Линейные крейсера типа «Макензен»
Линейные крейсера типа «Макензен» (нем. Mackensen-Klasse) — тип непостроенных линейных крейсеров ВМС Германской империи эпохи Первой мировой войны. В официальной немецкой классификации того времени линейных крейсеров не было, и этот тип кораблей совместно с броненосными крейсерами относился к большим крейсерам (нем. Großer Kreuzer).
Были дальнейшим развитием типа «Дерфлингер». При сходном бронировании должны были нести орудия калибра 350 мм и развивать на один узел бо́льшую скорость хода. Планировалась постройка серии из семи кораблей. Три последних корабля впоследствии были перезаложены по типу «Эрзац Йорк». Из-за начала Первой мировой войны постройка крейсеров замедлилась, и ни один из них так и не был введён в строй.
Содержание
История разработки
В 1912 году вслед за окончанием разработки проекта линейного крейсера[прим. 2] программы 1913 года — будущего «Гинденбурга» — началась проработка тактико-технических элементов крейсера программы 1914 года, проходившего в документах под обозначением «Эрзац Виктория Луиза»[1][прим. 3].
Увеличение вооружения, бронирования, скорости и мореходности напрямую зависело от увеличения водоизмещения. Ещё при разработке проекта «Дерфлингера» обсуждались варианты вооружения орудиями калибра 350 мм, но это приводило к росту водоизмещения свыше установленного морским министром Тирпицем лимита в 30 000 т, и потому от такого варианта отказались[1].
В это время были получены сведения о новых строившихся британских линкорах типа «Куин Элизабет» с 381-мм орудиями и большей на четыре узла, чем у предшественников, скоростью. Очевидно, что эти корабли строились как быстроходное крыло линейного флота. В немецком флоте эта задача должна была выполняться линейными крейсерами, и именно они должны были в будущем вести бой с новыми британскими линкорами. Поэтому был снова поднят вопрос увеличения калибра их главной артиллерии[1].
13 августа 1912 года морской министр выдал начальнику департамента проектирования «K» вице-адмиралу Рольману задание на проработку вариантов крейсеров с восемью 340-мм и восемью 350-мм орудиями[2][прим. 4] и скоростью, как у «Гинденбурга», — в 27 узлов[3]. Из шести предложенных вариантов Тирпиц выбрал вариант с 340-мм орудиями и уменьшенной по сравнению с остальными на 0,5 узла скоростью. Но 14 сентября от этого варианта отказались из-за низкой скорости и мореходности. Дальнейшие проработки показали необходимость увеличения водоизмещения до 31 500 т, что было сразу же отметено Тирпицем[2].
В попытке уложиться в отведённое водоизмещение был предложен вариант с восемью 305-мм орудиями, как на «Гинденбурге», и увеличенным торпедным вооружением. Этот вариант был даже утверждён 30 сентября кайзером. Однако против этого решения резко выступили общий морской департамент «A» (начальник вначале контр-адмирал Шеер, потом его сменил вице-адмирал Крозигк) и департамент вооружения «W» (начальник вице-адмирал Гердес)[2].
Департамент проектирования выступил с предложением использовать трёх- или даже четырёхорудийные башни. Это предложение также вызвало возражения департаментов «A» и «W», но основной причиной отказа от такого варианта было то, что всё равно не удавалось уложиться в 30 000-тонный лимит. Поэтому после бурных дебатов, несмотря на возражения департаментов «A» и «W», был утверждён проект с шестью 380-мм орудиями. Эти орудия были выбраны в целях унификации с вооружением разрабатывавшихся линкоров типа «Байерн». Одна башня размещалась в носовой оконечности, и ещё две — в кормовой, по линейно-возвышенной схеме. Проект фактически приводил к слиянию двух типов кораблей — линейного крейсера и линкора — в быстроходный линкор. Это было любимой идеей кайзера Вильгельма II, хотя и противоречило закону о флоте и приводило к проблемам использования крейсеров в заграничных водах[2].
Этот проект был одобрен Тирпицем 24 апреля 1913 года и 2 мая 1913 года кайзером. Началась его детальная проработка. Однако в начале ноября 1913 года по распоряжению Тирпица была возобновлена проработка проекта с восемью 340-мм орудиями с наименьшим возможным водоизмещением. Департамент «K» также подготовил проекты с 350-мм и 380-мм орудиями, и снова началось обсуждение эскизного проекта. Так как ни один проект не укладывался в отведённый лимит, в результате обсуждения Тирпиц согласился на увеличение лимита водоизмещения до 31 000 т. В это водоизмещение получалось вписать восемь 350-мм орудий. На предложение департамента проектирования при незначительном превышении лимита установить 380-мм орудия Тирпиц ответил отказом. Поэтому 8 декабря окончательно остановились на варианте с восемью 350-мм орудиями. Не последнюю роль в этом сыграло мнение командующего германским флотом адмирала фон Ингеноля. В своей докладной записке 5 декабря 1913 года он утверждал, что 305-мм орудия являются достаточными для линейного крейсера. Так же, как в случае с лёгкими крейсерами, он настаивал на установке 105-мм орудий вместо 150-мм в качестве противоминного калибра. Его мнению не последовали, оставив 150-мм орудия, но от 380-мм орудий во второй раз отказались[4].
В процессе проработки было внедрено позаимствованное у американцев нововведение — бульбообразный нос. Инженер немецкого морского ведомства Шлихтинг занимался в Лихтенраде работами по оптимизации обводов нового крейсера, и в результате было принято решение о применении такой формы носовой части. За счёт уменьшения волнового сопротивления значение максимальной проектной скорости было увеличено с 27 до 28 узлов при той же проектной мощности силовой установки[3].
Разработка велась под руководством главного конструктора Анхмунда. Окончательный «проект 60» с восемью 350-мм орудиями был утверждён кайзером 23 мая 1914 года. Всего была запланирована серия из семи кораблей. Так как процесс проектирования затянулся, в спешке были разработаны условия заказа, и 7 августа 1914 года постройка головного корабля «Эрзац Виктория Луиза» была заказана верфи «Блом унд Фосс» в Гамбурге[5].
Конструкция
Корпус
Нормальное водоизмещение крейсера должно было составить 31 000 т, полное — 35 300 т. Длина корпуса по ватерлинии должна была быть 223 м, между перпендикулярами — 223,1 м, ширина — 30,4 м, осадка носом 9,3 м, кормой — 8,4 м. Высота борта на миделе была 15 м. Корпус делился водонепроницаемыми переборками на 18 отсеков. Двойное дно простиралось на 92 % длины корабля. Силовой набор корпуса — продольный[5].
Отличительной особенностью крейсеров типа «Макензен» стал бульбовидный нос. Такая форма носовой оконечности, кроме уменьшения волнового сопротивления, позволяла сдвинуть в носовую часть башни и машинную установку. За счёт более полных обводов в носовой части центр тяжести получилось безболезненно сместить в нос, что позволило выделить место для размещения торпедных аппаратов за башней «D»[6]. Центр плавучести сдвинулся, что позволило укоротить дейдвуды гребных валов и закрепить валы на свободно размещённых кронштейнах. Это заметно сэкономило вес и уменьшило сопротивление[7].
Вместо тандемного, как на «Дерфлингере», расположения рулей было выбрано параллельное размещение двух балансирных рулей по образцу «Фон дер Танна» и всех германских линкоров. Это повысило риск потери управления от одного торпедного попадания, но зато обеспечило лучшую управляемость, так как рули находились в зоне действия создаваемых винтами потоков воды[7].
