Джонсон, Линдон

Линдон Бэйнс Джонсон Lyndon Baines Johnson
36-й Президент США
22 ноября 1963 года — 20 января 1969 года
Вице-президент:	нет (1963—1965) Хьюберт Хамфри
Предшественник:	Джон Кеннеди
Преемник:	Ричард Никсон
37-й Вице-президент США
20 января 1961 года — 22 ноября 1963 года
Президент:	Джон Кеннеди
Предшественник:	Ричард Никсон
Преемник:	должность вакантна Хьюберт Хамфри
Сенатор от штата Техас
3 января 1949 года — 3 января 1961 года
Предшественник:	Уилберт О'Дэниел
Преемник:	Уильям Блэкли
Член Палаты представителей от 10-го избирательного округа Техаса
10 апреля 1937 года — 3 января 1949 года
Предшественник:	Джеймс Бьюкенен
Преемник:	Гомер Торнберри
Вероисповедание:	церковь Христа
Рождение:	27 августа 1908(1908-08-27) Стонуолл, штат Техас
Смерть:	22 января 1973(1973-01-22) (64 года) Стонуолл, штат Техас
Место погребения:	Национальный парк в Стонуолле, Техас
Отец:	Сэмюэл Джонсон-младший
Мать:	Ребекка Бейнс
Супруга:	Клодия Алта (известная как Леди Бёрд), урождённая Тейлор (1912—2007)
Партия:	Демократическая партия США
Военная служба
Годы службы:	1941—1942
Принадлежность:	США
Род войск:	Военно-морские силы
Звание:	капитан-лейтенант
Сражения:	Вторая мировая война  • Вторжение на Саламауа — Лаэ
Автограф:
Награды:

Ли́ндон Бэйнс Джо́нсон (англ. Lyndon Baines Johnson) (27 августа 1908 года, Стонуолл, округ Гиллеспи, штат Техас — 22 января 1973 года, там же) — 36-й Президент США от Демократической партии с 22 ноября 1963 года по 20 января 1969 года.

Ранние годы

Родился 27 августа 1908 года около Стонуолла в штате Техас. Окончил школу в Джонсон-Сити и Юго-западный педагогический колледж штата Техас при Университете штата Техас в Сан-Маркосе. Преподавал мастерство полемики и риторики в школе имени Сэма Хьюстона в Хьюстоне.

Политическая карьера

В 1931 году конгрессмен Р. Клеберг пригласил Линдона Джонсона на должность своего секретаря. В августе 1935 года Джонсон был назначен техасским уполномоченным национальной администрации по делам молодежи.

В 1937 году он был избран в палату представителей США от 10-го избирательного округа Техаса. Джонсон получил назначения во влиятельные комитеты Конгресса и стал активным поборником Нового курса. В 1938—1939 гг. оказывал помощь нелегальным еврейским беженцам из нацистской Германии по переселению в США.

В 1941 году он начал свою первую кампанию по выборам в Сенат. Несмотря на поддержку Рузвельта, в ходе предварительных выборов Джонсон занял второе место среди 29 претендентов.

Он стал в 1942 году членом комитета палаты представителей по делам военно-морского флота, а в 1947 году — членом комитета по вооружённым силам. Участвовал также в работе специального комитета по военной политике и объединённого комитета по атомной энергии.

В 1948 году Джонсон прошёл в Сенат. Там он сблизился с влиятельным демократом Р. Расселом из Джорджии и получил два назначения: в комитет по вооруженным силам и комитет по внешней торговле и торговле между штатами. В 1951 году он был избран заместителем лидера, а в 1955 году — лидером демократов в Сенате. В 1954 году был переизбран в Сенат.

В 1960 году Джонсон решил баллотироваться на пост президента от Демократической партии. Его активно поддерживал Гарольд Хант. Джонсон заявил свою кандидатуру 5 июля, за несколько дней до созыва национального съезда партии. В первом туре первичных выборов он потерпел серьёзное поражение, а во втором проиграл Джону Кеннеди и был назначен кандидатом в вице-президенты. После победы Кеннеди на президентских выборах 1960 года Линдон Джонсон вступил в полномочия вице-президента 20 января 1961 года.

