Вестфальская линия

Вестфа́льская ли́ния (нем. Westfälische Linie; также — Einheitsplurallinie или Rhein–IJssel–Linie) — одна из изоглосс немецкоязычного языкового пространства, которая разделяет нижнефранкские диалекты от нижнесаксонских и доходит вместе с линией Бенрата до самого Балтийского моря. Название «линия единого множественного числа» характерно для немецкой диалектологической традиции в большей степени, так как это название отражает свойства диалектов, ограничиваемых линией.

Распространение

В IX веке данная область в современных Нидерландах находилась под властью франков и фризов, однако после их миграции на это место пришли саксы. Во второй половине XIV века изоглосса проходила вдоль Эйссела и совпадала с границами герцогства Гельдерн и архиепархии Утрехта. Со временем она всё дальше уходит на юг, и сегодня уже начинается к югу от Хардервейка и проходит прямо в направлении Зютфена, к югу от которого линия проходит вдоль реки Иссель и натыкается на немецко-нидерландскую границу.

Таким образом, очертания современной вестфальской изоглоссы можно представить линией Иссельбург—Рес—Дорстен—Эссен—Лангенберг—Бармен—Радеформвальд—Хюккесваген—Майнерцхаген. В районе Хильхенбаха вестфальская линия натыкается на линию Бенрата и сливается с ней. В районе Бад-Закса изоглосса уходит от линии Бенрата и следует по линии Вернигероде—Деренбург—Хальберштадт—Грёнинген—Зеехаузен—Кальфёрде—Эбисфельде—Данненберг—Люнебург—Ратцебург. У Любека линия заканчивается.

Диалектологические особенности

Рейнские диалекты имеют всего две формы глагола в презенсе для множественного числа, как и в литературном языке. В нижнерейнском, а также исторически в нидерландском принятая норма: wij maken, jij maakt, zij maken. В немецком: wir machen, ihr macht, sie machen. Однако же в современном нидерландском вместо jij maakt повсеместно используется jullie maken, что позволяет говорить о влиянии феномена единого множественного числа, за которым следует линия.

В вестфальском диалекте у глаголов множественного числа презенса индикатива присутствует окончание -t: wi maket, gi maket, se maket. В формах конъюнктива они принимают окончания -en.

На западе, в Вестфалии, Вестмюнстерланде, Гольштейне, а также в ганзейских городах Бремен и Гамбург преобладает «нижнесаксонский» способ образования множественного числа глаголов, в то время как в эльбостфальском (Магдебург), маркско-бранденбургском, мекленбургско-переднепомеранском, а также в среднепомеранском, нижнепрусском диалектах (Гданьск, Западная и Восточная Пруссия) и частично в языке немцев Прибалтики используются формы, близкие к литературной норме.

См. также

• Рейнская переходная область
• Изоглоссы немецкоязычного языкового пространства

Источники

• Werner König. dtv-Atlas zur deutschen Sprache, 14. Auflage. — Deutscher Taschenbuch Verlag, 1978. — ISBN 978-3-423-03025-0.
• Georg Cornelissen. Kleine niederrheinische Sprachgeschichte (1300-1900): eine regionale Sprachgeschichte für das deutsch-niederländische Grenzgebiet zwischen Arnheim und Krefeld: met een Nederlandstalige inleiding. — Geldern/Venray: Stichting Historie Peel-Maas-Niersgebied, 2003. — ISBN 90-807292-2-1.
• Kurt-Wilhelm Graf Laufs. Niederfränkisch-Niederrheinische Grammatik - für das Land an Rhein und Maas. — Mönchengladbach: Niederrheinisches Institut, 1995. — ISBN 3-9804360-1-2.
• Elard Hugo Meyer. Volkskunde. Geschichte der deutschen Lebensweise und Kultur. — Trübner, Straßburg: Verlag Karl I, 1898.
• [www.lwl.org/komuna/pdf/mundartregionen_westfalens.pdf Карта диалектов Вестфалии] (нем.). Проверено 9 марта 2012. [www.webcitation.org/67llz4a2g Архивировано из первоисточника 19 мая 2012].

Отрывок, характеризующий Вестфальская линия

Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.
Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?