Для уменьшения заливаемости кормовой части, выявленной при плавании «Мольтке» в США, надводный борт был увеличен. Несмотря на увеличение силуэта, неблагоприятно сказывающееся на остойчивости и повышающее вероятность попадания снарядов неприятеля, было принято решение сделать практически плоскую верхнюю палубу, плавно поднимающуюся от кормы в нос, с небольшим прогибом в носовой части. Высота надводного борта в носовой части составляла 8,5 м, на миделе 6,6 м и в кормовой части 5,7 м. Для сравнения у «Мольтке» борт в кормовой части составлял 4 м, а у «Дерфлингера» — 4,3 м[7].
По сравнению с «Дерфлингером» башни «Макензена» были расположены выше — носовая башня «А» имела высоту осей орудий 9,2 м над ватерлинией против 8,2 м. За счёт увеличившегося верхнего веса метацентрическая высота уменьшилась, но остойчивость была достаточно высокой по стандартам германского флота. С другой стороны, за счёт меньшей метацентрической высоты и увеличения периода качки улучшились мореходные качества[8].
Крейсера имели две дымовые трубы. Носовая была сдвинута в корму относительно котельного отделения, чтобы максимально снизить задымление артиллерийского поста на фок-мачте. Сам артиллерийский пост размещался на максимально возможной высоте — 37 метров, как на «Гинденбурге» и «Байерне», и ограничивался высотой мостов через Кильский канал в 40 м[8].
Для размещения радиоантенн фок-мачта была оборудована длинными стеньгами, а позади кормовой дымовой трубы была установлена трубчатая мачта без рангоута. Первоначально боевые прожектора размещались по две пары одна над другой, но по результатам Ютландского сражения их разнесли на две группы. Кроме того, были установлены одиночные посты управления огнём, заставившие приподнять адмиральский мостик[8].
От установки успокоительных цистерн Фрамма[прим. 5] отказались ещё на этапе проекта, но пришлось увеличить длину скуловых килей. За счёт больших объёмов корпуса, образованных верхней палубой, размещение экипажа стало более просторным. А офицерские каюты, которые на «Дерфлингере» располагались в надстройке, вернулись на своё традиционное расположение в кормовой части. Центральная часть надстройки была занята большой вентиляционной шахтой котельного отделения. В носовой части были выделены помещения для постоянно действующего лазарета[9].
Экипаж корабля должен был состоять из 1186 человек, в том числе 46 офицеров. При размещении адмиральского штаба экипаж увеличивался на 76 человек, из которых 16 были офицерами[10].
Вооружение
Вооружение по проекту состояло из восьми 350-мм 45-калиберных орудий 35 cm/45 SK L/45. Они располагались в четырёх двухорудийных башнях по линейно-возвышенной схеме — по две в носу и корме. Башни должны были получить обозначение Drh LC/1914. Первоначально они обеспечивали угол склонения −8° и угол возвышения +16°. После Ютландского сражения эти значения были изменены на −5° и +20° соответственно[11].
Традиционно для германского флота орудия оснащались клиновым затвором системы Круппа. Масса бронебойного снаряда составляла 600 кг[11]. Заряд весом в 224 кг[5] состоял из двух частей — переднего в шёлковом картузе и основного в латунной гильзе. Снаряду сообщалась начальная скорость 815 м/с. При угле возвышения в 16° обеспечивалась дальность в 20 000 м, при 20° — 23 300 м. Боекомплект составлял 720 снарядов — по 90 снарядов на орудие[11].
Произведённые орудия так и не были установлены на корабли, но смогли послужить на сухопутном фронте на полях Фландрии, а некоторые их части были использованы для изготовления сверхдальнобойного 210-мм орудия для обстрела Парижа[5][11].
Противоминная артиллерия состояла из 150-мм 45-калиберных орудий 15 cm/45 SK L/45, таких же как на всех других германских линейных крейсерах. Их количество по первоначальному проекту составляло 14, затем оно было уменьшено до 12, предположительно из-за невозможности организовать подачу боезапаса. Орудия располагались в каземате на средней палубе. Установки обеспечивали угол склонения −8,5° и угол возвышения +19°. В общий боекомплект входило 1920 снарядов — по 160 на орудие[12].
Ещё на этапе проекта от не универсальных 88-мм орудий отказались, и были запланированы к установке восемь 88-мм 45-калиберных зенитных орудий с углом склонения −10° и углом возвышения +70°[13]. Боекомплект составлял по 450 снарядов на орудие — всего 3600 снарядов[5][14].
Крейсер оснащался пятью подводными торпедными аппаратами калибра 600 мм. От кормового аппарата отказались, оставив один носовой и увеличив количество бортовых до четырёх. По два аппарата находились перед носовой и за кормовой группой башен — вне отсеков, прикрытых противоторпедной переборкой. Боезапас, по разным данным, составлял от 20[15][14] до 27 торпед[16].
Бронирование
В общем схема бронирования мало отличалась от типа «Дерфлингер». Основное отличие заключалось в отказе в районе цитадели от скосов бронепалубы, что вызвано было желанием облегчить погрузку угля[17].
Главный броневой пояс из цементированной крупповской брони толщиной 300 мм начинался в 3 метрах перед носовой башней и заканчивался в 3 метрах за кормовой башней. Под водой он сужался и в 1,7 м ниже ватерлинии заканчивался 150-мм толщиной. Над ним располагался верхний броневой пояс толщиной 240 мм. Главный броневой пояс в носу и корме завершался траверзами 250-мм толщины, а верхний — 200-мм. В носовую оконечность главный пояс продолжался поясом 120-мм толщины, заканчиваясь 120-мм переборкой за 21 м до форштевня. Дальше до самого форштевня он шёл толщиной 30 мм. В кормовой оконечности главный пояс продолжался поясом 100-мм толщины, заканчиваясь в 11 м от ахтерштевня 100-мм переборкой[17][16].
Лобовая плита башен главного калибра имела толщину 320 мм, боковые — 200 мм, а задняя — 215 мм. Наклонная часть крыши имела толщину 180 мм, а горизонтальная — 110 мм. На «Графе Шпее» схема бронирования немного отличалась, и лобовая плита имела толщину 300 мм, задняя — 210 мм, наклонная часть крыши 150 мм, а горизонтальная — 100 мм. Части барбетов, выступающие над броневым поясом, имели толщину 290 мм. За верхним броневым поясом их толщина уменьшалась до 120 мм, а на «Эрзац Фридрих Карл» до 150 мм. За главным броневым поясом толщина барбета уменьшалась до 90 мм[17][16].
Каземат орудий противоминного калибра защищался бронёй толщиной 150 мм. Между орудиями и за ними устанавливались 20-мм противоосколочные экраны. Стенки носовой боевой рубки имели толщину 300—350 мм, у основания 200 мм, а крыша имела толщину 100—150 мм. Кормовая боевая рубка имела стенки толщиной 200 мм и крышу 80 мм[17][16].
Главная броневая палуба в средней части корпуса не выходила за пределы противоминной переборки и потому не имела скосов. Она имела толщину в 30 мм, увеличивавшуюся до 60 мм над погребами боезапаса. В носовой части она продолжалась плитами 50-мм толщины. В кормовой она имела толщину в 80 мм, доходя до 110 мм над рулевым приводом[17].
Верхняя броневая палуба проходила по верхней кромке главного броневого пояса и имела в основном толщину 25 мм. Только над батареей 150-мм орудий она имела толщину в 30—50 мм[18].