Период президентства

22 ноября 1963 года Кеннеди был убит, и с этого дня Джонсон начал исполнение обязанностей президента. Джонсон (ехавший в том же кортеже машин, что и президент) приступил к исполнению обязанностей президента, принеся присягу на борту президентского самолёта № 1, стоявшего на аэродроме Далласа, непосредственно перед вылетом в Вашингтон.

После убийства Джона Кеннеди президент Джонсон выступил в Белом доме и привел мрачную статистику убийств в США. Начиная с 1885 года, сказал он, на одного из каждых трех американских президентов совершалось покушение, а один из каждых пяти президентов был убит.

В одном из посланий президента Джонсона Конгрессу говорилось, что каждые 26 минут в США совершается одно изнасилование, каждые 5 минут — одно ограбление, каждую минуту — угон автомашины и каждые 28 секунд — одна кража. Материальные потери государства в результате преступности составляют 27 миллиардов долларов в год.

Внутренняя политика

Одной из первых инициатив Джонсона было создание «Великого общества», в котором не будет бедности. Конгресс выделил на эти цели около миллиарда долларов.

В 1964 году был принят Акт о гражданских правах, уничтоживший расовую сегрегацию на Юге США. Была учреждена государственная медицинская страховка (Medicare).

На президентских выборах 1964 года Джонсон был избран Президентом США со значительным перевесом (61,1 %, или 43 миллионов человек), невиданным со времён победы Джеймса Монро на выборах 1820 года. При этом опора Демократической партии на Юге — расистски настроенные белые диксикраты, недовольные отменой сегрегации, впервые за 100 лет голосовали за республиканца — известного «ястреба» холодной войны Барри Голдуотера. Крайне правый республиканец Голдуотер представлялся как угроза и программам социального страхования, созданным в 1930-е годы Франклином Рузвельтом, и миру (за его готовность использовать ядерное оружие), что сыграло на руку Джонсону.

Джонсон повторно вступил в должность 20 января 1965 года, менее чем через 2 года после смерти Кеннеди, поэтому имел право баллотироваться и на следующий срок.

В 1966 году Джонсон добился принятия мер по созданию «учительского корпуса», программы жилищных субсидий нуждающимся семьям, программы «образцовых городов», новых мер борьбы с загрязнением воды и воздуха, программы строительства улучшенных автомагистралей, увеличения выплат по социальному страхованию, новых мер в области медицинской и профессиональной реабилитации. Администрация Джонсона приняла также ряд мер по увеличению безопасности дорожного движения — в пользе данного проекта конгрессменов убедил, в частности, в своей книге «Опасен при любой скорости: недостатки конструкции американского автомобиля» юрист и политический активист Ральф Нейдер. В сентябре 1966 года Джонсон утвердил два законопроекта об автомобильном транспорте. Для властей штатов и местных органов власти были созданы фонды на развитие программ безопасности дорожного движения. Также вводились государственные стандарты безопасности для автомобилей и автопокрышек.

Однако позже программа создания «Великого общества» была свёрнута в связи с вмешательством США во Вьетнамскую войну.

Во время второго срока Джонсона вновь начали обостряться проблемы, связанные с правами чернокожих американцев. В августе 1965 года в негритянском районе Лос-Анджелеса произошли беспорядки, в результате которых погибло 35 человек. Летом 1967 года произошли крупнейшие выступления афроамериканского населения. В Ньюарке (штат Нью-Джерси) погибли 26 человек, ещё 40 погибли в Детройте. 4 апреля 1968 года был убит лидер движения за гражданские права Мартин Лютер Кинг. После этого в 125 городах, в том числе и в Вашингтоне, начались волнения негритянского населения.

Из-за войны во Вьетнаме к осенним выборам в Конгресс популярность Джонсона значительно упала. Антивоенные настроения подпитывали подъём молодёжного движения новых левых («Студенты за демократическое общество», йиппи и т. д.), кульминацией которого были протесты во время съезда Демократической партии США в Чикаго в августе 1968 г.

Внешняя политика

Главным внешнеполитическим событием периода президентства Джонсона стала война во Вьетнаме. США поддерживали правительство Южного Вьетнама в его борьбе с коммунистическими партизанами НФОЮВ, которые, в свою очередь, пользовались поддержкой Северного Вьетнама. В августе 1964 года после двух инцидентов в Тонкинском заливе Джонсон приказал нанести ответные удары с воздуха по Северному Вьетнаму и добился принятия Конгрессом резолюции о поддержке любых действий, которые президент сочтёт необходимыми для «отпора нападению на вооружённые силы США и предотвращения дальнейшей агрессии» в Юго-Восточной Азии.

