии является Володя — нескладный мальчишка, который, так же, как и она, отвергнут всеми, в первую очередь своим отцом-алкоголиком. Он единственный, кто не презирает Лилю, и с кем у неё очень нежные отношения. На заработанные деньги она даже покупает ему баскетбольный мяч, но его отец прокалывает его ножницами. Вскоре в жизни Лили появляется Андрей: симпатичный умный обаятельный молодой человек, который, как ей кажется, влюбился в неё. Это вызывает ревность и настороженности со стороны Володи. Через некоторое время Андрей зовёт Лилю с собой в Швецию, обещая счастливую совместную жизнь и работу в благополучной стране. Лиля соглашается, хотя перед ней лежит целая череда фактов, которые должны были её насторожить: Андрей предлагает ей работу в виде сбора овощей на овощной ферме (что, по мнению, Володи, звучит странно, так как овощи в это время года не собирают), Лиля должна лететь по фальшивому загранпаспорту (Андрей мотивирует это тем, что она несовершеннолетняя), а у самого Андрея в день отъезда неожиданно «заболевает бабушка», и он отправляет Лилю одну, сообщив, что в Швеции её будет ждать «его друг». После отъезда Лили её друг Володя убивает себя, наглотавшись таблеток.

За границей Лилю встречает «шеф» Витэк, который на деле является сутенёром. Он отвозит её в запертую квартиру и, когда Лиля принимает ванну, насилует. Лиля оказывается в безвыходной ситуации, её используют как обыкновенную проститутку. Единственным скрашивающим обстоятельством являются сны, в которых её навещает дух Володи с белыми декоративными крыльями за спиной. В одном из снов, на Рождество, он переносит её на крышу и говорит, что дарит ей весь мир вокруг, но Лиле не нравится такой «подарок», потому что, по её мнению, этот мир хоть и является таким богатым, о котором она мечтала, но в то же время он оказался очень холодным и неприветливым. Она хочет спрыгнуть с крыши, но Володя говорит, что если она умрёт, то её обидчики от этого только выиграют, а она — нет (тем более, что сам он жалеет о своём поступке). После этого в Лиле что-то ломается и сначала она перечит клиенту (из-за чего тот очень жёстко её насилует), а затем пытается убежать из машины сутенёра, но тот зверски избивает её, притаскивает в квартиру и, бросив на пол, убегает. Очнувшись, Лиля видит дух Володи, которые показывает ей, что Витэк, убегая, в ярости забыл запереть дверь. С вопросом «Куда я пойду?» Лиля выходит наружу.

От безысходности она убегает от полиции и оказывается на мосту, где забирается на перила. Володя просит её остановиться, но Лиля, не слушая его, прыгает. В машине скорой помощи её пытаются реанимировать. Стоящий рядом с медиками Володя кладёт Лиле на лицо руку, та открывает глаза, после чего она оказываются у себя дома, и заново идёт эпизод, где Лиля садится в машину к Андрею (чтобы тот отвёз её в аэропорт), но на этот раз Лиля не делает этого и захлопывает перед ним дверцу. Фильм заканчивается сценой, в которой Лиля и Володя играют в баскетбол на крыше дома, а за их спинами сияют белоснежные крылья…

Производство

Лукас Мудиссон написал сценарий на шведском языке, а потом перевёл его на русский. Изначально в сюжете было очень много религиозных образов Иисуса Христа, которые сопровождали Лилю по ходу действия сюжета.

Производством занималась студия Мудиссона «Memfis Film». Со-производители выступили компании «Film i Väst», «Sveriges Television» и «Zentropa». Финансовая поддержка была оказана шведскими и датскими Институтами Кинематографии и фондом «Nordisk Film & TV-Fond». Бюджет составил 30 миллионов шведских крон.

На главные роли Мудиссон просмотрел около тысячи детей и подростков, которым во время проб нужно было разыгрывать целые импровизации и различные темы в общении родителей и детей. В одной из них нужно было изобразить подростка, который не сделал домашнюю работу и теперь уговаривает родителей отпустить его погулять. Кандидатуру Акиньшиной Мудиссон прокомментировал тем, что она представляла собой не такой образ Лилии, который он задумывал изначально, так как, по его словам, Оксана оказалась даже лучше этого.