Противоторпедная броневая переборка в подводной части корпуса имела толщину 50 мм, повышаясь до 60 мм в районах погребов боезапаса. Выше до верхней палубы она продолжалась в виде противоосколочной переборки толщиной 30 мм[3].
Угольные бункеры, создававшие дополнительную защиту, располагались в объёме за противоторпедной переборкой только в районе котельных отделений. В районе машинных отделений и погребов боезапаса на их месте находились нефтяные танки, потому что другого способа разместить увеличившийся запас нефти не было возможности. Для компенсации в этих местах толщина противоторпедной переборки была увеличена до 60 мм[3].
Энергетическая установка
Морское ведомство посчитало, что необходимо иметь как можно большее количество котлов меньшей мощности для обеспечения более равномерного производства пара при повреждениях и во время чистки топок. Поэтому вместо первоначальных 4 двухсторонних нефтяных и 12 односторонних угольных было установлено 8 двухсторонних нефтяных и 24 односторонних угольных котла с возможностью впрыска нефти. Это было значительно больше, чем на предыдущих кораблях, и приводило к утяжелению силовой установки и усложнению её эксплуатации.
Котлы Шульце-Торникрофта были установлены в пяти котельных отделениях[3].
Машинные отделения располагались, как и на «Дерфлингере», — два между башнями кормовой группы, а ещё два — по бокам башни «Х». Два комплекта турбин Парсонса приводили во вращение четыре вала с трёхлопастными винтами диаметром 4,2 м. Чтобы повысить КПД силовой установки на экономических скоростях, были установлены турбины экономического хода. Во время движения на малых скоростях эти турбины через зубчатую передачу были соединены с главными турбинами, а на высоких скоростях происходило расцепление зубчатой передачи. Такое конструктивное решение позволило на 20 % повысить запас хода на экономической скорости хода в 16 узлов[19].
Номинальная проектная мощность на валах была 90 000 л. с., что при средних оборотах в 295 об/мин должно было обеспечить максимальную скорость в 28 узлов. Нормальный запас топлива составлял 800 т угля и 250 т нефти. Полный — 4000 т угля и 2000 т нефти. Это запас должен был обеспечить дальность хода в 8000 миль на 14 узлах[20][19].
Количество откачивающих помп по сравнению с «Гинденбургом» было увеличено с 5 до 8. Электроэнергией напряжением 220 В корабль обеспечивали восемь дизель-генераторов общей мощностью 2320 кВт[9][21].
Строительство
Сметная стоимость постройки составляла 66 000 тыс. марок или 33 000 тыс. рублей золотом. Так как процесс проектирования затянулся, в спешке были разработаны условия заказа, и 7 августа 1914 года постройка головного корабля была заказана верфи «Блом унд Фосс» в Гамбурге. 14 августа той же верфи был выдан заказ на второй крейсер — «Эрзац Фрея»[10].
Ещё два корабля были заказаны весной 1915 года. По плану корабли должны были вступить в строй с лета 1917 по осень 1918 года[22]. Строительство кораблей шло медленно, так как вначале Германия возлагала большие надежды на быстрое окончание сухопутной войны, а затем в связи с развязавшейся неограниченной подводной войной основные усилия были направлены на строительство подводных лодок. Поэтому из четырёх заложенных крейсеров спущены на воду были только два, но ни один не достроен. Ещё один корпус был спущен на воду не до конца достроенным, чтобы освободить стапель. Последние три крейсера решили перепроектировать под 380-мм орудия, и они были выделены в отдельный тип — «Эрзац Йорк»[23].
«Макензен»
Линейный крейсер «Эрзац Виктория Луиза» по программе 1914 бюджетного года был заложен на верфи «Блом унд Фосс» в Гамбурге и получил строительный № 240. Киль крейсера был заложен 30 января 1915 года. Ввиду загруженности верфи другими работами спуск на воду вместо весны 1916 года состоялся только через год — 21 апреля 1917 года. При спуске на воду крейсер получил имя «Макензен» в честь генерал-фельдмаршала Макензена, командовавшего объединёнными германскими, австро-венгерскими и болгарскими войсками на Восточном фронте в операциях против России, Сербии и Румынии. Обряд крещения провели генерал-полковник Хееринген и супруга Макензена. Постройка не была окончена из-за дефицита материалов и загрузки верфи строительством подводных лодок и миноносцев. На момент окончания войны корабль не имел хода. По ошибке, возможно вызванной действиями германской контрразведки по дезинформации британского Адмиралтейства о высокой готовности крейсера, «Макензен» был включён в списки кораблей, подлежащих интернированию. Крейсер был исключён из списков флота 17 ноября 1919 года, в 1921 году продан на слом и в 1922 году разобран на металл в Киле[10][14].
«Граф Шпее»
Постройка линейного крейсера «Эрзац Блюхер» производилась на верфи «Шихау» в Данциге. Заказ был выдан 15 апреля 1915 года, и крейсер получил строительный № 958. Постройка велась за счёт средств военного фонда. Киль был заложен 30 ноября 1915 года. Строительство крейсера также велось с задержкой, и вместо весны 1917 года он был спущен на воду 15 сентября 1917 года. При спуске он был назван «Граф Шпее» в честь германского адмирала Максимилиана фон Шпее, командовавшего Восточно-Азиатской эскадрой, погибшего со своим крейсером «Шарнхорст» в Фолклендском сражении. Обряд крещения провел командующий балтийским флотом и генерал-инспектор флота принц Генрих Прусский. Роль крёстной матери исполнила вдова адмирала — графиня Маргарета фон Шпее. Крейсер не был закончен постройкой и 17 ноября вычеркнут из списков флота. 28 октября 1921 года был продан на слом и переведён в Киль, где разобран на металл фирмой «Дойче Верке А. Г.» в 1921—1923 годах[10][14].
«Эрзац Фрея»
Крейсер «Эрзац Фрея» строился на средства из военного фонда на верфи «Блом унд Фосс» под строительным № 241. Крейсер должен был получить имя «Принц Этель Фридрих», но к концу войны он даже не был спущен на воду — до окончания постройки по плану был ещё 21 месяц. Чтобы освободить стапель, он был преждевременно спущен на воду и в 1922 году в Гамбурге разобран на металл[23][14].
«Эрзац А»
Четвёртый крейсер — «Эрзац А» — был заложен на государственной верфи в Вильгельмсхафене 3 ноября 1915 года, получив строительный № 35. Корабль планировали переименовать в «Эрзац Фридрих Карл», а окончательно назвать «Фюрст Бисмарк». Строительство крейсера не было завершено, и 17 ноября 1919 года его исключили из списков флота. Построенные корпусные конструкции были разобраны на металл в 1922 году[23][14].
Оценка проекта
Линейные крейсера типа «Макензен» стали последними линейными крейсерами Германской империи, спущенными на воду. Они являлись вершиной эволюционного пути развития германского линейного крейсера и вобрали в себя лучшие черты предыдущих проектов[1][16]. Традиционно для германского линейного крейсера на высоком уровне были бронирование, конструктивная подводная защита и средства борьбы за живучесть. При этом в новом проекте германским инженерам удалось повысить мореходность за счёт того, что верхняя палуба занимала всю длину корабля. Повысилось также удобство обитания экипажа[7].
