Линия Маруноути (Tokyo Metro)
Поделись знанием:
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.
– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
  Линия 4: Маруноути | |
 Tokyo Metro | |
 Состав серии 02 Tokyo Metro пересекает реку Канда, в районе станции Отяномидзу | |
| Открытие первого участка: | |
|---|---|
| Длина: |
27,4 км |
| Количество станций: |
28 (включая ответвление) |
| Наземные участки: |
Есть |
| Электродепо: |
Накано |
Линия Маруноути (яп. 丸ノ内線 маруноути сэн) — одна из линий Токийской подземки, относится к сети Tokyo Metro.
Полное название — Линия 4: Маруноути (яп. 4号線丸ノ内線 ёнго: сэн маруноути сэн). Протяжённость составляет 27,4 км. Ширина колеи на линии - 1435 мм, а напряжение подаётся от третьего рельса - это нетипично для Японии, где обычно ширина колеи 1067 мм, а напряжение подаётся от контактной сети.
На картах, схемах и дорожных указателях линия изображена красным цветом, а её станции пронумерованы с использованием литер M для основного участка и m для ответвления.
История
Первый участок от станции Икэбукуро до станции Отяномидзу был открыт в 1954 году.
Подвижной состав
По линии Маруноути курсируют шестивагонные поезда Tokyo Metro 02 series, а на ответвленном участке - поезда с тремя вагонами.
Станции
Все станции расположены в Токио.
Главная линия
| Номер станции |
Станция | Японское название |
Расстояние (км) | Пересадки | Расположение | |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Между станциями |
Всего | |||||
| M-01 | Огикубо | 荻窪 | - | 0.0 | Линия Тюо (Скорая),Линия Тюо-Собу | Сугинами |
| M-02 | Минами-Асагая | 南阿佐ケ谷 | 1.5 | 1.5 | ||
| M-03 | Син-Коэндзи | 新高円寺 | 1.2 | 2.7 | ||
| M-04 | Хигаси-Коэндзи | 東高円寺 | 0.9 | 3.6 | ||
| M-05 | Син-Накано | 新中野 | 1.0 | 4.6 | Накано | |
| M-06 | Накано-Сакауэ | 中野坂上 | 1.1 | 5.7 | Линия Маруноути (до станции Хонантё Линия Оэдо (E-30)
| |
| M-07 | Ниси-Синдзюку | 西新宿 | 1.1 | 6.8 | Синдзюку | |
| M-08 | Синдзюку | 新宿 | 0.8 | 7.6 |  Линия Синдзюку (Toei) (S-01), Линия Оэдо (E-27, Синдзюку-Нисигути: E-01)Линия Тюо (Скорая), Линия Тюо-Собу, Линия Яманотэ, Линия Сёнан-Синдзюку, Линия Сайкё Линия Кэйо, Новая Линия Кэйо Линия Одавара (Одакю) Линия Синдзюку (Сэйбу) (Сэйбу-Синдзюку) | |
| M-09 | Синдзюку-Сантёмэ | 新宿三丁目 | 0.3 | 7.9 |  Линия Фукутосин (F-13) Линия Синдзюку (Toei) (S-02)
| |
| M-10 | Синдзюку-Гёэммаэ | 新宿御苑前 | 0.7 | 8.6 | ||
| M-11 | Ёцуя-Сантёмэ | 四谷三丁目 | 0.9 | 9.5 | ||
| M-12 | Ёцуя | 四ツ谷 | 1.0 | 10.5 |  Линия Намбоку (N-08)Линия Тюо (Скорая), Линия Тюо-Собу | |
| M-13 | Акасака-Мицукэ | 赤坂見附 | 1.3 | 11.8 |  Линия Гиндза (G-05),  Линия Юракутё (Нагататё: Y-16),  Линия Хандзомон (Нагататё: Z-04), Линия Намбоку (Нагататё: N-07)
|
Минато |
| M-14 | Коккай-Гидзидомаэ | 国会議事堂前 | 0.9 | 12.7 |  Линия Тиёда (C-07), Линия Гиндза (Тамэикэ-Санно: G-06), Линия Намбоку (Тамэикэ-Санно: N-06)
|
Тиёда |
| M-15 | Касумигасэки | 霞ケ関 | 0.7 | 13.4 |  Линия Хибия (H-06), Линия Тиёда (C-08)
| |
| M-16 | Гиндза | 銀座 | 1.0 | 14.4 | Линия Гиндза (G-09), Линия Хибия (H-08) подземные переходы до станций Хигаси-Гиндза, Хибия, Юракутё |
Тюо |
| M-17 | Токио | 東京 | 1.1 | 15.5 | Тохоку-синкансэн, Акита-синкансэн, Ямагата-синкансэн, Дзёэцу-синкансэн, Нагано-синкансэн, Линия Яманотэ, Линия Тюо, Линия Токайдо, Линия Собу, Линия Йокосука, Линия Кэйё, Линия Кэйхин-Тохоку Токайдо-синкансэн |
Тиёда |
| M-18 | Отэмати | 大手町 | 0.6 | 16.1 |  Линия Тодзай (T-09), Линия Тиёда (C-11), Линия Хандзомон (Z-08) Линия Мита (I-09)
| |
| M-19 | Авадзитё | 淡路町 | 0.9 | 17.0 | Линия Тиёда (Син-Отяномидзу: C-12) Линия Синдзюку (Toei) (Огавамати: S-07)
| |
| M-20 | Отяномидзу | 御茶ノ水 | 0.8 | 17.8 | Линия Тюо (Скорая), Линия Тюо-Собу | Бункё |
| M-21 | Хонго-Сантёмэ | 本郷三丁目 | 0.8 | 18.6 | Линия Оэдо (E-08)
| |
| M-22 | Коракуэн | 後楽園 | 0.8 | 19.4 | Линия Намбоку (N-11) Линия Мита (Касуга: I-12), Линия Оэдо (Касуга: E-07)
| |
| M-23 | Мёгадани | 茗荷谷 | 1.8 | 21.2 | ||
| M-24 | Син-Оцука | 新大塚 | 1.2 | 22.4 | ||
| M-25 | Икэбукуро | 池袋 | 1.8 | 24.2 | Линия Юракутё (Y-09), Линия Фукутосин (F-09) Линия Яманотэ, Линия Сайкё, Линия Сёнан-Синдзюку Линия Икэбукуро Линия Тодзё |
Тосима |
Ответвление
| Номер станции |
Станция | Японское название |
Расстояние (км) | Пересадки | Расположение | |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Между станциями |
Всего | |||||
| m-03 | Хонантё | 方南町 | - | 0.0 | Сугинами | |
| m-04 | Накано-Фудзимитё | 中野富士見町 | 1.3 | 1.3 | Накано | |
| m-05 | Накано-Симбаси | 中野新橋 | 0.6 | 1.9 | ||
| M-06 | Накано-Сакауэ | 中野坂上 | 1.3 | 3.2 | Линия Маруноути (до станции Огикубо и Икэбукуро Линия Оэдо (E-30)
| |
|
Это заготовка статьи о метро. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Это заготовка статьи о Японии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Напишите отзыв о статье "Линия Маруноути (Tokyo Metro)"
Отрывок, характеризующий Линия Маруноути (Tokyo Metro)
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.
– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