В 1964 году при поддержке США в Бразилии было свергнуто демократическое правительство Жуана Гуларта.

В 1965 году в рамках провозглашённой «Доктрины Джонсона» были направлены войска в Доминиканскую Республику. Сам Джонсон «оправдал» интервенцию, утверждая, что коммунистические элементы пытались взять под контроль движение мятежников.

Летом 1965 года Джонсон принял решение об увеличении американского контингента во Вьетнаме. Численность американских вооружённых сил во Вьетнаме увеличилась с 20 тысяч при Кеннеди до почти 540 тысяч к концу президентского срока Джонсона.

В июне 1967 года состоялась на высшем уровне встреча президента Джонсона с председателем совета министров СССР А. Н. Косыгиным в Гласборо (штат Нью-Джерси), проложившая путь к договору 1968 года о нераспространении ядерного оружия, заключения которого президент добивался на протяжении трех лет.

23 января КНДР захватила близ своих берегов американское судно-разведчик «Пуэбло» с экипажем из 82 человек. Неделей позже партизаны Национального фронта освобождения Южного Вьетнама при поддержке северовьетнамской армии начали так называемое Тетское наступление, одновременно атаковав многие военные объекты и города Южного Вьетнама. Один из крупнейших городов страны Хюэ был почти полностью захвачен, кроме того, партизанам удалось проникнуть на территорию американского посольства в Сайгоне, что получило широкий резонанс в средствах массовой информации США. Эта атака поставила под серьёзное сомнение доклады американских должностных лиц и военачальников об успехах, якобы достигнутых во Вьетнаме. Генерал Уильям Уэстморленд, командующий американскими войсками во Вьетнаме, запросил о дополнительном направлении туда ещё 206 тысяч солдат.

После президентства

По причине своей низкой популярности Джонсон не стал выдвигать свою кандидатуру на президентских выборах 1968 года. Ожидалось, что от Демократической партии может быть выдвинут популярный Роберт Кеннеди, но он был убит 5 июня 1968 года; другой леволиберальный кандидат антивоенных демократов Юджин Маккарти также не был номинирован. Демократы выдвинули Губерта Хамфри, но победу на выборах одержал кандидат республиканцев Ричард Никсон.

20 января 1969 года прошла инаугурация Никсона, после чего Джонсон отбыл на своё ранчо в Техасе. Он ушёл из большой политики, писал мемуары и иногда выступал с лекциями в Университете штата Техас. Умер 22 января 1973 года в родном городе Стонуолл от третьего инфаркта. Вдова Джонсона Клодиа Алта (известная как «Леди Бёрд») Джонсон скончалась в 2007 году.

В честь Джонсона назван космический центр в Хьюстоне. 27 августа — день рождения Джонсона — в Техасе объявлен праздничным днём, однако государственные учреждения не прерывают свою работу, а остальные работодатели могут выбрать, давать сотрудникам выходной или нет.

Джонсон в культуре

• В апреле 2011 года состоялась премьера мини-сериала «Клан Кеннеди», роль Джонсона сыграл актер Дон Эллисон.
• 16 августа 2013 года вышел американский фильм «Дворецкий», роль Джонсона сыграл актер Лив Шрайбер.
• В 2016 году вышел американский фильм "До самого конца", роль Джонсона сыграл актер Брайан Крэнстон.

Литература

• Добрынин А. Ф. Сугубо доверительно. Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962—1986 гг.). — М.: Автор, 1996. — 688 с.: ил. — ISBN 5-85212-078-2
• Иванян Э. А. От Джорджа Вашингтона до Джорджа Буша: Белый дом и пресса. — М.: Политиздат, 1991. — 368 с. — ISBN 5-250-00985-9
• Daller R. Lyndon B. Johnson. Portrait of a President. London, Penguin Books Ltd.,2005.
• Jonathan R.T. Davidson, Kathryn M. Connor, Narvi Swartz. Mentall Illness in US Presidents between 1776 and 1974: A Review of Biographical Sources. // en:Jornal of Nervous and Mental Disease. 2006. Vol. 194. P. 47 — 51.