Использование бульба и отключаемой турбины крейсерского хода позволили повысить экономичность, и по дальности хода «Макензен» даже превзошёл линейные крейсера британского флота, традиционно придававшего большое значение дальности плавания[19]. И если предыдущие типы германских крейсеров назывались лучшими крейсерами для Северного моря, то новые линейные крейсера обладали высокой мореходностью и достаточной дальностью для действий в океане[7]. Скорость нового проекта также возросла до 28 узлов, и по этому показателю он приблизился к британским линейным крейсерам второго поколения — крейсерам типа «Лайон» и «Тайгер». Вооружение германского крейсера по сравнению с ними было даже более мощным, и поэтому для них он был бы очень сильным противником[24].
| Характеристики артиллерии главного калибра капитальных кораблей, заложенных к началу Первой мировой войны | |||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Орудие | 13.5″/45 Mark V[25] |
15″/42 Mark I[26] |
30.5 cm/50 SK L/50[27] |
35 cm/45 SK L/45[11] |
356-мм орудие образца 1913 года[28]  |
381 mm/40 Model 1914[29]
| |
| Длина ствола, калибров[прим. 6] | 45 | 42 | 47,4 (50) | 42,4 (45) | 50,3 (52) | 40 | |
| Калибр, мм | 343 | 381 | 305 | 350 | 356 | 381 | |
| Носители | «Тайгер» | «Рипалс» «Худ» «Куин Элизабет» |
«Гинденбург» | «Макензен» | «Измаил» | «Франческо Караччоло» | |
| Год принятия на вооружение | 1912 | 1915 | 1911 | 1917[прим. 7] | 1931[прим. 8] | 1916 | |
| Масса бронебойного снаряда, кг | 574,5 | 635 | 871 | 405,5 | 600 | 747,8 | 884 |
| Начальная скорость, м/с | 787 | 759 | 752 | 855 | 815 | 731,5 | 700 |
| Дульная энергия, МДж | 355,8 | 365,8 | 492,6 | 296,4 | 398,5 | 400,1 | 433,2 |
| Максимальная дальность стрельбы, м (при угле возвышения) | 21 780 (20°) | 21 710 (20°) | 21 702 (20°) | 20 400 (16°) | 23 300 (20°) | 23 240 (25°) | 19 800 (20°) |
По скорости хода и вооружению германский крейсер был несколько хуже британских линейных крейсеров третьего поколения типов «Ринаун» и «Корейджес». Однако незначительная разница в мощности орудий главного калибра (350 мм против 381 мм) могла быть компенсирована лучшим качеством германских снарядов и меткостью стрельбы. А слишком слабое бронирование британских крейсеров, особенно у «Корейджеса», не позволяло им надеяться на ведение сколько-нибудь длительного боя с германским крейсером без фатальных последствий[24].
Германия принципиально могла бы при перераспределении ресурсов ввести в строй до конца войны один — два крейсера типа «Макензен». И тогда британскому флоту просто нечего было бы им противопоставить[1][16]. Только крейсера типа «Ринаун», вошедшие в строй к концу войны, имели бо́льшую скорость хода, но, как уже было сказано выше, обладали слишком слабым бронированием. Серьёзным противником для германского крейсера были бы только британские быстроходные линкоры типа «Куин Элизабет», но, как отмечал сам главнокомандующий британским Гранд-Флитом Джеллико, они всё же обладали слишком малой скоростью (25 узлов против 28), чтобы находиться в одном строю с линейными крейсерами и просто не угнались бы за своими противниками[24].
В ответ на германские крейсера британцы заложили четыре линейных крейсера типа «Адмирал». Однако, как показал опыт Ютландского сражения, их защита была недостаточной, и по срочно переработанному проекту был достроен уже после войны только один крейсер — «Худ»[24].
С «Макензеном» вступить в бой также могли и российские линейные крейсера типа «Измаил». Они обладали более сильным вооружением из двенадцати 356-мм орудий, но по всем остальным параметрам проигрывали германскому крейсеру. Их скорости было недостаточно для того, чтобы уклониться от боя или держать выгодную дистанцию. А по уровню бронирования они находились на уровне британских крейсеров с 343-мм орудиями. По опыту Первой мировой войны это было признано недостаточным, и германский крейсер смотрится на их фоне более сбалансированным. Крейсера типа «Измаил», так же как и их соперники, были спущены на воду, но не были достроены. А после революции, несмотря на попытки достроить их по усовершенствованному проекту, были списаны на слом[30].
Следует отметить, что не только в Германии разрабатывались корабли, совмещавшие в себе ударную мощь и бронирование линкора и скорость линейного крейсера, фактически предвосхитившие появление нового класса быстроходных линкоров. Италия традиционно придавала скорости своих кораблей большое значение, и их заложенные в 1914 году и также недостроенные линкоры типа «Франческо Караччоло» при вооружении из восьми 381-мм орудий имели скорость в 28 узлов. Платой за это стало снижение уровня бронирования по сравнению с другими сверхдредноутами, но оно было вполне на уровне германского линейного крейсера[31]. И хотя итальянские линкоры вряд ли бы встретились в одном бою с германскими линейными крейсерами, по бумажным ТТХ трудно отдать предпочтение кому-либо в предполагаемой дуэльной ситуации. Остаётся только сожалеть, что новым германским крейсерам, как и их противникам, не довелось вовремя вступить в строй и подтвердить свои предполагаемые высокие качества в бою.
| Сравнительные характеристики европейских капитальных кораблей | |||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| «Гинденбург»[32] |
«Макензен»[20] |
«Тайгер»[33] |
«Ринаун»[34] |
«Худ» |
«Измаил»[35] |
«Куин Элизабет»[36] |
«Франческо Караччоло»[31]
| ||
| Класс | линейный крейсер | линкор | |||||||
| Год ввода в строй | 1917 | 1918 план | 1914 | 1917 | проект[37][прим. 9] | 1920[38] | 1918 план | 1915 | 1918 план |
| Стоимость, млн рублей золотом | 28 (59 млн марок) | 33 (66 млн марок) | 21 (2,1 млн £)[39] | 26,3 (2,63 млн £)[40] | 6,25 млн £[41] | 29,8 | 21 (2,1 млн £)[42] | ||
| Водоизмещение нормальное, т | 26 947 | 31 000 | 28 430 | 27 947 | 33 986 | 29 200 | 31 902 | ||
| Полное, т | 31 500 | 33 500 | 35 710 | 32 727 | 36 881 | 43 353 | 36 646 | 33 020 | 34 544 |
| Номинальная проектная мощность СУ, л. с. | 72 000 | 90 000 | 85 000 | 112 000 | 144 000 | 68 000 | 56 000 | 105 000 | |
| Максимальная проектная скорость хода, узлы | 27 | 28 | 28 | 30 | 32 | 31 | 26,5[прим. 10] | 23[прим. 11] | 28 |
| Дальность плавания, миль (узлы) | 6100 (14) | 8000 (14) | 4900 (18) | 3650 (10) | 7400 (14)[прим. 12][43] | 1900 | 4500 (10) | 8000 (10) | |
| Бронирование, мм | |||||||||
| Пояс | 300 | 300 | 229 | 152 | 203 | 305 | 237,5 | 330 | 303 |
| Боевая рубка | 350 | 350 | 254 | 254 | 254 | 279 | 400 | 280 | 400 |
| Башни, лоб | 270 | 300 | 229 | 279 | 279 | 380 | 300 | 330 | 400 |
| Барбеты | 260 | 300 | 229 | 178 | 229 | 305 | 247,5 | 254 | |
| Палуба | 30—80 | 55—110 | 76 | 76 | 76 | 50—100 | 60 | 70—95 | 50 |
| Вооружение | |||||||||
| Главный калибр | 8×305 мм/50 | 8×350 мм/45 | 8×343 мм/45 | 6×381 мм/42 | 8×381 мм/42 | 8×381 мм/42 | 12×356 мм/52 | 8×381 мм/42 | 8×381 мм/40 |
| Вспомогательная артиллерия | 14×150 мм/45 4×88 мм |
12×150 мм/45 4×88 мм |
12×152мм/45 2×76 мм 4×47 мм |
17×102 мм/45 4×47 мм |
16×140 мм/50 2×76,2 мм |
12×140 мм/50 4×102 мм 4×47 мм |
24×130 мм/55 8×75 мм 4×63 мм |
16×152 мм/45 2×76,2 мм 4×47 мм |
12×152 мм/45 8×102 мм/45 12×40 мм |
| Торпедные аппараты | 4×600 мм | 5×600 мм | 4×533 мм | 2×533 мм | 2×533 мм | 6×533 мм | 6×457 мм | 4×533 мм | 8×450 мм |
Напишите отзыв о статье "Линейные крейсера типа «Макензен»"
Примечания
- ↑ Макензен, остальные 300 мм.
