Линия Нассо-стрит, Би-эм-ти

Линия Нассо-стрит, Би-эм-ти
Метрополитен Нью-Йорка
Bсе маршруты, обслуживавшие линию Нассо-стрит, с 1973 года окрашены в коричневый цвет. Одну станцию также обслуживает маршрут M, который окрашен в оранжевый.
Открытие первого участка:	1908 год
Количество станций:	6
Наземные участки:	нет

Линия Нассо-стрит, Би-эм-ти — линия Нью-Йоркского метро, эксплуатировавшаяся «Транспортной компанией Бруклина и Манхэттена» (BMT) и ныне входящая в состав Дивизиона В. Линия обслуживает Манхэттен и является продолжением линии Джамейка, которая идёт из Бруклина. Она начинается у Вильямсбургского моста в округе Лоуэр Ист-Сайд в Манхэттене и идёт до пересечения с линией Бродвея прямо перед тоннелем Монтегью-стрит. Поезда с линии Нассо-стрит не обслуживают этот тоннель с июня 2010 года, заканчивая свой путь на станции Брод-стрит в округе Нижний Манхэттен. Маршрут J обслуживает линию всё время, а Z — только в часы пик в пиковом направлении. Станции Брод-стрит и Фултон-стрит — одни из немногих станций в системе, которые закрываются на выходные. Исторически эту линию обслуживал ещё маршрут M, но 27 июня 2010 года маршрут был перенаправлен через соединительную ветку Кристи-стрит на линию Шестой авеню вместо закрытого маршрута V. В настоящее время маршрут M обслуживает лишь одну станцию на линии: Эссекс-стрит.

История

После открытия первой линии компании IRT в 1904 году город стал разрабатывать проекты новых линий. Две из них являлись расширением уже существующей системы: в Центральный Бруклин и к Ван-Кортланд-парку в Бронксе. Но другие две — Centre Street Loop Subway (или Brooklyn Loop Subway) и линия Четвёртой авеню — были отдельными линиями. Проект линии Centre Street Loop Subway был утверждён 25 января 1907 года. Линия должна была стать четырёхпутной и соединить Вильямсбургский мост, Манхэттенский мост и Бруклинский мост. Соединение с последним так никогда и не было построено. Линию предполагалось построить под Сентер-стрит, Канал-стрит и Деланси-стрит. Также в план входило расширение к югу от Бруклинского моста под Уильям-стрит к Уолл-стрит и несколько линий к реке Гудзон. Контракт на строительство основной ветки был заключён в начале 1907 года. В начале 1908 года обслуживание линии было возложено на компанию Brooklyn Rapid Transit Company (BRT).

16 сентября 1908 года Brooklyn Rapid Transit Company начала обслуживать короткий участок линии от спуска с Вильямсбургского моста до станции Эссекс-стрит. Этот участок проходит под Деланси-стрит. 4 августа 1913 года линия Centre Street Loop была продлена до Чеймберс-стрит с временным проездом поездов по двум западным путям. Южные пути с Манхэттенского моста были подключены к станции 22 июня 1915 года. Сейчас это соединение не используется. Расширение линии на юг от Чеймберс-стрит до тоннеля Монтегью-стрит было завершено лишь 30 мая 1931 года.

Путевое развитие станции Чеймберс-стрит неоднократно менялось в процессе её строительства, каждый раз предполагавшего так и не реализованное соединение с Бруклинским мостом. В 1910 году предполагалось, что два западных пути пойдут на Бруклинский мост, а два восточных — на юг, к тоннелю Монтегью-стрит. Но впоследствии это развитие было изменено. К тоннелю пошли два внешних пути, а два внутренних пути были превращены в тупик для разворота составов по выходным, когда станция является конечной.

20 сентября 2004 года поезда в северном направлении стали двигаться по второму пути с запада. Платформы северного направления на станциях Бауэри и Канал-стрит были закрыты. Второй путь с востока был разобран.

Список станций

Курсирование маршрутов на станциях
	круглосуточно
	круглосуточно, кроме ночи
	только ночью
	только в будни днём и вечером
	только в часы пик
	только в часы пик в пиковом направлении
Детали времени суток

