Линейные корабли типа H-44
Линейные корабли типа H-44 (также H-44) — тип нереализованного германского линейного корабля времён Второй мировой войны. Проект сверхлинкора Н-44 был последним и самым мощным в серии Н. Серия проектов Н-42, Н-43, Н-44 разрабатывались комиссией по проектам новых кораблей, которую возглавлял адмирал Карл Топп. Министр вооружения Третьего Рейха Альберт Шпеер создал комиссию по разработке перспективных проектов кораблей. В рамках этой конструкторской работы были спроектированы линейные корабли серии Н. В 1944 году, с учётом опыта полученного во время Второй мировой войны, был спроектирован Н-44. Линкор создавался как самый сильный и предельно защищённый от всех угроз и мощно вооружённый боевой корабль способный потопить любой существующий линкор противника.
Содержание
Конструкция
Линейные корабли типа «Бисмарк» послужили прообразом для проектов типа Н.
Бронирование линкоров типа Н-44. Основной броневой пояс — 380 мм, бронирование палубы (суммарно трёхслойное бронирование) — 330 мм (60+140+130 мм.). Противоторпедная переборка — 45 мм. Толщина верхней стенки топливных цистерн — 30 мм,
|
Вооружение
Главный калибр линкоров Н-44 был представлен восемью 508-мм орудиями в четырёх спаренных башенных установках. В качестве вспомогательного (противоминный калибр) калибра были приняты 150-мм орудия C28 (в восьми спаренных установках), всего 16 шт. Зенитное вооружение — 16 (8×2) 105-мм/65 орудий C33, 16 (8×2) 37-мм/83 орудий C33 и 40 (10×4) 20-мм/66. Авиационное вооружение состояло из шести гидросамолётов Arado 196[1].
Энергетическая установка
Энергетическая установка линкоров Н-44 была смешанной: 4 дизеля и турбозубчатые агрегаты с котлами высокого давления. На внешние валы работали по 4 дизеля «MZ65/95». На внутренние валы — по 1 ТЗА с возможностью форсирования. Все проекты, начиная с Н-41, имели одинаковую силовую установку.
Представители
Комиссия по проектам новых кораблей в 1942-44 годах разработала проекты линкоров Н-42, Н-43, Н-44. Выполнение программы требовало по меньшей мере 5 лет и огромных ресурсов которых у Германии в 1944 уже не было. Немцы считали этот проект скорее научной работой по расчёту предельных параметров линейных кораблей. Построить такой линкор в 1944 уже не представлялось возможным. Корабли данного типа не закладывались.
Напишите отзыв о статье "Линейные корабли типа H-44"
Примечания
Литература
- Conway’s All the World’s Fighting Ships, 1922—1946. — London: Conway Maritime Press, 1980. — ISBN 0-85177-146-7.
- Gröner, Erich. Die deutschen Kriegsschiffe 1815-1945 Band 1: Panzerschiffe, Linienschiffe, Schlachschiffe, Flugzeugträger, Kreuzer, Kanonenboote. — Bernard & Graefe Verlag, 1982. — 180 p. — ISBN 978-3763748006.
|
Это заготовка статьи о классах и типах судов и кораблей. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Линейные корабли типа H-44
Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