- ↑ Следует понимать, что термин «линейный крейсер» применяется к германским крейсерам только согласно англоязычной литературе. В официальной немецкой классификации того времени линейных крейсеров (нем. Schlachtkreuzer) не было, этот термин появился только после Первой мировой войны. В германском флоте существовал класс больших крейсеров (нем. Großer Kreuzer), к которому относился и «Макензен». Этот класс включал в себя как броненосные, так и линейные крейсера).
- ↑ По закону о флоте, последняя поправка к которому была принята в 1912 году, в германском флоте количество больших крейсеров должно было быть ограничено 20 единицами. Поэтому когда их число достигло 20, новые вступавшие в строй крейсера должны были заменять старые. При закладке новым крейсерам давалось предварительное наименование «Эрзац» (от немецкого «замена») + «Наименование заменяемого корабля». Так, «Макензен» должен был заменить в германском флоте броненосный крейсер «Виктория Луиза».
- ↑ В источниках не оговаривается реальный калибр орудий и приводится только их официальное обозначение — 35 cm/45. Только у Муженикова приводится значение калибра в 355 мм. В германском флоте иногда практиковалось отличие официального обозначения калибра орудия от его реального размера. Так, все 28 cm орудия имели реальный диаметр канала ствола 283 мм. Но вызвано ли в данных Муженикова такое расхождение данных этой причиной или нет — не понятно. Одной из нестыковок является то, что длина ствола 45-калиберного орудия равна 45 × 350 мм = 15 750 мм. Эту же цифру длины ствола приводит как Мужеников, так и Тони ди Джулиан.
- ↑ Система активного успокоения качки. Состояла из цистерн с водой и мощных насосов, которые перекачивали воду между цистернами в противофазе качке корабля. Устанавливались на первом линейном крейсере «Фон дер Танн» и последующих вплоть до «Дерфлингера». Но в процессе эксплуатации было выявлено, что не менее эффективной является установка обычных скуловых килей. Поэтому начиная с «Лютцова» цистерны Фрамма не устанавливались.
- ↑ Длина ствола, отнесённая к калибру орудия. Дана по британской системе, в которой длина считается по каналу ствола. В Германии и России под длиной понимается длина от дульного среза до торца затворного гнезда, поэтому она пересчитана по британской системе, а в скобках дана официальная цифра в национальной системе расчёта.
- ↑ В качестве полевого орудия на полях Фландрии.
- ↑ В качестве железнодорожной установки.
- ↑ Первоначальный вариант, по которому крейсер был заложен в апреле 1916 года.
- ↑ Максимально 28 узлов при кратковременной форсировке.
- ↑ Максимально 25 узлов при кратковременной форсировке.
- ↑ По источникам расхождение. В справочнике Конвея — 4000 миль на 10 узлах. Но в фундаментальной работе Робертса «Британские линкоры Второй мировой войны» указана дальность в 7400 миль на 14 узлах, что значительно больше данных справочника Конвея (дальность на 14 узлах по сравнению с дальностью на 10 узлах на практике для остальных крейсеров и линкоров либо меньше, либо незначительно больше. Большую роль играет часовой расход вспомогательных механизмов, но за счёт него указанная разница в цифрах не может быть объяснена). Эта же дальность указана со ссылкой на Робертса в работах Муженикова «Британские линейные крейсера» Ч. IV и Михайлова «Линейный крейсер „Худ“».
Использованная литература и источники
- ↑ 1 2 3 4 5 Мужеников В. Б. Линейные крейсера Германии. — С.129
- ↑ 1 2 3 4 Мужеников В. Б. Линейные крейсера Германии. — С.130
- ↑ 1 2 3 4 5 Мужеников В. Б. Линейные крейсера Германии. — С.134
- ↑ Мужеников В. Б. Линейные крейсера Германии. — С.130—131
- ↑ 1 2 3 4 5 Мужеников В. Б. Линейные крейсера Германии. — С.132
- ↑ Мужеников В. Б. Линейные крейсера Германии. — С.135—136
- ↑ 1 2 3 4 5 Мужеников В. Б. Линейные крейсера Германии. — С.136
- ↑ 1 2 3 Мужеников В. Б. Линейные крейсера Германии. — С.137
- ↑ 1 2 Мужеников В. Б. Линейные крейсера Германии. — С.137—138
- ↑ 1 2 3 4 Мужеников В. Б. Линейные крейсера Германии. — С.138
- ↑ 1 2 3 4 5 DiGiulian, Tony. [www.navweaps.com/Weapons/WNGER_14-45_skc14.htm Germany 35 cm/45 (13.78″) SK L/45] (англ.) (20 ноября 2012). — Описание 350-мм орудия SK L/45. Проверено 9 марта 2013. [www.webcitation.org/6FhWDsgaR Архивировано из первоисточника 7 апреля 2013].
- ↑ DiGiulian, Tony. [www.navweaps.com/Weapons/WNGER_59-45_skc16.htm German 15 cm/45 (5.9″) SK L/45] (англ.) (6 июля 2007). — Описание 150-мм орудия SK L/50. Проверено 9 марта 2013. [www.webcitation.org/610tjk6m1 Архивировано из первоисточника 18 августа 2011].
- ↑ DiGiulian, Tony. [www.navweaps.com/Weapons/WNGER_88mm-45_skc13.htm German 8.8 cm/45 (3.46″) SK L/45, 8.8 cm/45 (3.46″) Tbts KL/45, 8.8 cm/45 (3.46″) Flak L/45] (англ.) (9 августа 2009). — Описание 88-мм орудия SK L/50 и Flak L/45. Проверено 9 марта 2013. [www.webcitation.org/610tkDbGb Архивировано из первоисточника 18 августа 2011].
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Gröner. Band 1. — P.87
- ↑ Мужеников В. Б. Линейные крейсера Германии. — С.132—133
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Campbell. Battlecruisers. — P. 58
- ↑ 1 2 3 4 5 Мужеников В. Б. Линейные крейсера Германии. — С.133
- ↑ Мужеников В. Б. Линейные крейсера Германии. — С.133—134
- ↑ 1 2 3 Мужеников В. Б. Линейные крейсера Германии. — С.135
- ↑ 1 2 Gröner. Band 1. — P.85
- ↑ Conway's, 1906—1921. — P.156
- ↑ Conway's, 1906—1921. — P.155
- ↑ 1 2 3 Мужеников В. Б. Линейные крейсера Германии. — С.139
- ↑ 1 2 3 4 Roberts. Battlecruisers. — P. 56
- ↑ DiGiulian, Tony. [www.navweaps.com/Weapons/WNBR_135-45_mk5.htm Britain 13.5″/45 (34.3 cm) Mark V] (англ.) (25 ноября 2012). — Описание 343-мм орудия Mark V. Проверено 14 марта 2013. [www.webcitation.org/6FhWEL4xy Архивировано из первоисточника 7 апреля 2013].