Ссылки

• Великий непопулярный президент/Холодная война. Персоналии//www.coldwar.ru/johnson/lyndon_johnson.php
• Линдон Бейнс Джонсон/Все о США//usa-info.com.ua/presidents/36_johnson.html
• Малиновская А. Президент Линдон Джонсон/История США. Материалы к курсу//www.ushistory.ru/esse/206-prezident-lindon-dzhonson.html

Отрывок, характеризующий Джонсон, Линдон

– Что, хорошенькая? – сказал он, подмигнув.
– Что ты так кричишь! Ты их напугаешь, – сказал Борис. – А я тебя не ждал нынче, – прибавил он. – Я вчера, только отдал тебе записку через одного знакомого адъютанта Кутузовского – Болконского. Я не думал, что он так скоро тебе доставит… Ну, что ты, как? Уже обстрелен? – спросил Борис.
Ростов, не отвечая, тряхнул по солдатскому Георгиевскому кресту, висевшему на снурках мундира, и, указывая на свою подвязанную руку, улыбаясь, взглянул на Берга.
– Как видишь, – сказал он.
– Вот как, да, да! – улыбаясь, сказал Борис, – а мы тоже славный поход сделали. Ведь ты знаешь, его высочество постоянно ехал при нашем полку, так что у нас были все удобства и все выгоды. В Польше что за приемы были, что за обеды, балы – я не могу тебе рассказать. И цесаревич очень милостив был ко всем нашим офицерам.
И оба приятеля рассказывали друг другу – один о своих гусарских кутежах и боевой жизни, другой о приятности и выгодах службы под командою высокопоставленных лиц и т. п.
– О гвардия! – сказал Ростов. – А вот что, пошли ка за вином.
Борис поморщился.
– Ежели непременно хочешь, – сказал он.
И, подойдя к кровати, из под чистых подушек достал кошелек и велел принести вина.
– Да, и тебе отдать деньги и письмо, – прибавил он.
Ростов взял письмо и, бросив на диван деньги, облокотился обеими руками на стол и стал читать. Он прочел несколько строк и злобно взглянул на Берга. Встретив его взгляд, Ростов закрыл лицо письмом.
– Однако денег вам порядочно прислали, – сказал Берг, глядя на тяжелый, вдавившийся в диван кошелек. – Вот мы так и жалованьем, граф, пробиваемся. Я вам скажу про себя…
– Вот что, Берг милый мой, – сказал Ростов, – когда вы получите из дома письмо и встретитесь с своим человеком, у которого вам захочется расспросить про всё, и я буду тут, я сейчас уйду, чтоб не мешать вам. Послушайте, уйдите, пожалуйста, куда нибудь, куда нибудь… к чорту! – крикнул он и тотчас же, схватив его за плечо и ласково глядя в его лицо, видимо, стараясь смягчить грубость своих слов, прибавил: – вы знаете, не сердитесь; милый, голубчик, я от души говорю, как нашему старому знакомому.
– Ах, помилуйте, граф, я очень понимаю, – сказал Берг, вставая и говоря в себя горловым голосом.
– Вы к хозяевам пойдите: они вас звали, – прибавил Борис.
Берг надел чистейший, без пятнушка и соринки, сюртучок, взбил перед зеркалом височки кверху, как носил Александр Павлович, и, убедившись по взгляду Ростова, что его сюртучок был замечен, с приятной улыбкой вышел из комнаты.
– Ах, какая я скотина, однако! – проговорил Ростов, читая письмо.
– А что?
– Ах, какая я свинья, однако, что я ни разу не писал и так напугал их. Ах, какая я свинья, – повторил он, вдруг покраснев. – Что же, пошли за вином Гаврилу! Ну, ладно, хватим! – сказал он…
В письмах родных было вложено еще рекомендательное письмо к князю Багратиону, которое, по совету Анны Михайловны, через знакомых достала старая графиня и посылала сыну, прося его снести по назначению и им воспользоваться.
– Вот глупости! Очень мне нужно, – сказал Ростов, бросая письмо под стол.
– Зачем ты это бросил? – спросил Борис.
– Письмо какое то рекомендательное, чорта ли мне в письме!
– Как чорта ли в письме? – поднимая и читая надпись, сказал Борис. – Письмо это очень нужное для тебя.
– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.
– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях?
– Вероятно, пойдут вперед, – видимо, не желая при посторонних говорить более, отвечал Болконский.
Берг воспользовался случаем спросить с особенною учтивостию, будут ли выдавать теперь, как слышно было, удвоенное фуражное армейским ротным командирам? На это князь Андрей с улыбкой отвечал, что он не может судить о столь важных государственных распоряжениях, и Берг радостно рассмеялся.
