Линдси, Джон
| Джон Линдси англ. John Lindsay 
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Линдси в 1966 году</td></tr> | ||
| ||
|---|---|---|
| 1 января 1966 — 31 декабря 1973 | ||
| Предшественник: | Роберт Уогнер младший | |
| Преемник: | Абрахам Бим | |
| ||
| 3 января 1959 — 31 декабря 1965 | ||
| Предшественник: | Фредерик Кудер младший | |
| Преемник: | Теодор Купферман | |
| Вероисповедание: | епископалец | |
| Рождение: | 24 ноября 1921 Нью-Йорк, США | |
| Смерть: | 19 декабря 2000 (79 лет) Хилтон-Хед-Айленд, Южная Каролина | |
| Отец: | Джон Нельсон Линдси | |
| Мать: | Флоренс Элеонора Влит | |
| Супруга: | Мэри Гаррисон Линдси | |
| Партия: | Республиканская, Демократическая, Либеральная | |
| Образование: | Йельский университет | |
| Профессия: | адвокат | |
| Военная служба | ||
| Годы службы: | 1943—1945 | |
| Принадлежность: |  США
| |
| Род войск: | Военно-морские силы США | |
| Звание: | лейтенант | |
Джон Влит Ли́ндси (англ. John Vliet Lindsay; 24 ноября 1921 года — 19 декабря 2000 года) — американский политик, член Палаты представителей США от штата Нью-Йорк (1959-1965), в 1966—1973 гг. мэр Нью-Йорка.
Биография
Родился в семье Джорджа Нельсона Линдси и Флоренс Элеаноры Влит, имевших, соответственно, английские и нидерландские корни. Высшее образование получал в Йельском колледже и в Йельской школе права. В 1943 году записался в ВМС США в качестве артиллерийского офицера. Он принял участие в сицилийской операции и в нескольких сражениях на Тихоокеанском театре. Линдси дослужился до звания лейтенанта и получил пять звёзд за службу. После войны вернулся к учёбе и в 1948 году получил степень по праву.
Политикой начал заниматься в начале 1950-х годов. В 1952 году он возглавил молодёжное движение Республиканской партии. В 1958 году при поддержке таких видных политиков, как Брюс Бартон и Уэнделл Уилки, победил на республиканских праймериз и избрался в Палату представителей США от 17-го избирательного округа штата Нью-Йорк, член Конгресса с 1959 по 1965 год. Он выступал в поддержку гражданских прав и программ «Великое общество».
В 1965 году в качестве кандидата от Республиканской партии и Либеральной партии штата Нью-Йорк победил на выборах мэра Нью-Йорка кандидата от демократов Абрахама Бима и кандидата от консерваторов Уильяма Бакли. 1 января 1966 года, в его первый же день мэрства, произошла крупная забастовка работников метрополитена и городских автобусных станций, в результате которой система общественного транспорта Нью-Йорка оказалась парализованной; забастовка продлилась 12 дней. В качестве профилактической меры власти штата вывели метрополитен из подчинения городу, передав управление им компании MTA.
Линдси провёл в городском правительстве несколько административных преобразований. Впервые в Нью-Йорке он ввёл подоходный налог. Также Линдси проводил программу облагораживания городских парков. В то же время в городе начал расти уровень преступности, а городские службы справлялись со своей работой всё хуже. Недовольство горожан рабочего и среднего классов росло. Действия властей, проводимые в рамках реализации программы по децентрализации городской школьной системы, привели к забастовке учителей в Бруклине. Она продлилась с мая по ноябрь 1968 года. Помимо прочего, забастовка была омрачена конфликтами на расовой почве между еврейскими учителями и родителями чернокожих и пуэрто-риканских учеников.
На выборах мэра 1969 года Линдси не удалось заручиться поддержкой республиканцев, и он выставил свою кандидатуру от Либеральной партии. Линдси удалось одержать победу, а в 1971 году он вышел из Республиканской партии. Второй срок Линдси оказался для него ещё более проблемным. Так, продвигаемый Линдси проект возведения жилого комплекса для малообеспеченных семей в районе Форест-Хилс в Куинсе вызвал ожесточённые протесты жителей. Сомнительная экономическая политика привела к тому, что к началу 1970-х годов город оказался на грани банкротства.
На третий срок Линдси избираться уже не стал. В 1980 году он попытался стать кандидатом на выборах в Сенат США от штата Нью-Йорк, но проиграл демократические праймериз Элизабет Хольтцман[en]. После этого Линдси вовсе ушёл из политики.
В конце жизни Линдси начал испытывать серьёзные проблемы со здоровьем. Он переехал в курортный городок Хилтон-Хед-Айленд в Южной Каролине, где 19 декабря 2000 в возрасте 79 лет скончался от осложнений, вызванных пневмонией и болезнью Паркинсона. Его супруга Мэри Гаррисон Линдси, на которой он женился в 1949 году, умерла спустя 4 года, в 2004 году.
Напишите отзыв о статье "Линдси, Джон"
Литература
- Vincent J. Cannato. Lindsay, John V(liet) // The Encyclopedia of New York City / Kenneth T. Jackson, Lisa Keller, Nancy Flood. — 2. — Yale University Press, 2010. — P. 750-751. — 1584 p. — ISBN 0300182570.
Отрывок, характеризующий Линдси, Джон
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.
Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