- ↑ DiGiulian, Tony. [www.navweaps.com/Weapons/WNBR_15-42_mk1.htm Britain 15″/42 (38.1 cm) Mark I] (англ.) (10 декабря 2012). — Описание 381-мм орудия Mark I. Проверено 14 марта 2013. [www.webcitation.org/6FhWEpGMJ Архивировано из первоисточника 7 апреля 2013].
- ↑ DiGiulian, Tony. [www.navweaps.com/Weapons/WNGER_12-50_skc12.htm Germany 30.5 cm/50 (12″) SK L/50] (англ.) (24 ноября 2012). — Описание 305-мм орудия SK L/50. Проверено 14 марта 2013. [www.webcitation.org/6FhWFKleR Архивировано из первоисточника 7 апреля 2013].
- ↑ DiGiulian, Tony. [www.navweaps.com/Weapons/WNRussian_14-52_mk6.htm Russia 14″/52 (35.6 cm) Pattern 1913 / 356 mm/52 (14″) Pattern 1913] (англ.) (11 февраля 2012). — Описание российского 356-мм орудия образца 1913 года. Проверено 15 апреля 2013. [www.webcitation.org/6FzXSCvIR Архивировано из первоисточника 19 апреля 2013].
- ↑ DiGiulian, Tony. [www.navweaps.com/Weapons/WNIT_15-40_m1914.htm Italy 381 mm/40 (15″) Model 1914] (англ.) (25 мая 2012). — Описание итальянского 381-мм орудия образца 1914 года. Проверено 15 апреля 2013. [www.webcitation.org/6FzXSiGRg Архивировано из первоисточника 19 апреля 2013].
- ↑ Кузнецов Л. А. Линейные крейсера типа «Измаил». — Мидель-шпангоут № 22. — Гангут, 2011. — С. 152—157. — 159 с. — 500 экз. — ISBN 978-5-904180-28-7.
- ↑ 1 2 Conway's, 1906—1921. — P.260
- ↑ Gröner. Band 1. — P.83
- ↑ Conway's, 1906—1921. — P.32
- ↑ Conway's, 1906—1921. — P.38
- ↑ Conway's, 1906—1921. — P.304
- ↑ Conway's, 1906—1921. — P.33
- ↑ Roberts. Battlecruisers. — P. 58
- ↑ Conway's, 1906—1921. — P.41
- ↑ Мужеников В. Б. Линейные крейсера Англии. Ч. II. — СПб., 2000. — С. 55. — (Боевые корабли мира).
- ↑ Мужеников В. Б. Линейные крейсера Англии. Ч. III. — СПб., 2001. — С. 21. — (Боевые корабли мира).
- ↑ Мужеников В. Б. Линейные крейсера Англии. Ч. IV. — СПб., 2006. — С. 48. — (Боевые корабли мира). — ISBN 5-98830-015-4.
- ↑ Михайлов А. А. Линейные корабли типа «Куин Элизабет». — СПб., 2001. — С. 4. — (Боевые корабли мира).
- ↑ Михайлов А. А. Линейный крейсер «Худ». — СПб., 2007. — С. 23. — (Боевые корабли мира).
Литература
- на русском языке
- Мужеников В. Б. Линейные крейсера Германии. — СПб., 1998. — 152 с. — (Боевые корабли мира).
- Апальков Ю. В. ВМС Германии 1914-1918. Справочник по корабельному составу. — Приложение к журналу «Моделист-конструктор». — М. — 32 с. — («Морская коллекция» № 3(9)/1996).
- на английском языке
- Conway's All The Worlds Fighting Ships, 1906—1921 / Gray, Randal (ed.). — London: Conway Maritime Press, 1985. — 439 p. — ISBN 0-85177-245-5.
- Campbell N. J. M. Battlecruisers. — London: Conway Maritime Press, 1978. — 72 p. — (Warship Special No. 1). — ISBN 0851771300.
- Roberts, John. Battlecruisers. — London: Chatham Publishing, 1997. — 128 p. — ISBN 1-86176-006-X.
- Staff, Gary. [books.google.com/books?id=Kqvrr0RnGuEC&printsec=frontcover German Battlecruisers: 1914–1918]. — Oxford: Osprey Books, 2006. — 48 p. — ISBN 1846030099.
- на немецком языке
- Gröner, Erich. Die deutschen Kriegsschiffe 1815-1945 Band 1: Panzerschiffe, Linienschiffe, Schlachschiffe, Flugzeugträger, Kreuzer, Kanonenboote. — Bernard & Graefe Verlag, 1982. — 180 p. — ISBN 978-3763748006.
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
 |
Эта статья входит в число хороших статей русскоязычного раздела Википедии. |
Отрывок, характеризующий Линейные крейсера типа «Макензен»
В это время в гостиную вошло новое лицо. Новое лицо это был молодой князь Андрей Болконский, муж маленькой княгини. Князь Болконский был небольшого роста, весьма красивый молодой человек с определенными и сухими чертами. Всё в его фигуре, начиная от усталого, скучающего взгляда до тихого мерного шага, представляло самую резкую противоположность с его маленькою, оживленною женой. Ему, видимо, все бывшие в гостиной не только были знакомы, но уж надоели ему так, что и смотреть на них и слушать их ему было очень скучно. Из всех же прискучивших ему лиц, лицо его хорошенькой жены, казалось, больше всех ему надоело. С гримасой, портившею его красивое лицо, он отвернулся от нее. Он поцеловал руку Анны Павловны и, щурясь, оглядел всё общество.– Vous vous enrolez pour la guerre, mon prince? [Вы собираетесь на войну, князь?] – сказала Анна Павловна.
– Le general Koutouzoff, – сказал Болконский, ударяя на последнем слоге zoff , как француз, – a bien voulu de moi pour aide de camp… [Генералу Кутузову угодно меня к себе в адъютанты.]
– Et Lise, votre femme? [А Лиза, ваша жена?]
– Она поедет в деревню.
– Как вам не грех лишать нас вашей прелестной жены?
– Andre, [Андрей,] – сказала его жена, обращаясь к мужу тем же кокетливым тоном, каким она обращалась к посторонним, – какую историю нам рассказал виконт о m lle Жорж и Бонапарте!
Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз, подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей, не оглядываясь, морщил лицо в гримасу, выражавшую досаду на того, кто трогает его за руку, но, увидав улыбающееся лицо Пьера, улыбнулся неожиданно доброй и приятной улыбкой.
– Вот как!… И ты в большом свете! – сказал он Пьеру.
– Я знал, что вы будете, – отвечал Пьер. – Я приеду к вам ужинать, – прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. – Можно?
– Нет, нельзя, – сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать.
Он что то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
– Вы меня извините, мой милый виконт, – сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. – Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.
Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.
– Baton de gueules, engrele de gueules d'azur – maison Conde, [Фраза, не переводимая буквально, так как состоит из условных геральдических терминов, не вполне точно употребленных. Общий смысл такой : Герб Конде представляет щит с красными и синими узкими зазубренными полосами,] – говорил он.
Княгиня, улыбаясь, слушала.
– Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, – продолжал виконт начатый разговор, с видом человека не слушающего других, но в деле, лучше всех ему известном, следящего только за ходом своих мыслей, – то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, я разумею хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено, и тогда…
Он пожал плечами и развел руками. Пьер хотел было сказать что то: разговор интересовал его, но Анна Павловна, караулившая его, перебила.