	Станция	Обслуживающие маршруты	Дата открытия	Пересадки и примечания
Начинается как продолжение линии Джамейка. Спуск с Вильямсбургского моста (J M Z)
	Эссекс-стрит	J M Z	16 сентября 1908 года	Линия Шестой авеню (F) на Деланси-стрит
Ответвление к соединительной ветке Кристи-стрит (M)
	Бауэри	J Z	4 августа 1913 года
	Канал-стрит	J Z	4 августа 1913 года	Линия Бродвея (N Q R) Линия Лексингтон-авеню (4 6 <6>)
Бывшее соединение с южными путями Манхеттенского моста
	Чеймберс-стрит	J Z	4 августа 1913 года	Линия Лексингтон-авеню (4 5 6 <6>) на Бруклинский мост — Сити-холл
	Фултон-стрит	J Z	30 мая 1931 года	Линия Бродвея и Седьмой авеню (2 3) Линия Лексингтон-авеню (4 5) Линия Восьмой авеню (A C) PATH на Всемирный торговый центр
	Брод-стрит	J Z	30 мая 1931 года
Конец всех маршрутов
Линия соединяется с линией Бродвея (N R) и становится линией Четвёртой авеню после тоннеля Монтегью-стрит

Ссылки

• [www.nycsubway.org/wiki/BMT_Nassau_Street-Jamaica_Line BMT Nassau Street-Jamaica Line на www.nycsubway.org]

Отрывок, характеризующий Линия Нассо-стрит, Би-эм-ти

«И все таки я люблю и дорожу только торжеством над всеми ими, дорожу этой таинственной силой и славой, которая вот тут надо мной носится в этом тумане!»