– Об вашем деле, – обратился князь Андрей опять к Борису, – мы поговорим после, и он оглянулся на Ростова. – Вы приходите ко мне после смотра, мы всё сделаем, что можно будет.
И, оглянув комнату, он обратился к Ростову, которого положение детского непреодолимого конфуза, переходящего в озлобление, он и не удостоивал заметить, и сказал:
– Вы, кажется, про Шенграбенское дело рассказывали? Вы были там?
– Я был там, – с озлоблением сказал Ростов, как будто бы этим желая оскорбить адъютанта.
Болконский заметил состояние гусара, и оно ему показалось забавно. Он слегка презрительно улыбнулся.
– Да! много теперь рассказов про это дело!
– Да, рассказов, – громко заговорил Ростов, вдруг сделавшимися бешеными глазами глядя то на Бориса, то на Болконского, – да, рассказов много, но наши рассказы – рассказы тех, которые были в самом огне неприятеля, наши рассказы имеют вес, а не рассказы тех штабных молодчиков, которые получают награды, ничего не делая.
– К которым, вы предполагаете, что я принадлежу? – спокойно и особенно приятно улыбаясь, проговорил князь Андрей.
Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова.
– Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных.
– А я вам вот что скажу, – с спокойною властию в голосе перебил его князь Андрей. – Вы хотите оскорбить меня, и я готов согласиться с вами, что это очень легко сделать, ежели вы не будете иметь достаточного уважения к самому себе; но согласитесь, что и время и место весьма дурно для этого выбраны. На днях всем нам придется быть на большой, более серьезной дуэли, а кроме того, Друбецкой, который говорит, что он ваш старый приятель, нисколько не виноват в том, что моя физиономия имела несчастие вам не понравиться. Впрочем, – сказал он, вставая, – вы знаете мою фамилию и знаете, где найти меня; но не забудьте, – прибавил он, – что я не считаю нисколько ни себя, ни вас оскорбленным, и мой совет, как человека старше вас, оставить это дело без последствий. Так в пятницу, после смотра, я жду вас, Друбецкой; до свидания, – заключил князь Андрей и вышел, поклонившись обоим.
Ростов вспомнил то, что ему надо было ответить, только тогда, когда он уже вышел. И еще более был он сердит за то, что забыл сказать это. Ростов сейчас же велел подать свою лошадь и, сухо простившись с Борисом, поехал к себе. Ехать ли ему завтра в главную квартиру и вызвать этого ломающегося адъютанта или, в самом деле, оставить это дело так? был вопрос, который мучил его всю дорогу. То он с злобой думал о том, с каким бы удовольствием он увидал испуг этого маленького, слабого и гордого человечка под его пистолетом, то он с удивлением чувствовал, что из всех людей, которых он знал, никого бы он столько не желал иметь своим другом, как этого ненавидимого им адъютантика.


На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии.
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.
С раннего утра начались напряженные хлопоты и усилия, и в 10 часов всё пришло в требуемый порядок. На огромном поле стали ряды. Армия вся была вытянута в три линии. Спереди кавалерия, сзади артиллерия, еще сзади пехота.
Между каждым рядом войск была как бы улица. Резко отделялись одна от другой три части этой армии: боевая Кутузовская (в которой на правом фланге в передней линии стояли павлоградцы), пришедшие из России армейские и гвардейские полки и австрийское войско. Но все стояли под одну линию, под одним начальством и в одинаковом порядке.
Как ветер по листьям пронесся взволнованный шопот: «едут! едут!» Послышались испуганные голоса, и по всем войскам пробежала волна суеты последних приготовлений.
Впереди от Ольмюца показалась подвигавшаяся группа. И в это же время, хотя день был безветренный, легкая струя ветра пробежала по армии и чуть заколебала флюгера пик и распущенные знамена, затрепавшиеся о свои древки. Казалось, сама армия этим легким движением выражала свою радость при приближении государей. Послышался один голос: «Смирно!» Потом, как петухи на заре, повторились голоса в разных концах. И всё затихло.