– Император Александр, – сказала она с грустью, сопутствовавшей всегда ее речам об императорской фамилии, – объявил, что он предоставит самим французам выбрать образ правления. И я думаю, нет сомнения, что вся нация, освободившись от узурпатора, бросится в руки законного короля, – сказала Анна Павловна, стараясь быть любезной с эмигрантом и роялистом.
– Это сомнительно, – сказал князь Андрей. – Monsieur le vicomte [Господин виконт] совершенно справедливо полагает, что дела зашли уже слишком далеко. Я думаю, что трудно будет возвратиться к старому.
– Сколько я слышал, – краснея, опять вмешался в разговор Пьер, – почти всё дворянство перешло уже на сторону Бонапарта.
– Это говорят бонапартисты, – сказал виконт, не глядя на Пьера. – Теперь трудно узнать общественное мнение Франции.
– Bonaparte l'a dit, [Это сказал Бонапарт,] – сказал князь Андрей с усмешкой.
(Видно было, что виконт ему не нравился, и что он, хотя и не смотрел на него, против него обращал свои речи.)
– «Je leur ai montre le chemin de la gloire» – сказал он после недолгого молчания, опять повторяя слова Наполеона: – «ils n'en ont pas voulu; je leur ai ouvert mes antichambres, ils se sont precipites en foule»… Je ne sais pas a quel point il a eu le droit de le dire. [Я показал им путь славы: они не хотели; я открыл им мои передние: они бросились толпой… Не знаю, до какой степени имел он право так говорить.]
– Aucun, [Никакого,] – возразил виконт. – После убийства герцога даже самые пристрастные люди перестали видеть в нем героя. Si meme ca a ete un heros pour certaines gens, – сказал виконт, обращаясь к Анне Павловне, – depuis l'assassinat du duc il y a un Marietyr de plus dans le ciel, un heros de moins sur la terre. [Если он и был героем для некоторых людей, то после убиения герцога одним мучеником стало больше на небесах и одним героем меньше на земле.]
Не успели еще Анна Павловна и другие улыбкой оценить этих слов виконта, как Пьер опять ворвался в разговор, и Анна Павловна, хотя и предчувствовавшая, что он скажет что нибудь неприличное, уже не могла остановить его.
– Казнь герцога Энгиенского, – сказал мсье Пьер, – была государственная необходимость; и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке.
– Dieul mon Dieu! [Боже! мой Боже!] – страшным шопотом проговорила Анна Павловна.
– Comment, M. Pierre, vous trouvez que l'assassinat est grandeur d'ame, [Как, мсье Пьер, вы видите в убийстве величие души,] – сказала маленькая княгиня, улыбаясь и придвигая к себе работу.
– Ah! Oh! – сказали разные голоса.
– Capital! [Превосходно!] – по английски сказал князь Ипполит и принялся бить себя ладонью по коленке.
Виконт только пожал плечами. Пьер торжественно посмотрел поверх очков на слушателей.
– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.
– Не хотите ли перейти к тому столу? – сказала Анна Павловна.
Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
– А пленные в Африке, которых он убил? – сказала маленькая княгиня. – Это ужасно! – И она пожала плечами.
– C'est un roturier, vous aurez beau dire, [Это проходимец, что бы вы ни говорили,] – сказал князь Ипполит.
Мсье Пьер не знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка у него была не такая, какая у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое – детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения.
Виконту, который видел его в первый раз, стало ясно, что этот якобинец совсем не так страшен, как его слова. Все замолчали.
– Как вы хотите, чтобы он всем отвечал вдруг? – сказал князь Андрей. – Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.
– Да, да, разумеется, – подхватил Пьер, обрадованный выступавшею ему подмогой.
– Нельзя не сознаться, – продолжал князь Андрей, – Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но… но есть другие поступки, которые трудно оправдать.
Князь Андрей, видимо желавший смягчить неловкость речи Пьера, приподнялся, сбираясь ехать и подавая знак жене.
Вдруг князь Ипполит поднялся и, знаками рук останавливая всех и прося присесть, заговорил:
– Ah! aujourd'hui on m'a raconte une anecdote moscovite, charmante: il faut que je vous en regale. Vous m'excusez, vicomte, il faut que je raconte en russe. Autrement on ne sentira pas le sel de l'histoire. [Сегодня мне рассказали прелестный московский анекдот; надо вас им поподчивать. Извините, виконт, я буду рассказывать по русски, иначе пропадет вся соль анекдота.]
И князь Ипполит начал говорить по русски таким выговором, каким говорят французы, пробывшие с год в России. Все приостановились: так оживленно, настоятельно требовал князь Ипполит внимания к своей истории.
– В Moscou есть одна барыня, une dame. И она очень скупа. Ей нужно было иметь два valets de pied [лакея] за карета. И очень большой ростом. Это было ее вкусу. И она имела une femme de chambre [горничную], еще большой росту. Она сказала…
Тут князь Ипполит задумался, видимо с трудом соображая.
– Она сказала… да, она сказала: «девушка (a la femme de chambre), надень livree [ливрею] и поедем со мной, за карета, faire des visites». [делать визиты.]
Тут князь Ипполит фыркнул и захохотал гораздо прежде своих слушателей, что произвело невыгодное для рассказчика впечатление. Однако многие, и в том числе пожилая дама и Анна Павловна, улыбнулись.
– Она поехала. Незапно сделался сильный ветер. Девушка потеряла шляпа, и длинны волоса расчесались…
Тут он не мог уже более держаться и стал отрывисто смеяться и сквозь этот смех проговорил:
– И весь свет узнал…
Тем анекдот и кончился. Хотя и непонятно было, для чего он его рассказывает и для чего его надо было рассказать непременно по русски, однако Анна Павловна и другие оценили светскую любезность князя Ипполита, так приятно закончившего неприятную и нелюбезную выходку мсье Пьера. Разговор после анекдота рассыпался на мелкие, незначительные толки о будущем и прошедшем бале, спектакле, о том, когда и где кто увидится.
Поблагодарив Анну Павловну за ее charmante soiree, [очаровательный вечер,] гости стали расходиться.
Пьер был неуклюж. Толстый, выше обыкновенного роста, широкий, с огромными красными руками, он, как говорится, не умел войти в салон и еще менее умел из него выйти, то есть перед выходом сказать что нибудь особенно приятное. Кроме того, он был рассеян. Вставая, он вместо своей шляпы захватил трехугольную шляпу с генеральским плюмажем и держал ее, дергая султан, до тех пор, пока генерал не попросил возвратить ее. Но вся его рассеянность и неуменье войти в салон и говорить в нем выкупались выражением добродушия, простоты и скромности. Анна Павловна повернулась к нему и, с христианскою кротостью выражая прощение за его выходку, кивнула ему и сказала:
– Надеюсь увидать вас еще, но надеюсь тоже, что вы перемените свои мнения, мой милый мсье Пьер, – сказала она.
Когда она сказала ему это, он ничего не ответил, только наклонился и показал всем еще раз свою улыбку, которая ничего не говорила, разве только вот что: «Мнения мнениями, а вы видите, какой я добрый и славный малый». И все, и Анна Павловна невольно почувствовали это.
Князь Андрей вышел в переднюю и, подставив плечи лакею, накидывавшему ему плащ, равнодушно прислушивался к болтовне своей жены с князем Ипполитом, вышедшим тоже в переднюю. Князь Ипполит стоял возле хорошенькой беременной княгини и упорно смотрел прямо на нее в лорнет.