Съёмки длились около 40 дней. В качестве бывшей советской республики был взят эстонский город Палдиски, но большая часть снималась в Таллине, шведские эпизоды снимались в Мальмё и в павильонах в Тролльхеттане. Прыжок Лили с моста снимался в Мальмё в районе Эриксфальт пригорода Фузиэ. Поскольку Мудиссон не знал русского языка, то он общался с актёрами через переводчиков. Если реплики по звучанию казались ему неубедительными, то он просил актёров импровизировать, не опираясь на сценарий. Одним из переводчиков была Александра Дальстрём.

В ролях

Актёр Роль
Оксана Акиньшина Лиля Лиля
Артём Богучарский Володя Володя
Любовь Агапова мать Лили
Павел Пономарёв Андрей Андрей
Лилия Шинкарёва Аня тётя Аня
Елина Бенинсон Наташа Наташа
Томаш Неуман Витэк Витэк
Тыну Карк Сергей Сергей

Награды

  • 2 номинации на European Film Awards 2002 году в категориях «Лучший фильм» и «Лучшая актриса»
  • «Гран-при Астурии», «Специальный приз жюри» и победа на Международном кинофестивале в Хихоне 2002 году по категории «Лучшая актриса»
  • 2 номинации на кинопремию «Скандинавского совета» 2002 года в категориях «Лучший режиссёр / сценарист» и «Лучший продюсер»
  • Победитель Стокгольмского кинофестиваля 2002 года — Приз Canal+ Оксане Акиншиной и Приз Международной Федерации Кинопрессы (ФИПРЕССИ) Лукасу Мудиссону
  • 5 национальных кинонаград «Золотой жук» 2003 года Шведской Академии Кинематографии в категориях «Лучший фильм», «Лучший режиссёр», «Лучший сценарий», «Лучшая кинематография» и «Лучшая актриса», а также номинация в категории «Лучший актёр»
  • Номинация на премию Robert Festival 2003 года в категории «Лучший неамериканский фильм»
  • Победитель Скандинавского кинофестиваля в Руанде 2003 года в категориях «Лучшая актриса» и «Выбор зрителей»
  • 4 номинации на премию Общества поддержки независимого кино Chlotrudis 2004 года в категориях «Лучший фильм», «Лучший режиссёр», «Лучшая женская роль» и «Лучшая мужская роль второго плана»
  • Номинация на премию «Независимый дух» 2004 года в категории «Лучший иностранный фильм»
  • Номинация на премию «Американского сообщества политических фильмов» 2004 года в категории «Права человека»[3]

Саундтрек

Напишите отзыв о статье "Лиля навсегда"

Примечания

  1. [wwwc.aftonbladet.se/nyheter/0003/23/balt.html Peter Björneblad. Hon tvingades bli prostituerad — tog livet av sig] // «Aftonbladet», 23 mars 2000.  (швед.)
  2. [www.wsws.org/articles/2003/may2003/lilj-m14.shtml Steve James. A moving portrayal of the tragedy suffered by young Russians] // World Socialist Web Site, 14 May 2003  (англ.)
  3. [www.imdb.com/title/tt0300140/awards Awards for Lilja 4-ever]

Ссылки

  • «Лиля навсегда» (англ.) на сайте Internet Movie Database
  • [www.lilja-4-ever.de/ Официальный немецкий сайт фильма] (нем.)
  • [www.sweden4rus.nu/rus/info/moodysson/ Интервью с Л.Мудиссоном на Шведской пальме] (рус.)

Отрывок, характеризующий Лиля навсегда

– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
– Надо ему показать Амели, прелесть! – сказал один из наших, целуя кончики пальцев.
– Вообще этого кровожадного солдата, – сказал Билибин, – надо обратить к более человеколюбивым взглядам.
– Едва ли я воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, и теперь мне пора ехать, – взглядывая на часы, сказал Болконский.
– Куда?
– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.


На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.
Но император улыбнулся и перебил его:
– Сколько миль?
– Откуда и докуда, ваше величество?
– От Дюренштейна до Кремса?
– Три с половиною мили, ваше величество.
– Французы оставили левый берег?
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.
Вопреки словам Билибина, известие, привезенное им, было принято радостно. Назначено было благодарственное молебствие. Кутузов был награжден Марией Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери.
Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.
– Что такое? – спросил Болконский.
– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.
Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.
– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]