Ростов в эту ночь был со взводом во фланкёрской цепи, впереди отряда Багратиона. Гусары его попарно были рассыпаны в цепи; сам он ездил верхом по этой линии цепи, стараясь преодолеть сон, непреодолимо клонивший его. Назади его видно было огромное пространство неясно горевших в тумане костров нашей армии; впереди его была туманная темнота. Сколько ни вглядывался Ростов в эту туманную даль, он ничего не видел: то серелось, то как будто чернелось что то; то мелькали как будто огоньки, там, где должен быть неприятель; то ему думалось, что это только в глазах блестит у него. Глаза его закрывались, и в воображении представлялся то государь, то Денисов, то московские воспоминания, и он опять поспешно открывал глаза и близко перед собой он видел голову и уши лошади, на которой он сидел, иногда черные фигуры гусар, когда он в шести шагах наезжал на них, а вдали всё ту же туманную темноту. «Отчего же? очень может быть, – думал Ростов, – что государь, встретив меня, даст поручение, как и всякому офицеру: скажет: „Поезжай, узнай, что там“. Много рассказывали же, как совершенно случайно он узнал так какого то офицера и приблизил к себе. Что, ежели бы он приблизил меня к себе! О, как бы я охранял его, как бы я говорил ему всю правду, как бы я изобличал его обманщиков», и Ростов, для того чтобы живо представить себе свою любовь и преданность государю, представлял себе врага или обманщика немца, которого он с наслаждением не только убивал, но по щекам бил в глазах государя. Вдруг дальний крик разбудил Ростова. Он вздрогнул и открыл глаза.
«Где я? Да, в цепи: лозунг и пароль – дышло, Ольмюц. Экая досада, что эскадрон наш завтра будет в резервах… – подумал он. – Попрошусь в дело. Это, может быть, единственный случай увидеть государя. Да, теперь недолго до смены. Объеду еще раз и, как вернусь, пойду к генералу и попрошу его». Он поправился на седле и тронул лошадь, чтобы еще раз объехать своих гусар. Ему показалось, что было светлей. В левой стороне виднелся пологий освещенный скат и противоположный, черный бугор, казавшийся крутым, как стена. На бугре этом было белое пятно, которого никак не мог понять Ростов: поляна ли это в лесу, освещенная месяцем, или оставшийся снег, или белые дома? Ему показалось даже, что по этому белому пятну зашевелилось что то. «Должно быть, снег – это пятно; пятно – une tache», думал Ростов. «Вот тебе и не таш…»
«Наташа, сестра, черные глаза. На… ташка (Вот удивится, когда я ей скажу, как я увидал государя!) Наташку… ташку возьми…» – «Поправей то, ваше благородие, а то тут кусты», сказал голос гусара, мимо которого, засыпая, проезжал Ростов. Ростов поднял голову, которая опустилась уже до гривы лошади, и остановился подле гусара. Молодой детский сон непреодолимо клонил его. «Да, бишь, что я думал? – не забыть. Как с государем говорить буду? Нет, не то – это завтра. Да, да! На ташку, наступить… тупить нас – кого? Гусаров. А гусары в усы… По Тверской ехал этот гусар с усами, еще я подумал о нем, против самого Гурьева дома… Старик Гурьев… Эх, славный малый Денисов! Да, всё это пустяки. Главное теперь – государь тут. Как он на меня смотрел, и хотелось ему что то сказать, да он не смел… Нет, это я не смел. Да это пустяки, а главное – не забывать, что я нужное то думал, да. На – ташку, нас – тупить, да, да, да. Это хорошо». – И он опять упал головой на шею лошади. Вдруг ему показалось, что в него стреляют. «Что? Что? Что!… Руби! Что?…» заговорил, очнувшись, Ростов. В то мгновение, как он открыл глаза, Ростов услыхал перед собою там, где был неприятель, протяжные крики тысячи голосов. Лошади его и гусара, стоявшего подле него, насторожили уши на эти крики. На том месте, с которого слышались крики, зажегся и потух один огонек, потом другой, и по всей линии французских войск на горе зажглись огни, и крики всё более и более усиливались. Ростов слышал звуки французских слов, но не мог их разобрать. Слишком много гудело голосов. Только слышно было: аааа! и рррр!
– Что это? Ты как думаешь? – обратился Ростов к гусару, стоявшему подле него. – Ведь это у неприятеля?
Гусар ничего не ответил.
– Что ж, ты разве не слышишь? – довольно долго подождав ответа, опять спросил Ростов.
– А кто ё знает, ваше благородие, – неохотно отвечал гусар.
– По месту должно быть неприятель? – опять повторил Ростов.
– Може он, а може, и так, – проговорил гусар, – дело ночное. Ну! шали! – крикнул он на свою лошадь, шевелившуюся под ним.
Лошадь Ростова тоже торопилась, била ногой по мерзлой земле, прислушиваясь к звукам и приглядываясь к огням. Крики голосов всё усиливались и усиливались и слились в общий гул, который могла произвести только несколько тысячная армия. Огни больше и больше распространялись, вероятно, по линии французского лагеря. Ростову уже не хотелось спать. Веселые, торжествующие крики в неприятельской армии возбудительно действовали на него: Vive l'empereur, l'empereur! [Да здравствует император, император!] уже ясно слышалось теперь Ростову.
– А недалеко, – должно быть, за ручьем? – сказал он стоявшему подле него гусару.
Гусар только вздохнул, ничего не отвечая, и прокашлялся сердито. По линии гусар послышался топот ехавшего рысью конного, и из ночного тумана вдруг выросла, представляясь громадным слоном, фигура гусарского унтер офицера.
– Ваше благородие, генералы! – сказал унтер офицер, подъезжая к Ростову.
Ростов, продолжая оглядываться на огни и крики, поехал с унтер офицером навстречу нескольким верховым, ехавшим по линии. Один был на белой лошади. Князь Багратион с князем Долгоруковым и адъютантами выехали посмотреть на странное явление огней и криков в неприятельской армии. Ростов, подъехав к Багратиону, рапортовал ему и присоединился к адъютантам, прислушиваясь к тому, что говорили генералы.
– Поверьте, – говорил князь Долгоруков, обращаясь к Багратиону, – что это больше ничего как хитрость: он отступил и в арьергарде велел зажечь огни и шуметь, чтобы обмануть нас.
– Едва ли, – сказал Багратион, – с вечера я их видел на том бугре; коли ушли, так и оттуда снялись. Г. офицер, – обратился князь Багратион к Ростову, – стоят там еще его фланкёры?
– С вечера стояли, а теперь не могу знать, ваше сиятельство. Прикажите, я съезжу с гусарами, – сказал Ростов.
Багратион остановился и, не отвечая, в тумане старался разглядеть лицо Ростова.
– А что ж, посмотрите, – сказал он, помолчав немного.
– Слушаю с.
Ростов дал шпоры лошади, окликнул унтер офицера Федченку и еще двух гусар, приказал им ехать за собою и рысью поехал под гору по направлению к продолжавшимся крикам. Ростову и жутко и весело было ехать одному с тремя гусарами туда, в эту таинственную и опасную туманную даль, где никто не был прежде его. Багратион закричал ему с горы, чтобы он не ездил дальше ручья, но Ростов сделал вид, как будто не слыхал его слов, и, не останавливаясь, ехал дальше и дальше, беспрестанно обманываясь, принимая кусты за деревья и рытвины за людей и беспрестанно объясняя свои обманы. Спустившись рысью под гору, он уже не видал ни наших, ни неприятельских огней, но громче, яснее слышал крики французов. В лощине он увидал перед собой что то вроде реки, но когда он доехал до нее, он узнал проезженную дорогу. Выехав на дорогу, он придержал лошадь в нерешительности: ехать по ней, или пересечь ее и ехать по черному полю в гору. Ехать по светлевшей в тумане дороге было безопаснее, потому что скорее можно было рассмотреть людей. «Пошел за мной», проговорил он, пересек дорогу и стал подниматься галопом на гору, к тому месту, где с вечера стоял французский пикет.