– Идите, Annette, вы простудитесь, – говорила маленькая княгиня, прощаясь с Анной Павловной. – C'est arrete, [Решено,] – прибавила она тихо.
Анна Павловна уже успела переговорить с Лизой о сватовстве, которое она затевала между Анатолем и золовкой маленькой княгини.
– Я надеюсь на вас, милый друг, – сказала Анна Павловна тоже тихо, – вы напишете к ней и скажете мне, comment le pere envisagera la chose. Au revoir, [Как отец посмотрит на дело. До свидания,] – и она ушла из передней.
Князь Ипполит подошел к маленькой княгине и, близко наклоняя к ней свое лицо, стал полушопотом что то говорить ей.
Два лакея, один княгинин, другой его, дожидаясь, когда они кончат говорить, стояли с шалью и рединготом и слушали их, непонятный им, французский говор с такими лицами, как будто они понимали, что говорится, но не хотели показывать этого. Княгиня, как всегда, говорила улыбаясь и слушала смеясь.
– Я очень рад, что не поехал к посланнику, – говорил князь Ипполит: – скука… Прекрасный вечер, не правда ли, прекрасный?
– Говорят, что бал будет очень хорош, – отвечала княгиня, вздергивая с усиками губку. – Все красивые женщины общества будут там.
– Не все, потому что вас там не будет; не все, – сказал князь Ипполит, радостно смеясь, и, схватив шаль у лакея, даже толкнул его и стал надевать ее на княгиню.
От неловкости или умышленно (никто бы не мог разобрать этого) он долго не опускал рук, когда шаль уже была надета, и как будто обнимал молодую женщину.
Она грациозно, но всё улыбаясь, отстранилась, повернулась и взглянула на мужа. У князя Андрея глаза были закрыты: так он казался усталым и сонным.
– Вы готовы? – спросил он жену, обходя ее взглядом.
Князь Ипполит торопливо надел свой редингот, который у него, по новому, был длиннее пяток, и, путаясь в нем, побежал на крыльцо за княгиней, которую лакей подсаживал в карету.
– Рrincesse, au revoir, [Княгиня, до свиданья,] – кричал он, путаясь языком так же, как и ногами.
Княгиня, подбирая платье, садилась в темноте кареты; муж ее оправлял саблю; князь Ипполит, под предлогом прислуживания, мешал всем.
– Па звольте, сударь, – сухо неприятно обратился князь Андрей по русски к князю Ипполиту, мешавшему ему пройти.
– Я тебя жду, Пьер, – ласково и нежно проговорил тот же голос князя Андрея.
Форейтор тронулся, и карета загремела колесами. Князь Ипполит смеялся отрывисто, стоя на крыльце и дожидаясь виконта, которого он обещал довезти до дому.
– Eh bien, mon cher, votre petite princesse est tres bien, tres bien, – сказал виконт, усевшись в карету с Ипполитом. – Mais tres bien. – Он поцеловал кончики своих пальцев. – Et tout a fait francaise. [Ну, мой дорогой, ваша маленькая княгиня очень мила! Очень мила и совершенная француженка.]
Ипполит, фыркнув, засмеялся.
– Et savez vous que vous etes terrible avec votre petit air innocent, – продолжал виконт. – Je plains le pauvre Mariei, ce petit officier, qui se donne des airs de prince regnant.. [А знаете ли, вы ужасный человек, несмотря на ваш невинный вид. Мне жаль бедного мужа, этого офицерика, который корчит из себя владетельную особу.]
Ипполит фыркнул еще и сквозь смех проговорил:
– Et vous disiez, que les dames russes ne valaient pas les dames francaises. Il faut savoir s'y prendre. [А вы говорили, что русские дамы хуже французских. Надо уметь взяться.]
Пьер, приехав вперед, как домашний человек, прошел в кабинет князя Андрея и тотчас же, по привычке, лег на диван, взял первую попавшуюся с полки книгу (это были Записки Цезаря) и принялся, облокотившись, читать ее из середины.
– Что ты сделал с m lle Шерер? Она теперь совсем заболеет, – сказал, входя в кабинет, князь Андрей и потирая маленькие, белые ручки.
Пьер поворотился всем телом, так что диван заскрипел, обернул оживленное лицо к князю Андрею, улыбнулся и махнул рукой.
– Нет, этот аббат очень интересен, но только не так понимает дело… По моему, вечный мир возможен, но я не умею, как это сказать… Но только не политическим равновесием…
Князь Андрей не интересовался, видимо, этими отвлеченными разговорами.
– Нельзя, mon cher, [мой милый,] везде всё говорить, что только думаешь. Ну, что ж, ты решился, наконец, на что нибудь? Кавалергард ты будешь или дипломат? – спросил князь Андрей после минутного молчания.
Пьер сел на диван, поджав под себя ноги.
– Можете себе представить, я всё еще не знаю. Ни то, ни другое мне не нравится.
– Но ведь надо на что нибудь решиться? Отец твой ждет.
Пьер с десятилетнего возраста был послан с гувернером аббатом за границу, где он пробыл до двадцатилетнего возраста. Когда он вернулся в Москву, отец отпустил аббата и сказал молодому человеку: «Теперь ты поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на всё согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога». Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал. Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.
– Но он масон должен быть, – сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере.
– Всё это бредни, – остановил его опять князь Андрей, – поговорим лучше о деле. Был ты в конной гвардии?…
– Нет, не был, но вот что мне пришло в голову, и я хотел вам сказать. Теперь война против Наполеона. Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу; но помогать Англии и Австрии против величайшего человека в мире… это нехорошо…
Князь Андрей только пожал плечами на детские речи Пьера. Он сделал вид, что на такие глупости нельзя отвечать; но действительно на этот наивный вопрос трудно было ответить что нибудь другое, чем то, что ответил князь Андрей.
– Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, – сказал он.
– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!
В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
Пьер посмотрел на князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не отвечал.
– Когда вы едете? – спросил он.
– Ah! ne me parlez pas de ce depart, ne m'en parlez pas. Je ne veux pas en entendre parler, [Ах, не говорите мне про этот отъезд! Я не хочу про него слышать,] – заговорила княгиня таким капризно игривым тоном, каким она говорила с Ипполитом в гостиной, и который так, очевидно, не шел к семейному кружку, где Пьер был как бы членом. – Сегодня, когда я подумала, что надо прервать все эти дорогие отношения… И потом, ты знаешь, Andre? – Она значительно мигнула мужу. – J'ai peur, j'ai peur! [Мне страшно, мне страшно!] – прошептала она, содрогаясь спиною.
Муж посмотрел на нее с таким видом, как будто он был удивлен, заметив, что кто то еще, кроме его и Пьера, находился в комнате; и он с холодною учтивостью вопросительно обратился к жене:
– Чего ты боишься, Лиза? Я не могу понять, – сказал он.
– Вот как все мужчины эгоисты; все, все эгоисты! Сам из за своих прихотей, Бог знает зачем, бросает меня, запирает в деревню одну.
– С отцом и сестрой, не забудь, – тихо сказал князь Андрей.
– Всё равно одна, без моих друзей… И хочет, чтобы я не боялась.
Тон ее уже был ворчливый, губка поднялась, придавая лицу не радостное, а зверское, беличье выраженье. Она замолчала, как будто находя неприличным говорить при Пьере про свою беременность, тогда как в этом и состояла сущность дела.
– Всё таки я не понял, de quoi vous avez peur, [Чего ты боишься,] – медлительно проговорил князь Андрей, не спуская глаз с жены.
Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.
Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.
– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
