Линдберг, Али
| Али Линдберг Alie Lindberg | |
 | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Имя при рождении |
Александра Алиса Линдберг |
| Дата рождения | |
| Место рождения |
Кастельхольм (Аландские острова, Або-Бьёрнеборгская губерния, Российская империя) |
| Дата смерти | |
| Место смерти | |
| Страна |
Финляндия, Швеция |
| Инструменты |
фортепиано |
Али Линдберг (швед. Alie Lindberg, настоящее имя Александра Алиса Линдберг, англ. Alexandra Alice Lindberg; 19 мая 1849, Кастельхольм, Аландские острова — 27 ноября 1933, Стокгольм) — финская пианистка. Сестра Карла Юхана Линдберга.
Али Линдберг была вундеркиндом и уже в пятилетнем возрасте исполняла сонаты Моцарта и Бетховена. В 1865—1867 гг. училась в Дрездене у Теодора Бертольда, затем в 1869—1870 гг. в Берлине у Карла Таузига, начиная с 1871 г. бывала в Веймаре у Ференца Листа, включившего её выступление в один из публичных концертов, получивших сочувственный отзыв критики[1]; наконец в 1875—1876 гг. совершенствовала своё мастерство в Санкт-Петербурге у Адольфа Гензельта.
Концертировала в Германии, Великобритании, скандинавских странах, преподавала в Кракове и в Лондоне. В Бергене исполнила фортепианный концерт Эдварда Грига с оркестром под управлением автора. В 1882 г. обосновалась в Стокгольме.
Напишите отзыв о статье "Линдберг, Али"
Примечания
- ↑ [books.google.ru/books?id=aMKCimNyF8EC&pg=PA241&lpg=PA241 Lennart Rabes. Liszt’s Scandinavian reputation] // Liszt and His World: Proceedings of the International Liszt Conference Held at Virginia Polytechnic Institute and State University, 20-23 May 1993. / Ed. Michael Saffle. — Pendragon Press, 1998. — P. 241—242. (англ.)
Литература
- Margit Rahkonen. Alie Lindberg. Suomalaisen pianistin taiteilijaura 1800-luvulla . — Helsinki: Sibelius-Akatemia, 2004.
Отрывок, характеризующий Линдберг, Али
Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.
«Тщетны россам все препоны,
Храбрость есть побед залог,
Есть у нас Багратионы,
Будут все враги у ног» и т.д.
Только что кончили певчие, как последовали новые и новые тосты, при которых всё больше и больше расчувствовался граф Илья Андреич, и еще больше билось посуды, и еще больше кричалось. Пили за здоровье Беклешова, Нарышкина, Уварова, Долгорукова, Апраксина, Валуева, за здоровье старшин, за здоровье распорядителя, за здоровье всех членов клуба, за здоровье всех гостей клуба и наконец отдельно за здоровье учредителя обеда графа Ильи Андреича. При этом тосте граф вынул платок и, закрыв им лицо, совершенно расплакался.
